Ноосферату - Дэйв Макара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, да…
На одних ценник гласил, что изначально часики стоили миллион шестьсот тысяч, а теперь «всего-навсего» девятьсот тридцать тысяч.
Кожаный ремешок оказался у часов с датой, а вот у металлического оказался «полный фарш», от которого меня всегда тянуло блевать!
Ну, вот скажите, пожалуйста, зачем мне на часах – смена фаз луны?!
А уж отдельно вынесенная секундная стрелка и вовсе бесила меня с детства!
Отложив своих любимцев, взялся за Апеллу.
И разочаровано отложил в сторону – механика оказалась кварцевым механизмом.
Видя разочарование в моих глазах, парень воровато оглянулся по сторонам и, встав так, чтобы камера не фиксировала его лица и делая вид, что убирает часы по коробкам, сказал:
- В конце улицы фирменный магазин «Ракеты». Механизм неубиваемый, стоят дешевле, но есть и премиум сегмент.
Я понятливо кивнул головой, но…
Я перешел к другой витрине, где переливались огранкой тонкие, женские браслеты и цепочки.
- Цепочку за …, браслет за … и, нет, левый… И-и-и-и… - Я завис, выбирая между кольцом и сережками.
Победили серьги.
Сложив украшения в специальную коробку, парень задал вопрос, судя по всему, его искренне волновавший.
- Оплата картой, наличными, кредит?
Судя по вышедшей сумме, на наличные он и не надеялся, а вот кредит…
Пришлось доставать из сумки свое потрепанное портмоне и доставать карту другого банка – почему-то искренне не хотелось, чтобы Жанна узнала о готовящимся подарке.
И уж тем более – о его стоимости.
Пискнул терминал, списывая средства, поползла белая лента кассового чека, которую молодой человек оборвал и вложил в пакетик с коробкой, откуда я его тут же вытащил и убрал в портмоне, где он точно никому лишнему на глаза не попадется.
- Костюм лучше взять рядом часами. – Парень расцвел, подсчитывая свои проценты. – Там деда Фима работает, за пару часов все сделает в лучшем виде.
Ну, что же…
Голова у парня соображает!
Поблагодарив, вышел из магазина и пошел вниз по улице, навстречу неизвестному деду Фиме.
В принципе, у меня до встречи еще часа четыре, так что я всяко-разно успею закупиться, но…
Вторая проблема вампира – долбанный пефекционизм!
Причем у «младших» - третьего-четвертого укуса и ниже, он не проявляется вообще!
Вот ведь повезло новообращенным!
Миновав почти десяток женских бутиков, на чьих витринах распирожились манекены во всех позах и стилях, добрался до салона часов «Ракета», за которым, вместо мужского магазина обнаружилась обычная, светящаяся красными огоньками прошлого века, вывеска «АТЕЛЬЕ».
Кстати – круглосуточное!
Потянув на себя старую, помнящую еще Советский Союз, алюминиевую дверь, реально словно оказался в СССР!
Бетонный пол фойе переходил в паркетный, отлично натертый.
Пахло…
Пахло как в детстве, когда мама шила себе платье и пальто у местной швеи.
Насладившись запахами, сделал шаг к стойке, за которой суетилась молоденькая девчонка, шепотом ругающаяся на трех языках в мобильный телефон.
- Здравствуйте, хозяюшка! – Привычно поздоровался я.
- Две минуты! – Девушка показала два пальца и продолжила шепотом ругаться с телефоном.
Ровно через две минуты она отложила телефон и посмотрела на меня.
- Костюм. Тройка. На вечер. На сегодня. На меня. – Со вздохом сказал я и развел руками, давая понять, что это не я такой, а жизнь.
- Деда Фима! – Девушка развернулась в сторону цеха за своей спиной. – Это точно по твою душу!
Выползший из цеха дедок, отчаянно зевающий, краснолицый и с портновским сантиметром на шее меня не впечатлил.
А когда зевнул, так и вовсе испугал – такого перегара я от бомжей не припоминаю!
Глянув на меня слезящимися, испитыми глазками, деда Фима зевнул еще раз и выдал: - Не, не буду шить. Плохой человек!
И развернувшись ко мне задом, ушел досыпать в цех, к стучащим машинкам и шипящим утюгам.
У девушки отвисла челюсть.
Она переводила взгляд с двери цеха на меня и обратно и выглядела при этом так, словно ее по голове пыльным мешком из-за угла шваркнули.
- Что… На корабле бунт? – Рассмеялся я, уже в принципе понимая, что шел-то я наобум, так что и жаловаться не стоит.
- Протрезвеет – утюгом стукну! – Девушка звонко хлопнула ладошкой по столу выдачи. – Горячим!
- Не надо утюгом… - Я прикусил губу, пытаясь понять чего это у меня сегодня такой обширный день добрых дел. – Давайте я его от выпивки заговорю. Не надолго, на годик. Дольше он все равно не протянет.
Девушка вскинула на меня свои зеленые глазищи и со вздохом покачала головой.
- А так он больше полгода не протянет. – Честно сказал я, уже чувствуя, сколько деду осталось на самом деле.
- Все равно не надо. – Девушка вздохнула. – Сколько его будет, столько ему и надо.
Я развел руками, давая понять, что выбор каждого - выбор каждого.
- Хозяин – барин. – Я развернулся чтобы уйти, но девушка меня неожиданно остановила странным вопросом: «А хотите, я сошью?»
Я глянул на часы и…
Согласился!
Схватив ленту метра, девушка открыла обычную, еще советскую же щеколду и, выйдя в зал, принялась обмерять меня, вертя как игрушечного оловянного солдатика и тут же делая записи в блокнотик, висящий у нее на кармане фартука…
- А вы большой! – Закончив снимать размеры, девушка уставилась в свои записи, время от времени поглядывая на меня, словно не веря собственному портновскому сантиметру. – Полный шестидесятый размер, а по внешнему виду, максимум, пятьдесят четвертый, забавно. И ноги совсем не эталонные, длиннее, словно кто-то специально их тянул!
Я усмехнулся – девочка даже представить себе не могла, насколько она права!
…- …У каждого из нас есть нечто, что максимально врезается в память человека, вас увидевшего. Например, у двадцать восьмого это будут уши, у одиннадцатой – длинная шея, у нашего общего кошмара с номером чертовой дюжины – хромота. – Наш инструктор меня сразу невзлюбил, а уж мой порядковый номер, полученный при жеребьевке, бесил его еще больше! Он число тринадцать из принципа не использовал, упорно используя то «чертову дюжину», то «дюжину пекаря».
- Так что, рано или поздно, ваш облик станет вашим проклятьем. Но, что хуже всего, здесь и
