Предательство - Фиона Макинтош

На этот раз Тор даже не потрудился обратиться нему мысленно.

— Что? — заорал он.

Все разом обернулись в его сторону — даже Элисса, превозмогая боль, открыла глаза. Тор махнул рукой, призывая не обращать на него внимания, и отступил дальше в тень.

«Во имя Света! О чем ты, Клут?»

«Не заставляй меня это повторять», — смущенно ответил сокол.

«Когда ты собирался сообщить мне об этом?»

«Когда ребенок родится».

«Если он вообще родится… А если родится, Гот тут же убьет его».

«Хватит, Тор! Гот не найдет твоего ребенка. Сердце Лесов защитит нас. Лес и так все время сбивал его с пути. Но кто знал, что этот мерзавец окажется таким упорным? Он одержим желанием найти вас».

«И что теперь делать?»

«Пока ничего. Просто не забывай о своей жене».

Элисса вскрикнула, и Тору стало не до разговоров. Юноша бросился к ней. Саксен, который до сих пор держался в тени, тоже покинул свое укрытие. Клук молчал, но его лицо было искажено страданием..

Из-под рубашки Элиссы текла кровь. Соррель побледнела, а обычно бесстрастная Арабелла встревоженно нахмурилась.

— Дурной знак, — проворчала Соррель. Она больше не пыталась скрывать беспокойство. Кровь означает, что смерть близка. Но Элисса и ее ребенок бесценны, их нельзя потерять.

Когда боль схлынула, Элисса приоткрыла глаза, посмотрела на Тора и попыталась улыбнуться. Потом пересохшие губы молодой женщины шевельнулись, но прежде, чем она успела прошептать «я тебя люблю», новая волна мук накрыла ее с головой. Кровь ручейками текла у нее по ногам, окропляя землю, где на коленях стоял Тор.

Слезы душили его. Это было неправильно. Элисса умирала у него на глазах. Она боролась за то, чтобы подарить этому миру ребенка, и медленно проигрывала битву.

— Я больше ничего не могу сделать, — беспомощно проговорила Соррель. — Их может спасти только чудо. Элиссе очень плохо…

Она лишь выразила вслух то, о чем и так было известно.

— Нет! — воскликнул Саксен. Он знал, что это правда, но не мог с этим смириться.

Тор взял себя в руки и быстро огляделся. Его мозг лихорадочно работал. Рядом с Саксеном стояла Солиана — никто не заметил, как она подошла. Элисса была смертельно бледна и истекала кровью. Наверно, так же умирала ее мать, даря жизнь дочери… Нет, это не должно повториться. Времени на раздумья больше не оставалось. Только действовать.

«Солиана, мы можем призвать Дармуда Корила?»

— Я здесь, — раздался звучный голос. — Дайте ее мне.

Это был приказ, который надлежало исполнить без промедления. Тор и Саксен наклонились, чтобы поднять Элиссу, но бог лесов обращался не к ним. Длинные лозы выползли из зарослей и обвили роженицу. Прутики и ветки, на которых она лежала, зашевелились, приподнимая женщину. И, наконец, величественное вековое дерево протянуло к ней свои ветви, бережно подхватило распростертое тело и передало Дармуду Корилу.

Огромный, исполненный мощи, он стоял в окружении мерцающих Небесных Огней, держа Элиссу на руках, словно младенца. Потом сияние окутало ее, и воздух наполнился тихим пением. А тем временем лоза обвивала всех, кто стоял на поляне… и они сливались с силой бога, которая текла сквозь них.

Окруженный благоговейным молчанием, Дармуд Корил творил чудо. Из уст бога лесов лилась песнь… нет, не песнь — просто басовитые звуки, которые не складывались в мелодию. Свечение набирало силу, вспыхивало в такт этому странному напеву, а деревья тянулись к Элиссе ветвями и что-то шептали.

Лишь позже каждый, кто был в ту ночь на поляне, признает, что не просто стал свидетелем чуда, но и ощутил силу Дармуда Корила. Правда, лишь Соррель поняла, насколько изменила ее эта сила, хотя еще не знала, к добру это или к худу.

Сияние было таким ярким, что даже Клут и Солиана прищурили глаза. И только Тор смотрел сквозь него, впитывая малейшие оттенки цвета, звука и запаха, чтобы запомнить облик волшебства, в котором купалась его любимая.

Сколько прошло времени? Несколько мгновений или вечность? Огни снова потускнели. Деревья выпрямились. Взгляд бога лесов был устремлен на людей, которые стояли перед ним.

Дармуд Корил поднял Элиссу чуть выше и нежно поцеловал ее в лоб, а потом передал дереву, которое приняло ее на руки-ветви и бережно опустило на прежнее место.

— Кровь остановилась, и она крепко спит, — произнес бог. — Во сне она исцелится, но не будет ничего помнить. Принимай ребенка, повитуха! Он идет!

Соррели понадобился миг, чтобы понять: бог обращается к ней. Она бросилась к Элиссе и приподняла пропитанный кровью подол.

— Воистину! — закричала она. — Я вижу ребенка!

Тор упал к ногам лесного бога.

— Как мне благодарить тебя? — пробормотал он, не смея поднять глаза.

«Ты — Тот Самый, Тор, — голос Дармуда Корила звучал у него в голове, мягкий и рокочущий, как раскаты далекого грома. — Ты спасешь нас всех. Когда-нибудь мы отблагодарим тебя. Но прежде ты многое переживешь, и среди прочего — страшную боль. Нет, я не должен выслушивать от тебя слова благодарности. Я сам должен просить у тебя прощения за то, что придется совершить Сердцу Лесов».

Тор поднял голову и посмотрел в глаза Дармуда Корила, в которых переливались цвета леса, и увидел в них бесконечное сострадание и печаль. За что Сердце Лесов просит прощения?

Он нахмурился.

«Я не понимаю».

«Ты поймешь, сын мой», — еще печальнее произнес бог. Потом Небесные Огни погасли совсем, и Дармуд Корил исчез.

— Тор! — крикнула Арабелла. — Твой ребенок почти вышел!

Тор обернулся и увидел, как Саксен сжимает праведницу в объятьях, и у обоих по щекам текут слезы. А затем тишину Сердца Лесов прорезал самый удивительный на свете звук.

Крик новорожденного.

— Мальчик, — объявила Соррель. Ее переполняли чувства, голос звенел. Стоя на коленях у ног Элиссы, она протягивала ребенка Тору.

Арабелла вручила новоиспеченному отцу мягкое полотенце. Он принял мальчика из рук Соррели и заплакал, не стыдясь.

— О, Гидион, — прошептал он. — Твоя мать будет так гордиться тобой.

Внезапно целая стайка лесных зверьков выбежала из зарослей и бросилась врассыпную.

«Их что-то напугало», — настороженно проговорила Солиана и устремилась следом.

Саксен помрачнел, и Тор понял, что скрывали от него Паладины.

Гот проник в Сердце Лесов.

— Оставайся с Элиссой и Соррелью, Тор! — скомандовал клук, и они с Арабеллой устремились туда, где только что скрылась Солиана.

«Клут! Что происходит?»

«Нечто ужасное. Ты должен доставить Элиссу и ребенка в безопасное место».

Тор не успел ни ответить, ни даже подумать.

— Еще один! — закричала Соррель.

Сначала он не понял, приписав это панике. Но когда она повторила, сомнений уже не оставалось. Потрясенный, Тор подошел поближе и замер, когда Соррель выпрямилась, держа на руках хнычущее крошечное существо. Он не находил слов.

— Сестра. Близнецы, — хрипло произнесла Соррель. Она была потрясена не меньше, чем Тор. Элисса лежала неподвижно — кажется, она лишилась чувств.

— Она умерла? — голос Тора не выражал ничего.

— Пока жива, — отозваласьСоррель, глядя куда-то в сторону — возьми свою дочь. Я должна заняться твоей женой.

Тор бережно взял девочку на руки. Ее личико было красным и сморщенным, мягкие рыжеватые волосики облепили головку. Братишка казался совершенно другим: его темные, почти черные волосы были густыми и стояли торчком. Тонкими чертами лица малышка уже сейчас напоминала мать, а мальчик казался угловатым и был гораздо смуглее.

— Гидион… — голос Тора сорвался. Он не отрываясь наблюдал за Соррелью, которая пыталась привести в чувство Элиссу. — Познакомься со своей сестрой. Ее зовут Лаурин.

«Тор, послушай меня, — настойчиво заговорил Клут. — Ты должен доставить детей в безопасное место».

«Гот близко?»

«Даже слишком близко. Наши друзья пытаются увести его. Ты должен забрать детей и бежать».

«Нет. Готу нужен я. Стоит ему меня увидеть — и он бросится за мной. Никто не отвлечет его лучше, никто и ничто. А Арабелла и Саксен ему и подавно не интересны. Если он найдет меня, то будет считать, что нашел и Элиссу».

Клут не стал спорить.

«Что ты хочешь сделать?»

«Сколько у нас времени?»

«Очень мало. Кажется, пока Саксену удалось сбить его со следа».

«Держи со мной связь. И сообщай мне обо всем, что случится».

Соррель не удивилась, когда услышала о появлении Инквизитора, и Тору показалось, что она это уже знала.

— Ты должен уходить, — сказала она.

— А моя семья?

— Слушай меня, Тор, и слушай внимательно. Я отвезу детей в безопасное место. Но ты должен дать мне время. Уводи Гота. Как можно дальше от Сердца Лесов.

— А Элисса? — прошептал Тор. Внезапно он почувствовал себя обессиленным.

— Ее я тоже спрячу, только не там, где детей. К сожалению, я не могу нести на себе всех. Помни, что сказал Дармуд Корил. Она будет жить. Она исцелится и не будет ничего помнить. Ты слушаешь, Тор? Если Гот найдет этих детей, он убьет их без жалости. Да еще и заставит их мать на это смотреть. А потом разделается с вами. На его стороне древний закон и король, который развязал ему руки. Для всего мира Элисса осталась Неприкосновенной. А эти дети, по мнению Гота и ему подобных, — мерзость и извращение.