Восточный фронт - Владислав Савин

Настоящий бой был у города Гирин. Снаряды летели отовсюду — калибры у японцев были несерьезными, но маскироваться они умели! И еще, они совершенно не боялись смерти — потери, которые заставили бы откатиться назад даже Ваффен СС, не останавливали японской атаки! В отличие от немцев, пехотная тактика которых строилась вокруг пулемета, "наступление, это перенос рубежа огня вперед", японцы делали упор на ближний, причем рукопашный бой — когда бежит толпа, частью даже вооруженная не винтовками, а саблями, желая лишь схлестнуться с нашей пехотой в рубке, как на Куликовом поле. Этому было у них подчинено все — когда Азаров, мой начальник разведки, притащил японский ручной пулемет, то мы все удивились наличию на нем штыка. А пулеметик был так себе, дрянь, гораздо хуже и нашего ПК, и немецкого МГ-42 — но приспособленный для ближнего боя! И еще, мы совсем не видели у японцев автоматов, даже у их унтеров.

Там наша бригада понесла первые потери. В нашем полку, "тройку" из первой батареи сожгла японская самоходка, внезапным выстрелом в борт, с пятидесяти метров, замаскировавшись среди развалин так, что обнаружили мы ее лишь когда она открыла огонь! Прямое попадание в мотор — слава богу, ребята выскочить успели, ну а по японцу отработали сразу двое, что шли следом. А капитан Замятин, командир второй батареи, погиб в тот же день от пули японского снайпера. И конечно, были потери у пехоты — она, как по уставу положено, не позади, а впереди нас шла, путь расчищала, а мы огнем поддерживали.

А смертников тогда я не помню. Они массово пошли у самураев после, с Мукдена.

В Харбин мы не входили. Корпус, которому была придана наша бригада, получил приказ повернуть на юг. Так что исторического момента, как войска нашего Первого Дальневосточного, и Забайкальского фронтов, идущего нам навстречу через горы Хингана, встретились, замкнув основные силы Квантунской армии в кольцо, "дальневосточный Сталинград", я не видел. А мы, как я сказал, свернули к городу Гирин — название что‑то знакомое… Вспомнил — был я в Ленинграде, еще до армии, и видел там на набережной, статуи китайских львов стоят, а на постаменте надпись, ши — цза (это наверное, так лев по китайски будет) из города Гирина в Маньчжурии, дар от какого‑то русского генерала городу Петербургу. И девушка Таня, ленинградка, показывающая мне город, смущаясь (ведь комсомолка же) рассказала мне про поверье, что если встать на спуске между статуями, и загадать желание, оно исполнится. Ну я и загадал, просто так — чтобы мне товарища Сталина вблизи самому увидеть. Пока не исполнилось. Таня — Танечка, и где ж ты сейчас, жива ли? После Блокады, да и вообще, война. Год был тридцать восьмой, тебе было шестнадцать — значит, могла после и на фронт попасть. Нет, влюблен я в тебя не был — просто, приехал по делу к ленинградским знакомым, они и попросили тебя мне город показать. Жила ты где‑то на Петроградке… и даже не уверен, Таня тебя звали, или как‑то похоже? Милый, солнечный человек, не подозревающий, что через три года начнется, и в Ленинграде погибнет каждый четвертый. Вот за это и воюем сейчас — чтоб никогда больше такого не случилось.

Японские танки нам встречались и прежде, мелкими группами и поодиночке, но назвать стычку с ними танковым сражением просто язык не поворачивается, подбили и дальше пошли — консервная жестянка типа "Ха — Го" была для нас куда более легкой мишенью, чем дот. А тут японцы пытались нас атаковать, крупными танковыми силами! Но расскажу по порядку.

К 12–13 июня в нашем наступлении возникла оперативная пауза. Авиации надо было перебазироваться на новые аэродромы, а то с нашей территории летать было уже далеко. И надо было восстановить движение на КВЖД, с учетом того, что на ней была другая, "европейская" колея (как и во всем Китае). Войска уже прошли с боями сотни километров, причем забайкальцы по тяжелейшей местности, в очень трудных условиях. И первый этап операции был успешно завершен — теперь наступление разворачивалось на юг, в Китай и Корею. Сейчас лишь восстановим боеспособность, пополним запасы, и дальше пойдем.

Наша разведка докладывала, что в районе Мукдена у японцев сосредоточена их так называемая "1я танковая армия", две дивизии, 1я и 2я танковые. Правда, 2я танковая числилась переброшенной на Филиппины, но были сведения, что на месте ее прежней дислокации японцы срочно формируют новую, — если так, то ее укомплектованность и подготовка личного состава явно не дотягивали до полноценной части! Номинально дивизии были очень сильными, по штату, в каждой 249 средних и 127 легких танков (у нас в корпусе чуть больше двухсот). А две дивизии численно были почти равны нашей танковой армии — правда, у нас Т-54, ИСы и СУ-122, но и у японцев, как показывали пленные, есть присланные Гитлером. "тигры" и "пантеры"; а командующим называли немецкого генерала Фогера, "который уже воевал с вами, на Восточном фронте". Год уже прошел, как наша Победа, и бесноватого фюрера наш Трибунал судит — а кто‑то из фрицев не навоевался еще, рассчитывает на реванш? Однако же эти сведения заставили нас отнестись к угрозе японского контрнаступления с полной серьезностью. Год уже не сорок первый, когда надо выстоять любой ценой, нам лишние похоронки сейчас не нужны!

Но все же не знаю, на что рассчитывали самураи, пытаясь сбить нас с позиций! Верно, что авиаподдержка у нас была слабее — но все равно, была… хотя случись такое у Муданцзяня, японцев бы всех сожгли еще на исходных, как ту колонну на шоссе, видел я еще в Европе, что бывает, когда на скопление бронетехники налетает полк Ил-2, рассыпая дождем ПТАБы, сотни и тысячи кумулятивных бомбочек всего по два килограмма, которые легко прожигают верхнюю броню даже у "тигра". Может, самураи не надеялись удержаться в обороне? Или всему виной было их стремление атаковать, даже там, где это было тактически безграмотно? Не знаю.

В воздухе появилась японская авиация. До того лично я видел лишь одиночек, преследуемых нашими истребителями, да воздушный бой где‑то в высоте — ни одного авиаудара по нашим наступающими войскам не было. Сейчас же нас пытались бомбить, причем дважды, и не штурмовики, а двухмоторные бомбардировщики, прикрываемые истребителями — и если первый налет пришлось отбивать зенитным огнем, хорошо что японцы бросали бомбы с высоты, неприцельно, то ко второму подоспели и наши "Яки", и задали самураям хорошего жару. Сбили не меньше половины бомбардировщиков, и несколько истребителей (остальные удрали, бросив прикрываемых). У нас тоже, один Як был подбит, сел в нашем расположении, пилот цел.

Стреляла японская артиллерия, причем тяжелым калибром, но без корректировки, по площадям. Наш авианаводчик запросил истребителей поддержать — мы уже видели, что Яки иногда вполне могут сработать и за штурмовиков. Или хотя бы указать нам цели. Летуны план перевыполнили, атаковав что‑то нам невидимое, за сопками. А после туда еще отстрелялся наш гаубичный дивизион. И японцы замолчали.

А затем истребители передали — на нас идут танки. Видим несколько колонн, общим числом в две — три сотни. Продержитесь, штурмовики будут через час!

У нас в строю девятнадцать СУ-122 (взамен сгоревшей, успели прислать новую машину, но еще одна на мине подорвалась), один Т-54, двадцать КВ-54. Двенадцать гаубиц (на прямой наводке, и немцам бы мало не показалось), зенитчики, дивизион 160–миллиметровых минометов, два батальона пехоты. Три километра по фронту, километр в глубину. Под Сталинградом куда труднее было!

Высылаем разведку на ближние сопки. Скоро докладывают — видим танки, тремя колоннами, в ближней "пантеры", числом до сотни. Откуда у японцев сто "пантер"? Самураи тут что, все подарки собрали, которые им Гитлер прислал? Что ж — встретим, как "королевских тигров" у Одера!

Корректировку дать можете? Бьют наши гаубицы и минометы. Разведчики докладывают, хорошо накрыли ближнюю колонну, там что‑то горит, танки разворачиваются в боевой порядок. И поправка — там впереди точно были "пантеры", а дальше было не разобрать в пыли, теперь же видим — "кошек" с десяток, остальные жестянки. Еще пехота на грузовиках, но немного. Что ж, противник нам тем более по силам!

Местность — равнина, с невысокими холмами. К нам ложбина выходит, с изгибом, по ней дорога. Пожалуй, танки могут и по склонам пройти — а вот грузовики, вряд ли! Нам прямая видимость — тыща сто, тыща двести. Ну вот, появились сволочи, выползли, как тараканы!

Впереди "пантеры", как и сказали! За ними "чихающие". Нас пока не видят, благодаря окопам — до чего хорошее приспособление, нож для самоокапывания на Т-54 и самоходках! До ствола все по высоте землей укрыто, а сверху еще масксети набросили, по куску на моторе возим. Подпускаем японцев поближе, вот дистанция девятьсот, восемьсот, семьсот — огонь!

И летят четыре десятка снарядов в залпе. Прямой наводкой промахнуться трудно, особенно если за прицелами фронтовики, отвоевавшие по году или два. А наш калибр на такой дистанции и для "королевского тигра" был бы смертелен. А гаубицы и минометы продолжают бить по дефиле между холмами, там ад, что‑то горит, сильно и хорошо! И горят танки перед нашей позицией, нам даже трудно разобрать новые цели. А "Чи — Ха" и "Ха — Го" прямое попадание 122мм снаряда просто разносит на куски!