И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ) - Коханова Юлия

- Извините, неудачно выразился. Я торгую ингредиентами для зелий, котлами, алхимическими инструментами. Все законно, на все товары есть лицензия.

- Я в этом не сомневаюсь. Мы можем осмотреть магазин?

- Конечно. Предъявите ордер – и осматривайте все, что хотите, - вскинул подбородок Берроуз.

Петер мысленно выругался. Операция «Демонология» проводилась исключительно силами отдела исследования несертифицированных идиосинкратических артефактов. Петер, Делла и Льюис единогласно постановили не уведомлять руководство об этой похвальной инициативе – потому что шанс утечки действительно был нихуевым. С одной стороны, такая постановка вопроса развязывала руки и экономила силы: не нужно запрашивать разрешения, не нужно писать доклады. Просто бери и делай. С другой… А с другой стороны была жопа.

- Честер, солнышко, - Делла шагнула вперед, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство Берроуза. – Ты помнишь о том, что мы из департамента? Забудь. Давай начнем все сначала. Я – Делла, и я люблю огонь. Это Льюис, сторонник тоталитарной демократии. А вот там – Петер, он увлекается вивисекцией. Честер, будь другом – покажи нам свой магазин. Ну пожалуйста, - сделала брови домиком Делла.

Честер сглотнул и отступил на шаг назад, прижавшись спиной к стене.

- Это незаконно! – неожиданно высоким голосом пискнул он, осекся и закашлялся.

- Ну что ты. Мы просим, чтобы пригласил нас в гости. А ходить в гости – это совершенно законно, - снова надвинулась Делла. На лице у нее явственно читалось предвкушение. Уилсон замер, отставив правую руку, как будто не знал, что делать: то ли вытаскивать пистолет, то ли брать Деллу за шиворот и волочь прочь.

Добро пожаловать в клуб, чувак. Добро пожаловать в клуб.

- У меня только лицензионные товары! – Честер еще трепыхался, но стремительно терял волю к сопротивлению.

- Отлично. Вот мы на них и посмотрим!

- Я не обязан вам подчиняться. Это произвол!

- Нет, это гости, - ласковым голосом напомнила Делла. – Давай, Честер, соглашайся.

- Да что вы себе…

- Мужик, слушай сюда, - принял наконец-то решение Уилсон. – Кончай выебываться и показывай магазин. Не обижай леди отказом.

Уилсон распахнул пошире куртку, и Честер завороженно уставился на черную рукоять беретты в кобуре.

- Ладно. Пошли.

Спуская по лестнице, Петер был уверен, что они вытащили к флеш-роялю туза. Потому что магазин – это было идеально. Если бы Петер занимался магией призыва, он бы организовал капище именно там. Любые инструменты, любые ингредиенты и книги – вот они, лежат на полках. И не надо ничего прятать – это же магазин! Чем шире ассортимент, тем лучше, чем вы недовольны, мистер аврор? Производство амулетов – пожалуйста, в любое время! Множество магазинов используют собственные материалы для создания авторских артефактов.

И алтарь в подсобке. Навалить сверху коробки, набросать хлам – никто и не сунется.

Магазин был охуенным вариантом.

Вот только там ничего не было.

Обшарив помещение сверху донизу, Петер и Делла обнаружили много интересного. В магазине у Честера были однозначно контрабандные шестифутовые рога ре-эма, невесть как провезенные мимо таможни. Подозрительные копыта гиппокампа, взятые, возможно, с выброшенной на берег туши, – но с той же вероятностью отрубленные у подстреленного зверя. Отдел защиты редких магических животных очень заинтересовался бы этой находкой. В подсобке – именно там, где Петер разместил бы алтарь – обнаружились пять дохлых рунеспуров в стазисе.

У Честера была пыльца с крыльев фей, лапы гром-птицы, сушеные глаза троллей и даже рука славы.

Но в магазине не было ничего, что соотносилось бы с магией призыва.

- Что, тухляк? – понял Уилсон, когда Делла и Петер, закончив обыск, вышли из подсобки.

- Полный. Нихера нет, - смахнула с волос пыль и паутина Делла. – Ладно, мужик, извини. Работай дальше. Хорошего дня!

Честер Берроуз механически, как заводной болванчик, кивнул. На человека, которому выпал удачный день, он не походил совершенно.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда Роксана сказала мне, что этого никчемного недомага взяли авроры, я даже не удивился. Все в этом мире конечно, все стремится к распаду и в конце концов им завершается. Почему моя маленькая авантюра с амулетами должны быть исключением?

Намного больше изумляли меня авроры. Они должны были стать лучшими из лучших. Стражи законности, воины, призванные хранить и защищать. Но я предложил плату за возможность продавать не-магам амулеты – и эти деньги взяли.

О, я не хочу сказать, что авроры так уж плохи. Они проверили мои амулеты и признали их достаточно безопасными. Конечно, откат мог привести к неприятным последствиям, но дело редко кончалось чем-нибудь серьезнее сломанной ноги. Против такого авроры не возражали. Как не возражали они против кошельков, в которых исчезали деньги, чтобы снова появиться – но теперь у того, кто эти кошельки создал. Или против порошка, который поднимал настроение и утолял голод. Чудесная вещь для нервических, погруженных в недовольство себе женщин – до тех пор, пока эти женщины не валятся с ног от истощения.

Авроры на многое закрывают глаза – незаконные ингредиенты, легкие наркотики, кустарное оборудование. Такие вещи существуют всегда, их невозможно истребить так же, как невозможно убрать с улиц всю пыль. Да и зачем? Это ведь не оружие и не яд, не гримуары, обучающие темным ритуалам. Такие вещи безопасны, они почти не вредят. Так почему бы не заработать, разрешив то, что не требует разрешения?

Я платил – и авроры брали деньги. А когда Конфорту все-таки арестовали, я обратился к тому человеку, с которым был связан договором. Он обещал помочь. И он действительно вытащил Конфорту, и даже вернул ему амулет. Этот человек был восхитительно порядочен в своем пренебрежении законом.

Он же предупредил меня, что Конфорту все-таки допросят. Простая формальность, ничего серьезного – раз уж человека арестовали, с ним надо побеседовать. Но я не доверял Конфорте. Он был глуп, как мартышка, но все-таки пару раз заходил на скотобойню вместе с Артуром. Возможно, он ничего не видел. А может, и видел. Может, заметил детали, недоступные его пониманию, крохотному, как льняное семя, и запомнил их, сам не зная, что это такое и зачем.

Но если Конфорта начнет говорить… Если упомянет об этих деталях в присутствии человека, чей интеллект превышает интеллект моллюска… У меня могут возникнуть проблемы.

Я этого не хотел. Поэтому Конфорте пришлось уйти. Всю жизнь этот человек был совершенно бесполезен, но его смерть стала еще одной ступенью, ведущей к великой цели.

Конфорта был бы счастлив это услышать.

Глава 46

Выдвинуть комод в центр спальни и поставить на него монитор – это было смелое решение. Может быть, даже эксцентричное. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Ноутбука у Льюиса не было, телевизор маячил только в отдаленной перспективе, а смотреть кино за столом Делла отказалась. И Льюис отлично ее понимал. Задница от жестких стульев приобретала форму и прочность кирпича, и процесс этот был безрадостным.

Протянув от системного блока удлинитель, Льюис воткнул его в розетку и нажал кнопку включения. Озабоченно зажужжал куллер, и по монитору, кокетливо помахивая хвостом, проплыл логотоип винды. Усевшись на кровать, Льюис открыл папку «Кино» - и завис.

Долг велел ему запустить «Цельнометаллическую оболочку». Бабингтон настоятельно рекомендовала художественные произведения, погружающие в травматический опыт. Воссоздать воспоминания, снова пережить их в безопасных и комфортных условиях, чтобы в полной мере осознать и принять собственные эмоции. Ну вот оно, высокохудожественное произведение. Вот они, комфортные условия. Вот он, шанс на принятие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Скривившись, как от зубной боли, Льюис прокрутил колесико мышки, изгоняя «Цельнометаллическую оболочку» за пределы экрана. Он вымотался физически, задолбался морально, а от последнего сеанса с Бабингтон до сих пор что-то гадостно дергалось внутри, вызывая желание лечь на пол и немножко поорать.