Лето ночи - Дэн Симмонс

Свою раскладушку Дейл придвинул так близко к краю кровати, на которой спал Лоуренс, что бы там не осталось ни малейшего зазора. Еще долго, долго после того как мама ушла спать, Дейл чувствовал тревожное настороженное дыхание не спавшего брата. Такое же, каким было его собственное.

Когда рука Лоуренса скользнула под одеялом к его пальцам, Дейл не оттолкнул ее. Он был уверен, что это действительно Лоуренс… А не что-нибудь, сидящее в темноте под кроватью… И крепко сжал ее. Так, держась за руки, братья и заснули.

Глава 17

В среду, пятнадцатого июня, управившись со своими газетами, и перед тем, как идти в костел Св. Малахия, Майк отправился в подвал собственного дома.

Утро было солнечным и теплым, солнце уже стояло высоко и тени дубов и вязов протянулись по двору, когда Майк оторвал металлическую заслонку, преграждающую вход в лаз. В домах всех ребят, которых он знал, имелись нормальные подвалы, а не лазы. Что ж, подумал он, у всех имеются и туалеты в доме, а не на улице.

Он предусмотрительно захватил с собой бойскаутский фонарик и сейчас включил его. Паутина. Грязная земля. Трубы, темные от времени доски с обратной стороны пола. Снова паутина. Пространство едва достигало восемнадцати дюймов в высоту и все пропахло кошачьей мочой и запахом свежевырытой земли.

Помня про опасных черных пауков и потому извиваясь изо всех сил, чтобы не задеть руками липкие, беловатые нити паутины, Майк осторожно продвигался к передней части подпола. Чтобы добраться туда, ему нужно было миновать пространство под комнатой родителей и небольшим коридором. По мере того, как он полз, темнота продвигалась и продвигалась следом за ним, и скоро слабый свет в начале лаза потускнел. Мальчика охватила паника и он все время оглядывался, стараясь не выпускать из виду небольшой прямоугольник солнечного света, чтобы не заблудиться. Вход теперь казался очень далеко. Майк продолжал ползти вперед.

Когда, по его подсчетам, он уже должен был быть под гостиной, в трех ярдах впереди он увидел каменную стенку фундамента, только тогда Майк остановился, перевернулся на бок и перевел дух. Правой рукой он касался деревянной поперечной скобы, левая запуталась в паутине. В воздухе витала пыль, забиралась в волосы, заставляла его моргать. Занавес пылинок плясал в узком луче фонарика.

Господи, ну и хорош я буду, когда придется идти помогать Отцу Каванагу служить мессу, сокрушенно подумал он.

Майк повернулся налево, луч фонарика уперся в северную стену дома футах в пятнадцати от него. Какого дьявола… То есть, какую чепуху он тут ищет? Майк сжался и начал двигаться по окружности, стараясь найти признаки того, что фундамент поврежден.

Трудно было сказать, так ли это. Кругом был камень, а грязная почва была плотно утрамбована и испещрена следами когтей как нескольких поколений кошек, принадлежавших О'Руркам, так и других животных, находивших здесь убежище. Повсюду виднелись твердые кучки кошачьего помета.

Это, наверняка, был кот или скунс, подумал Майк с невольным вздохом облегчения. Затем он увидел дыру.

На первый взгляд это пятно было всего лишь тенью, но оно не исчезло, когда на него упал луч света. Майку пришло в голову, что это, должно быть, круг черной пластмассы или кусок брезента, забытый здесь отцом. Он подполз фута на четыре ближе и остановился.

Все-таки это была дыра, почти идеально круглая, примерно дюймов двадцать в поперечнике. Туда можно было засунуть голову, если захотеть. Только Майк не хотел.

Кроме того оттуда пахло. Майк подавил отвращение и подвинулся ближе. Вонь накатывала из туннеля, будто ее приносил ветер с кладбища.

Подняв валявшийся поблизости камень, Майк бросил его в дыру. Но звука падения не услышал.

Тяжело дыша, с сердцем, бьющимся так сильно, что его удары были наверное слышны даже Мемо в ее комнате, Майк чуть приподнял фонарик и постарался осветить внутренность дыры.

Сначала он подумал, что ее стены сделаны из красной глины, но затем увидел похожие на ребра перепонки, кроваво-красные хрящи, подобные внутренним поверхностям кишок какого-то неизвестного существа. Похоже на туннель в сторожке на кладбище.

Майк отпрянул, подняв при этом тучу пыли и вляпавшись одной рукой в паутину, а другой – в кошачий помет. И в то же мгновение, вдруг оглянувшись он не увидел прямоугольника света. Что-то загораживало вход.

Но нет, вот он появился.

Майк торопливо полз вперед, не обращая внимания на то, что все время задевает головой доски, а лицом паутину. Фонарик теперь переместился почти под его живот и ничего не освещал. Майку показалось, что под кухней он видит еще одно отверстие туннеля, гораздо большего размера, но туда он не стал ползти.

Какая-то тень загородила отверстие, закрыв доступ свету. Майк мог видеть руки и ноги в том, что он называл «обмотками».

Перекатившись вбок, он схватил железную палку. Тень присела около отверстия, стало совсем темно.

– Микки? – раздался голос его сестренки Кэтлин, тихий, чистый и невинный в своей неторопливости. – Микки, мама говорит, что тебе нужно идти в церковь.

Майк почти без чувств свалился во влажную грязь. Правая рука у него дрожала.

– Хорошо, Кетти, только отойди, пожалуйста, чтобы я мог вылезти отсюда.

Тень исчезла.

Когда Майк выбрался наконец, его сердце буквально ныло от боли. Он закрыл заслонкой проход, вбил гвозди.

– Ой, какой ты грязный, – проговорила Кетлин, улыбаясь брату.

Майк оглядел себя. Вся его одежда была покрыта серой пылью и паутиной. Ссадины на локтях кровоточили. Все лицо было в грязи и он даже ощущал ее вкус. Поддавшись мгновенному импульсу он обнял сестренку. Она радостно прижалась к нему, ничуть не заботясь о том, что может тоже запачкаться.

На мемориальную службу в похоронное бюро Хауэлла в Пеории пришло более сорока человек. Дьюану показалось, что Старик слегка раздражен таким оборотом дела, ему словно хотелось оставить эту церемонию похорон брата только для себя. Но извещение, помещенное в газете, и несколько телефонных звонков, сделанных им, заставили людей приехать даже из Чикаго и Бостона. Явилось несколько коллег дяди Арта по заводу Катерпиллар, и один из них не скрываясь рыдал в течение всей службы.

Священника не было, ибо дядя Арт твердо придерживался семейной традиции воинствующего агностицизма, но короткие надгробные речи произнесли несколько людей: коллега дяди по работе, тот самый который не мог удержаться от слез, кузина Кэрол, которая прилетела из Чикаго и в тот же вечер должна была вернуться обратно, и привлекательная женщина средних лет по имени Делора Стивенс, которую Старик представил как «друга дяди Арта». Дьюан задал себе вопрос, как долго дядя Арт и эта женщина были любовниками.