Иллюзия греха - Александра Маринина

Василий Игнатьевич не вышел на крыльцо проводить визитера. Все происшедшее было как гром среди ясного неба. И надо ж так, одно к одному: Аякс дал команду через три дня избавиться от девчонки и от Мирона, а тут еще эта неприятность. Из трех отпущенных дней прошло полтора, но предпринимать ничего пока нельзя, могут приехать эксперты. И показывать им нужно живую Наташу, а не труп. Ничего, может быть, к утру все утрясется.

Но дело принимало совсем плохой оборот. После отъезда официального гостя пикетчики не разъехались, как ожидал Василий, а продолжали стоять вокруг усадьбы, не выказывая ни малейшего намерения расходиться. Более того, когда начало смеркаться, они вытащили из автобусов палатки и стали разводить костры с явным намерением готовить еду. Да они что, ночевать здесь собрались? Идиотизм. Василий набрал в грудь побольше воздуха и вышел за ворота.

— Граждане, — громко и как можно увереннее сказал он, — собирайте свои вещи и расходитесь по домам. Представитель администрации поставил меня в известность о принятом решении, я с ним согласен и ничего не оспариваю. Мне была дана неделя на то, чтобы вывезти имущество и освободить особняк. Даю слово, что через неделю нас здесь не будет. Ваша демонстрация лишена смысла, меня ни в чем не нужно убеждать. Мы решили все вопросы.

В ответ ему раздался рев голосов, над толпой взметнулись новые плакаты, которых днем Василий не видел. «Кацапы, долой с украинской земли!» «Украинские земли — украинцам!»

— Мы останемся до тех пор, пока вы не уберетесь отсюда!

— Вам верить нельзя!

— Убирайся из усадьбы, она принадлежит детям!

— Кацап толстобрюхий, на украинском хлебе отожрался!

— Мотай отсюда, пока цел! Нам работать негде из-за таких, как ты!

Агрессивность выкриков нарастала, и Василий понял, что мирными переговорами он ничего не добьется. Не стрелять же в эту толпу. Его фамилия стоит во всех документах на аренду, и если пострадает кто-то из пикетчиков, спросят в первую очередь с него.

— Чего вы добиваетесь? — громко спросил он, стараясь не терять хладнокровия. — Почему не расходитесь?

— Тебя караулить будем, — раздался голос из толпы. — Посмотрим еще, как ты имущество начнешь вывозить. Все машины проверим, чтобы ты детдомовского чего-нибудь не прихватил. Давай, иди, собирай свои манатки.

Это уже совсем никуда не годится. Значит, Наташу вывезти отсюда не удастся, ни живую, ни мертвую. Можно, конечно, выпускать машины в сопровождении охраны и не допустить досмотра, но охранники у него такие, что невооруженным глазом видна их национальная принадлежность. Не хватало еще, чтобы пошли разговоры о том, что Карпатах осели вооруженные чеченцы. За нарушение конфиденциальности Аякс голову оторвет.

Выхода нет, придется ждать, пока не истекут трое суток, и решать вопрос с Наташей и Мироном прямо здесь. Хотя какого черта ждать? Надо срочно давать отбой приезду экспертов. Толпа их не пропустит, а если и пропустит, то информация о прибытии иностранцев сразу разойдется куда не следует. Василий вернулся в дом и вызвал к себе Марата, начальника охраны, рослого крепкого мужика с лицом, до самых глаз заросшим бородой.

— Надо срочно все сворачивать, нам покоя все равно не дадут. Сегодня же ночью закончи все, что нужно, и будем собираться.

— Эти люди так и будут торчать вокруг усадьбы?

— Судя по всему, да. Расходиться они не намерены и вообще ведут себя крайне недоброжелательно. Не надо дразнить гусей, здесь не Россия. Здесь и вы, и мы одинаково чужие и нежеланные. Украина в войне не участвует. Так что не будем нарываться.

— А что же Охрименко? Как он мог допустить такое?

— Как, как... Допустил, вот как. Дурак он. Оказывается, недовольство нарастало уже давно, а он, вместо того, чтобы предупредить и принять меры, надеялся, что все само собой успокоится и рассосется. Что сейчас обсуждать? Обсуждать надо было раньше, когда еще можно было что-то сделать, предотвратить. А сейчас придется приспосабливаться к тому, что уже случилось. Короче, девочку и сына полковника надо по-тихому убрать, они больше не нужны, при эвакуации будут лишней обузой. Единственное время ночь, когда ничего не видно. Контрольное освещение вырубишь.

— Обоих, значит?

— Чего ты переспрашиваешь? — разозлился Василий. — Тебе один раз сказано, должно быть достаточно. Иди, выполняй. И чтоб аккуратно.

Начальник охраны молча вышел из комнаты. Сумерки быстро сгущались. Василий Игнатьевич напряженно вглядывался в толпу, окружившую усадьбу. Из окна на третьем этаже, где находилась его комната, хорошо было видно, как люди разбивают палатки и возятся вокруг костров. Судя по всему, это были опытные пикетчики, потому что активность их была хорошо организована. Из общей массы выделена группа «морального давления», стоящая с плакатами и дружно скандирующая лозунги. Теперь, когда первая смена закончила ужин, группы менялись. Люди передавали плакаты тем, кто уже поел, и шли к костру. Похоже, они собираются «доставать» обитателей усадьбы всю ночь напролет. Но это и неплохо. За собственными истеричными выкриками они не услышат того, что им слышать не положено.

Стало еще чуть-чуть темнее. Начальник охраны выполнил приказ и контрольное освещение по периметру забора и на крыше дома не включил. Но тут Василий услышал шум мотора, а чуть погодя увидел, как к толпе подъехал грузовичок. Тут же от одного из костров отделилась группа мужчин, и через несколько минут стало понятно, что привезли аккумуляторные батареи, к которым подключали мощные юпитеры. Прошло еще немного времени, и вся усадьба оказалась залита ярким, режущим глаза светом.

— Вот суки, — вполголоса выругался Василий. — И до этого доперли. Что они тут хотят увидеть, хотел бы я знать. Он выскочил в коридор.

— Марата мне найди, срочно! — бросил он охраннику, дежурившему на этаже.

Начальник охраны появился минут через пять, он как раз закончил ужинать.

— Отставить пока, — буркнул ему Василий. — Света много.

— Можно поставить снайпера и перестрелять всю их аппаратуру, — предложил Марат. — Вряд ли у них есть запасные юпитеры.

— С ума сошел! Мы — мирные арендаторы, откуда у нас могут взяться снайперы? Скандала захотел? Если позволить себе хоть один выстрел, завтра здесь будут все — и милиция, и контрразведка, и Министерство обороны, и пресса. Мировой славы тебе не хватает, ублюдок? Сидеть тихо и не высовываться! Утро вечера мудренее. Охрименко сказал, в нашем распоряжении неделя. За неделю придумаем что-нибудь. Самое главное — нельзя показывать, сколько нас здесь. Ты сможешь кому-нибудь объяснить, почему на одного арендатора, то есть на меня, приходится пять десятков вооруженных чеченцев? Надя — ладно, она сойдет за обслугу. Врача тоже можно вывезти отсюда без приключений. Если дойдет до объяснений, то девчонку выдадим за мою больную дочь. Мирона — за сына, тогда понятно, зачем врач и медсестра. А вот тебя с твоими оболтусами куда девать? Чтоб ни одного выстрела, ни единого, ты меня понял? Немедленно убери всю охрану с территории, оставь только тех, кто в лесу, лес эти придурки, слава Богу, не догадались осветить. На территории пусть остаются только собаки.

Такой ночи, как эта, Василию еще не доводилось переживать. Выкрики не умолкали до рассвета, и к восходу солнца нервы у Василия Игнатьевича были уже на пределе. Первым, на ком он сорвался, оказался Мирон, который тоже провел бессонную ночь, не понимая, что происходит, и в шесть утра попросил охранника второго этажа проводить его к Василию.

— Чего ты шляешься? — заорал на него Василий. — Чего тебе не сидится спокойно?

— Что происходит, Василий Игнатьевич? Кто эти люди? Чего они хотят? — встревоженно спросил Мирон.

— Не твое дело! Не суйся, пока тебя не спросят. Твое дело с девчонкой заниматься, вот и занимайся. Иди отсюда!

К полудню напряжение достигло апогея. Стояла почти тридцатиградусная жара, и три с половиной десятка взрослых сильных мужчин, которые в нормальной обстановке должны были находиться вокруг дома на открытом воздухе, сидели взаперти и маялись от безделья и духоты. Хуже всего, что не хватало продуктов. Обычно за продуктами ездили в Куты, Косов или Заболотов, иногда в Коломыю, отправляли маленький грузовичок и привозили запасы на неделю. За мясом ездили к доверенным гуцулам, которые отгружали туши и за дополнительные деньги ни о чем не спрашивали и никому ничего не рассказывали, овощи тоже брали оптом, а остальное покупали мелкими партиями в разных местах, чтобы не светиться крупными закупками. По графику транспорт за продуктами должны были послать вчера, но не успели. И теперь совершенно непонятно, как выходить из положения. Даже если убедить пикетчиков, что нужно привезти продукты, они на обратном пути обязательно досмотрят машину и сильно удивятся, увидев такие запасы. Для четырех человек явно многовато даже на месяц. Придется как-то выкручиваться. Но как? Пятьдесят мужиков, их баснями не накормишь, им мясо нужно и хлеб, это как минимум.