И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ) - Коханова Юлия

- Артур Баррингтон. Вы знаете, кто моя…

- Тетя. Начальник отдела почтового сообщения. Я в ужасе. Баррингтон, ты где такие чудесные амулеты взял?

- Не ваше дело. Это авторская разработка, я не обязан вам ничего рассказывать.

- Но ты их продаешь. Без патента и без лицензии.

- У меня украли экспериментальную партию. Я думаю, это был Эдди Конфорта. Спер, загнал куда-нибудь, а бабки пропил.

- Сейчас попробую угадать: партия была экспериментальная, поэтому насчет возможных побочек ты не в курсе. Если от твоих амулетов у покупателей на жопе чирьи повыскакивали – все претензии к покойному Конфорте.

- А он умер? Когда? Что случилось? – Баррингтон изобразил удивление с неловкостью актера школьного спектакля.

- Ну да, ну да. Ты же не знал… Ты просто разрабатывал амулеты, но пока еще не закончил проект. А как только закончишь, сразу придешь патент оформлять. Правильно? – склонила голову набок Делла.

- Да. Правильно. Именно так все и было, - оскорбленно задрал подбородок Баррингтон. – И я не понимаю, что вы от меня хотите!

- О, тут все просто, - качнула палочкой в руке Делла. – Мы хотим правду. А ты, Артур, бессовестно пиздишь. Заканчивай этот экспериментальный цирк. Амулеты работают именно так, как надо, а Конфорта их не крал. Ты сам их отдал, чтобы на реализации не засветиться. В тетрадках у тебя исключительно интересные конспекты по магии призыва, в барахле – ритуальные предметы со следами использования. Давай, скажи мне, что у тебя кровь носом пошла, а вытер ты ее алтарным покрывало – просто случайно под руку попалось.

- И капище в подвале, - подбросил информацию Манкель. – Освященное и неоднократно использованное. Последняя кровь свернулась самое позднее сегодня ночью.

- Вот. И капище. Совсем нехорошо получается, Артур. Это даже не одно пожизненное, а штук пять, букетом. Оно тебе надо?

- Я просто исследователь. Кровь куриная, это любые анализы покажут. Не вешайте на меня собственные проблемы! – возмущенно дернулся Баррингтон, но потерял равновесие и свалился на пол. Делла подняла его, заботливо отряхнула и снова оперла о стену.

- Ты не понял, Артур. Мы ничего не доказываем – все и так предельно очевидно. Мы предлагаем варианты. Вариант номер один: ты отвечаешь на вопросы, помогаешь в расследовании – и мы отмечаем этот факт в рапорте. Ты сожалеешь, осознал ошибку и раскаялся. Если будешь хорошим мальчиком, напишем, что ты пришел к нам добровольно и принес много полезной информации. Вариант номер два: ты отказываешься отвечать на вопросы. И тогда мы используем… вспомогательные методы. Информацию мы все равно получим, но никаких поблажек уже не будет. Ну что, будем разговаривать, Баррингтон?

- Не будем. – Баррингтон побледнел и вжался в стену, но смотрел твердо. – Все было именно так, как я сказал. Я не собирают признаваться в том, чего не делал.

- Подумай, Баррингтон. Хорошенько подумай. У меня нет времени тебя уговаривать: может, прямо сейчас кто-то из твоих сообщников очередную партию амулетов продает. А мы тут сидим и время на болтовню тратим.

- Мне нечего вам сказать, - сжал губы в нитку Баррингтон. – И кстати, аврор, вы даже не представились. Я упомяну об этом в жалобе.

- Сотрудник департамента магического правопорядка Делайла Ругер, - нежно улыбнулась Делла. – Это чтобы удобнее было упоминать. Льюис, может, погуляешь немного? Посиди в машине, музыку послушай.

А вот это было по-настоящему обидно.

Стиснув зубы, Льюис медленно, глубоко вдохнул носом – и с усилием расслабил напряженные мышцы челюсти.

- И кто я, по-твоему? Просто неквалифицированный сотрудник? Или слабак? Мою нежную психику надо беречь, чтобы бедный чокнутый Льюис окончательно не слетел с катушек?

Манкель с отвалившейся челюстью наблюдал за бесплатным шоу, но Льюису было похуй.

- Нет, стой, ну ты чего? – вскинула руки в жесте «я сдаюсь» Делла. – Я вообще не об этом!

- А о чем?

- Видишь ли, Льюис… Ты у нас парень с принципами: права человека, законность, гуманизм, все дела. Я не хочу, чтобы у тебя возник… конфликт интересов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Видишь ли, Делла… Ты нихера не понимаешь про принципы. Если я решу, что ты собираешься сотворить какую-то хуйню, я не буду слушать музыку в машине. Я тебя остановлю.

Манкель отчетливо хихикнул и попытался замаскировать смех кашлем. Но Льюису все еще было похуй.

- О, - подняла брови Делла. – Конечно. Я поняла. И что, ты будешь меня останавливать?

- Нет, - Льюис, отпихнув в сторону разворошенную груду бумаг, уселся на стол. - Давай, начинай.

- А как же конституция, права американских граждан? Не то чтобы я доебывалась, но мне правда интересно.

- Делл, кисонька… Закон – это не цель, это средство. Он необходим, чтобы поддерживать порядок и обеспечивать безопасность. Но бывают ситуации, когда для тех же целей законом необходимо пренебречь. Мы уже нарушили четвертую поправку, причем дважды. Сейчас нарушим пятую.

Льюис старался говорить уверенно, но на самом деле никакой уверенности не испытывал. Рассудком он понимал, что все правильно: они спешат, у Баррингтона есть критически важная информация, а значит, ее нужно добыть. Все просто, как на войне.

Вот только на войне Льюис ничем подобным не занимался. Он был самым обычным рядовым пехотинцем, не цэрэушником и не спецназовцем. Враги Льюиса не были связаны, в руках у них было оружие и они всегда стреляли в ответ. Это было нормально. Честно. Правильно. А сейчас…

Блядь. Льюис действительно хотел уйти в машину и послушать там музыку.

Делла подошла, уперлась ладонями ему в колени и заглянула в лицо.

- Точно? Уверен?

- Тебе Баррингтона придержать?

- Не надо, так справлюсь, - быстро чмокнув Льюиса в уголок рта, Делла отошла и подняла палочку.

- Как видишь, дорогой Артур, у нас тут все серьезно. Ты не передумал?

- Я все сказал, - решительно отрубил Баррингтон. Эффект несколько портили трясущиеся губы, но тут Льюис его не винил. Было действительно страшно.

- Ситагни, - рубанула палочкой воздух Делла, и Баррингтон взвыл. Воздух вокруг него вскипел разрядами белых молний, холодно и остро запахло озоном, и Льюис вцепился пальцами в край стола.

- Ну? – опустила палочку Делла. – Это были всего лишь две секунды. Достаточно, чтобы понять, что будет дальше. Ты готов к диалогу?

- Ты гребаная психопатка, - прыгающим голосом сообщил Баррингтон. В устах человека, ответственного за два десятка смертей, это звучало забавно. Вот только Льюис всерьез подозревал, что Баррингтон прав. Они действительно психопаты. Все четверо. Охуительно гармоничная компания.

- Именно, - ответила на невысказанные сомнения Льюиса Делла. – Так оно и есть. Поэтому сейчас я продолжу – и буду удерживать заклинание пять секунд. Потом десять. Потом пятнадцать. Как далеко мы зайдем, зависит только от тебя.

- Ты бешеная сука, ты сядешь, психопатка ебаная, я тебя… ААААА!!!

Баррингтон выгнулся дугой, судорожно барабаня пятками в пол. Льюис заставил себя не отводить глаза. Он считал: один. Два. Три. Четыре. На счете «пять» Делла оборвала заклинание, и Баррингтон сполз в лужу воды, оставшуюся после Агуаменти.

- Что теперь? Мы начинаем разумный диалог или продолжаем наше маленькое забавное шоу?

- Да пошли вы все на…

- Ситагни.

- ААААА!!!

Льюис смотрел на Баррингтона и думал о Конфорте, который воткнул себе в глазницу ножку стула. Думал о женщине, которая сунула голову в кипяток и держала ее там, пока не упала замертво. Думал о подростке, который не знал, где находится яремная вена, поэтому истыкал шариковой ручкой все шею, пока случайно не попал в нужное место.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Некоторые вещи нужно делать – даже если делать их нельзя.

Не равняйся по трусам, попав под обстрел,

Даже бровью не выдай, что ты оробел.

Будь верен удаче и счастлив, что цел,

И вперед! - как велит тебе служба.

И потом. Они же никого не убивают. В Ираке Льюис стрелял в людей, и они умирали. Не маньяки, не какие-то гребаные чернокнижники-дьяволопоклонники. Просто парни, которых угораздило родиться по неправильную сторону границы. А Делла никого не убивает. Этот мудак будет жив и даже, наверное, цел. В отличие от тех людей, которые умерли, надев его амулеты.