Пустые поезда 2022 года - Дмитрий Алексеевич Данилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поезд ещё долго стоял на станции Весёлое. Пограничник сказал, что в соседнем вагоне пограничники сняли с поезда (прекрасное выражение) пять пассажиров. Потом поезд перестал стоять на станции Весёлое, переехал по мосту реку Псоу, и началась Абхазия. Пейзаж существенно изменился: стало в несколько раз больше зелени и в несколько раз меньше домов, и среди них вообще не было многоэтажных, только частные одно- и двухэтажные домики, некоторые побогаче, некоторые победнее, но в целом хорошие такие домики, нормальные.
Станция Цандрыпш — тоже пограничный пункт, абхазская сторона российско-абхазской границы. Поезд стоит здесь уже не час, а полчаса. Процедура пограничного контроля отличается от российской. В отсек вошёл абхазский пограничник. Не говоря ни слова, он протягивал руку поочерёдно к каждому обитателю отсека. Обитатель вкладывал в его руку паспорт, пограничник изучал паспорт в течение примерно половины секунды и возвращал его обитателю. Он не сличал фотографии с лицами, вообще не смотрел на обитателей отсека. Пограничный досмотр отсека (пять пассажиров) длился около двадцати секунд.
Тщательность российских пограничников и нетщательность абхазских пограничников.
Постояли полчаса и поехали по Абхазии. Пейзаж красивый, но однообразный: слева зелёные горы, справа голубое море. Непрерывная цепочка небольших посёлочков, небольшие и большие частные домики, в основном опрятные и приятные, но есть и следы разрухи (мало), неудивительные для этих мест. Дикое буйство зелени.
Первая остановка после границы — Гагра, крупный (по местным меркам) курортный город, половина вагона собралась на выход. Парень и девушка тоже заранее, ещё на подъезде к Гагре, пошли со своими сумками в тамбур. Пересел на одно из боковых мест, чтобы увидеть станцию Гагра, она слева по ходу движения. Со станцией Гагра связано воспоминание.
Когда-то очень давно отдыхали с мамой в Абхазии (это была ещё Абхазская АССР в составе Грузинской ССР), в Новом Афоне. Маме было тогда слегка за тридцать. Потом мама постепенно перестала быть молодой, стала уже немолодой, ещё через некоторое время стала пожилой, потом старой, а потом умерла — это было полгода назад. А тогда, во время отдыха в Новом Афоне, мама была совсем молодой. Я тоже был тогда довольно молод (семь лет). К месту отдыха мы ехали на поезде, на таком же — Москва — Сухуми (да, тогда была буква «и» на конце). В Гагре ожидалась долгая стоянка, и мы с мамой вышли из вагона и пошли на станцию купить что-нибудь вкусное (чурчхелу, фрукты какие-нибудь и т. п.). В процессе покупки чего-нибудь вкусного поезд поехал, простояв на станции Гагра гораздо меньше намеченного времени. Запомнилась эта картина: где-то вдалеке (аберрация детского восприятия, на самом деле близко) движется наш поезд, сейчас он уедет, а мы останемся в этой Гагре, что делать, катастрофа, катастрофа. Мама решила догонять, мы побежали за поездом и вскочили в вагон на ходу, уже за пределами платформы, в нарушение всех правил техники безопасности. Сначала в вагон залез я (мама подсадила, проводник подтянул), потом мама. На всю жизнь запомнил этот символ непоправимой катастрофы, которая чудесным образом поправилась, — длинный зелёный состав где-то чуть ли не на горизонте.
Сейчас на станции Гагра ничего не продают, нет никакого подобия рынка, как тогда. Великолепное, крайне неухоженное здание вокзала середины прошлого века (здесь на каждой крупной станции такие), перед ним — какая-то накрытая тентом палатка, платформа, кустики, деревья — больше ничего. Поезд тронулся, и я стал внимательно осматривать тот участок примыкающей к железной дороге земли, по которому мы с мамой бежали, догоняя поезд. Ничто не напоминало тот давний случай. Просто — платформа, параллельный путь, машины на стоянке, маленький служебный домик, дальше деревья, ещё дальше горы. Больше ничего. Ничего такого, о чём можно было бы воскликнуть: вот оно!
Ничего. Ничего.
Поезд вместе с железной дорогой надолго отклонился от берега моря, поднялся ближе к горам. Где-то внизу остался знаменитый курорт Пицунда. Следующая остановка — Гудаута, это опять у моря.
Железнодорожная линия от российско-абхазской границы до Сухума устроена очень просто. Есть несколько крупных станций — Цандрыпш (граница), Гагра, Гудаута, Новый Афон, Сухум. Они работают, на них останавливаются пассажирские поезда (их два — Москва — Сухум и Санкт-Петербург — Сухум). Между этими станциями есть небольшие платформы — Чигрипш, Абаата, Гагрипш, Бзыпта, Мюссера, Звандрыпш, Цкуара, Лапста, Псырцха, Гуандра, Шицквара, Эшера, Ачадара. После того как несколько лет назад закрыли пригородное движение, эти платформы не работают и приходят в упадок. Вокзалы крупных станций огромны и великолепны, павильончики платформ малы и изящны, и те и другие находятся в состоянии упадка разной степени (вокзалы ещё как-то поддерживают, павильончики заброшены). Есть ещё работающая линия Очамчира — Ткуарчала, она используется только для грузового движения (перевозка угля). Линия от Сухума до грузинской границы сильно повреждена во время войны и не действует. Больше железных дорог в Абхазии нет.
На подъезде к Гудауте переехали реку с радующим названием Хыпста.
На стене огромного сараеобразного здания рядом со станцией Гудаута граффити — «АБХАЗИЯ ТОП».
В Новом Афоне обе попутчицы вышли, были высказаны взаимные пожелания успехов в журналистском и писательском творчествах. Вместе с попутчицами вагон покинули почти все пассажиры. На соседнем пути стоит древний электровоз ВЛ8, серийный номер — 1162. Проверил по базе railgallery.ru — год постройки 1965-й, работал сначала на Западно-Сибирской железной дороге, потом на Грузинской, теперь вот на Абхазской. Токоприёмник (пантограф) электровоза ВЛ8 поднят, он готов отправиться в путь, продолжить свой пятидесятисемилетний труд.
Ехал в почти пустом вагоне, смотрел в сторону моря и пытался вспомнить, где же именно в Новом Афоне мы тогда с мамой отдыхали. Почти ничего не вспомнилось, потому
