Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время - Михаил Никитич Ишков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Калинскому его молчание, а еще пуще недоверие были как нож в сердце. Он имел привычку говорить не останавливаясь. При этом балабонил с такой быстротой, что уследить за его сыплющейся речью было непросто.
– Что вас смущает, Вольф Григорьевич? Летчик – мой хороший знакомый. Мы с ним не раз проворачивали такие выгодные дельца, что только держись.
– При чем здесь летчик? – не понял Вольф.
– Неужели вы всерьез решили, что Калинский будет трястись в вонючем вагоне, пить пустой кипяток и ждать на полустанках? Вы заблуждаетесь, дорогой. Калинский полетит на самолете и не на какой-то задрипанной этажерке, а на солидной машине, которая возит серьезных людей, например, фельдъегерей правительственной связи, обкомовских работников, высших военных чинов. Это вам не пассажиры занюханного «пятьсот десятого», который, того и гляди, свалится с железнодорожной насыпи.
– Но как же вас пускают в самолет?
– Так я же вам говорю – летит, например, первый секретарь ихнего ЦК, товарищ Юсупов[74], до Москвы. Я ему звякну – Усман Юсупович, захватите до столицы одного серьезного пассажира, у него есть дело до товарища Жемчужиной. Юсупову только стоит услышать это имя, как он не поленится «паккард» за мной прислать. В самолете мы все, что требуется республике по части товаров народного назначения, обговорим. А вы говорите, пускают…
Он глянул поверх головы Мессинга и, обиженный, сложил руки на груди.
Вольф не удержался от вопроса:
– Когда вы летите?
– Вот это не в моей компетенции. Что могу, то могу, а это не могу. Только, думается, на этой неделе, в самом конце, первый обязательно отправится в столицу. Давно не летал. Пора доложить сами знаете кому, о состоянии дел в республике. Так что, если надумаете, сообщите. Это будет роскошный полет.
Это было очень заманчивое предложение: самолет – это вам не поезд, где Мессинга придушат в купе и глазом не моргнут. Или, что еще хуже, подсунут каких-нибудь контриков. Потом не отмоешься. Тем не менее он проявил осторожность и до вечера носил эту тайну с собой. Сначала доковылял до конторы, поинтересовался у Исламова, не раздумал ли его комсомольский друг насчет выступления перед активом Дома правительства? Тот руками замахал – конечно, нет, дорогой! Вас там ждут! Мессинг предупредил, что к выступлению будет готов не ранее субботы.
Исламов пообещал:
– Сейчас устроим.
Он позвонил, о чем-то коротко поговорил по-узбекски, затем положил трубку и с огорченным видом сообщил:
– В субботу никак не получится, – затем понизил голос до шепота. – В субботу Юсупов отправляется в Москву. Понадобятся справки-шмавки, то, се. В ЦК все на ушах стоят. Только вы никому… – предупредил он Вольфа.
Все сходилось.
Чем черт не шутит? Почему бы не рискнуть и одним махом не избавиться от Гнилощукина, Ермакова, Айвазяна, а то и от самого Гобулова? Главное выбраться за пределы республики. Вернется в Новосибирск. Там они его не достанут. Если эти следопыты начнут строить козни, попросит Трущева связать его с Лаврентием Павловичем. Пусть оградит его от этой своры.
В тот же вечер в ресторане Мессинг попросил Калинского, если он не против, взять его с собой в Москву.
Всю неделю до самой субботы Вольф ждал подвоха – того и гляди, набегут энкаведешники, схватят, швырнут в эмку. Однако все складывалось на редкость удачно. Больная нога не позволяла Мессингу выкладываться в полную меру, поэтому выступал он редко и только в тех случаях, когда за ним присылали автомобиль. Его успех рос день ото дня. В среду Исламов сообщил, что пришли заявки из других городов республики. Надо уважить, попросил он. На вопрос медиума, как можно добраться до этих городов, например, до Бухары, он ответил – по-разному. До Бухары или Самарканда на поезде, до районных центров на машине. За ним на станцию пришлют машину.
– Как долго ехать?
Исламов пожал плечами.
– Трудно сказать.
– Час, два, больше?
– По-разному. Полдня, день.
Вот так новость!
Полдня Вольфа никак не устраивало. Мессинга не проведешь. Легче легкого разделаться со знаменитым экстрасенсом в пути, потом свалить все на восставших декхан. Энкаведешники шлепнут с десяток бунтовщиков – и концы в воду. Кому в центральном аппарате придет в голову докапываться до истины! Если Сталин вспомнит о медиуме, ему сообщат: не повезло ясновидящему. Не сумел угадать, что ждет его в поездке. Сталин, конечно, разгневается, начнет топать ногами – что за безобразие! Куда смотрели!.. Почему без охраны!.. На этом все и кончится.
В пятницу, собравшись с духом, Мессинг при встрече спросил у веселого Калинского:
– Как дела?
– Все в порядке. Только надо будет… – он потер палец о палец.
– Сколько?
Он назвал сумму. Это было что-то неслыханное. Вольф сказал, что у него столько нет. Шахматная дуэль с Айвазяном обошлась ему в копеечку.
– А сколько есть?
Мессинг признался.
– Давайте, сколько есть. Только без обмана. О времени сообщу дополнительно, – и умчался.
Вольф не успел расспросить его, что и как…
В ночь с пятницы на субботу он никак не мог заснуть. Только забудется – начинали донимать кошмары. Прошлое путалось с будущим, в этой сумятице он никак не мог уловить, что ждет его в ближайшие часы. Пытаясь избавиться от дурных предчувствий, он обратился к заглянувшему к нему утром Лазарю Семеновичу с пустяковой просьбой. Объяснил: может случиться, что и на будущей неделе он не сможет выступить в Доме правительства. Пусть Лазарь Семенович не побрезгует и на той неделе звякнет от Исламова, предупредит, что Вольфа Мессинга нет в городе. В должниках он ходить не любит, поэтому, как только вернется, сразу выступит перед ними. А если не вернется, пусть тоже звякнет…
– Собираетесь нас покинуть? – спросил Кац.
– Что вы, Лазарь Семенович, – начал отнекиваться Мессинг.
Тот понимающе кивнул, затем обратился к Вольфу с неожиданным вопросом:
– Вольф Григорьевич, а мне никакого письма не будет?
Мессинг не сразу догадался, что он имеет в виду. Когда же в голове прояснилось, медиуму стало не по себе. Что он мог сказать Кацу, ведь еще при
