Глина, вода и огонь - И. Уварова

У венгров в праздники женщины в селе надевают кофты с кружевными манжетами величиною чуть ли не с колесо от телеги. А в Румынии есть деревни, где женщины и в будни ходят в черных одеждах, вышитых густо золотыми и серебряными нитками.

Известно, что горшки всегда похожи на своих хозяев. Что ж удивляться, что самый нарядный горшок в Молдавию пришел из Балканских и Дунайских краев?

Приходили в Молдавию албанцы, поселялись семьи из Западной Румынии. Есть в Молдавии целые болгарские села, где свои гончары до сих пор делают посуду, только уже не разберешь, болгарская она или молдавская.

Гостеприимна и чутка молдавская земля. Всех принимала, всех приютила. Ото всех понемногу взяли молдавские гончары, переделали немного по-своему.

Да и любовь и душу вложили в свою работу. Вот и получился кувшин на славу. Каков хозяин, таков и кувшин!

Неподалеку от болгарских сел, на юге Молдавии, живут гагаузы[44]. Когда пришел этот маленький народ в Молдавию и откуда? Говорят они на тюркском языке, одеваются во все черное, волосы их как вороновы крылья, движения стремительные и резкие. Гончары их делают копилки, похожие на круглые купола восточных мечетей. И кувшины формы грубой, но по-своему красивой. Суровая у гагаузов посуда: кувшины как походные фляги кочевников и воинов — ни украшений, ни росписи. Деловые вещи, хмурые и полезные.

…А что скажешь о себе ты, зеленый маленький кувшин, такой блестящий, будто тебя окунули в зеленое жидкое стекло? Настоящий леденец.

— Блестящая одежда моя — полива. Родом я от Золотой Орды[45]. Земля гудела от топота коней. И такая туча пыли стояла на дороге вокруг кочевых орд, что не было видно ни неба, ни домов, ни деревьев. Впотьмах шли кочевые армии со стадами, пробираясь все дальше на молдавский юг, богатый и плодородный. Сёла с их приходом обнищали, и пришли в запустение вытоптанные нивы, да и не нужны были эти нивы кочевникам, не знакомым с земледелием.

А в городах появились пестрые базары, на базаре продавали рабов, коней, скот, посуду, ткани и многое другое; в городах стали делать посуду, гончары селились целыми кварталами. В ту пору керамику делали самую разнообразную — амфоры, кружки, светильники, кубышки, кирпичи, изразцы, водопроводные трубы, тарелки и огромные, как бочки, глиняные сосуды для хранения всяких запасов.

Много стран прошли кочевники. Встречались им на пути китайские ремесленники, гончары из Бухары и горшечники из Мерва[46]. То ли пленных гончаров привезли они с собой, то ли кто-то из воинов полюбопытствовал, как работают порабощенные ремесленники.

Говорят, что с той поры в Молдавии и стало известно, как делать цветную глазурь, блестящую поливу. Но говорят и другое: блестящая полива могла прийти в Молдавию и раньше, из Византии.

И в базарный день великое множество цветной посуды сияло на солнцепеке, целые горы керамики горели голубым, желтым, зеленым и красноватым огнями. Глазам больно от этого сияния. Солнце купалось на блестящем дне красивых мисок, оранжевые и золотые искры рассыпались вокруг.

Раньше в молдавском селе умели добывать только зеленую поливу.

Пережигали медную проволоку — получался сизый порошок, его разводили водой — получалась бурая каша. В кашу окунали готовый обожженный кувшин и опять ставили в печь. И тогда в огне кашица превращалась в блестящую кожу кувшина.

Такие поливные кувшины держали для воды. Простая глина, хоть и обожженная, воду держит хуже. Если ее пропитать насыщенным раствором соли, кристаллы соли заклеят поры, и воде труднее выбраться наружу из кувшина. Вот и шли для поливы разные металлические соли, и каждая дарила глине новый цвет. Глазурью покрывали кувшины и изнутри.

Поливу можно было наносить на глину кисточкой, как краску[47]. Среди гончаров появились замечательные художники. Они умели рисовать растения, цветы, птиц, и орнаменты, и лошадок, и даже людей. Чаще всего гончары брали узоры, которые их жены ткали на коврах.

…Вот миска, на дне ее сделаны мелкие частые насечки.

Откуда ты родом, миска?

— Из славянских племен. Некогда пришли сюда люди с севера и с востока, стали селиться по берегам молдавских рек. Ходили они походами в сказочно богатую Византию[48], возвращались с добычею назад, на родину, но часть их оставалась на завоеванных берегах. Молдавская земля щедрая и богатая. Говорят о ней: палку воткнешь — урожай будет. Пришельцы на землю жадно накинулись: с поля не уходили. От переселенцев сохранились слова, которые местные жители от них чаще всего слышали: плуг, коса, борона. Молдаване выговаривают их на своем ласковом языке иначе: бороанэ, коасэ… Научились говорить и слово «макотрец». Это было название миски, которую лихо крутили на кругу славянские гончары; а насечки в миске для того, чтобы мак тереть деревянной ложкой: макотрец.

Еще они делали черную посуду[49]. Для этого горшки и кувшины в печи обкладывали сырыми осиновыми дровами. От сырой осины валил дым, посуда коптилась, копоть прирастала намертво. Становились кувшины черными, как негры. Так и называли их в этих краях: «негру», то есть черные.

Местным жителям черные горшки очень понравились. Они их тоже стали делать, только на свой лад. Вроде бы все то же, но чуть-чуть стройнее горло кувшина, чуть мягче крутые бока, а ручка выгнута не бубликом, а черной лебединой шеей. Получилась знаменитая молдавская черная керамика удивительной красоты. Слава о ней пошла по другим странам.

К приходу славян местные жители успели позабыть, что несколько веков назад на молдавской земле уже была черная керамика. Но это уже совсем другая страница истории, об этом позднее…

А это что за странный-престранный кувшин притаился на самом конце полки, в углу, далеко от изделий Аурэла?

Такого кувшина наверняка больше нигде не увидишь. Пока он был сырой, в глину вдавили медные монетки, обломки красных брошек, голубую серьгу, оловянное колечко с зеленой стекляшкой, обломки фарфоровой чашки, расписанной малиновыми розами, цепочку, ракушки и зубчатые колесики от часов. А потом ненадолго поставили в печь на малый огонь, который все же успел приклеить все это добро к кувшину. И вот судите сами, что получилось.

Это цыганский кувшин, знакомый цыган когда-то отдал его Аурэлу на память. Цыгане в Молдавии жили очень давно, забредали таборами, разбивали на окраинах сел свои драные лоскутные шатры, по деревне слонялись коричневые кудрявые дети.

Что за удивительные люди цыгане[50]! В давние времена исчезло без вести целое племя из Индии. Потом смуглые тонкие люди в пестрых одеждах с детьми на руках появились в Египте, на Крите, в Греции, в Испании. Они бродили по всей Европе, приходили в молдавские земли и уходили, унося румынские слова в Испанию, Англию и Венгрию, и возвращались опять, и опять их костры горели по ночам у молдавских рек.

Считают, что в этих краях они появились в четырнадцатом веке, но, наверное, бывали и много раньше.

Цыгане долго сохраняли свои древние языческие верования: верили в злых духов, населяющих мир, верили, что души утопленников хранятся в горшках на дне реки, в кладовой водяных. Они были очень хорошими ремесленниками — кузнецы и гончары из цыган славились по всей Молдавии, а одно из самых известных гончарных сел так и называется Цыганешты, гончары там цыгане. Цыгане передавали из рода в род секреты гадания и фокусов, искусство врачевания, умение дрессировать животных — знания, добытые мудрецами Индии и Тибета. Но гончарное искусство они не принесли с собой, а обучились ему здесь, в молдавских деревнях, потому что делали ту же посуду, что и молдаване.

Только цыганский кувшин придумали свой, украсили его чем попало, и он получился веселый и дикий, как дырявый лоскутный шатер, раскинутый на берегу реки, у костра…

…А это гордость Молдавии — кувшин, стройный, как античная амфора. У него широкие плечи, стройное горло. По краю горла идет строгий ворот, ручка маленькая. Знаете, как его зовут? Его имя — улчор. «Улчор» — латинское слово. Об улчоре говорят: у него античные пропорции. И правда, только в античном мире умели делать ладную вещь так точно, так строго, как будто не горшок лепили, а возводили сложное архитектурное сооружение.

Улчор — память о римлянах, которые вступили в эти земли. Стройными рядами шагали легионы. Грозно сияли их блестящие шлемы. С вершины холма казалось, льются реки расплавленного серебра и золота, разливаются по полям.

Сперва римляне пришли в этот край с мечом. Но прошло время, и сюда отправились мирные италийские поселенцы и многому обучили тех, кто здесь жил. Они установили в деревенском сарае первый в этих краях гончарный круг, построили двухъярусные печи для обжига. Теперь посуду можно было делать гораздо быстрее и легче — много посуды за очень короткое время. Люди изготовляли посуду не только для собственного хозяйства, но и для продажи. Раз кто-то сделал столько горшков, что их можно купить, многие вообще перестали сами возиться с выделкой горшков. Те же, кто их делал и продавал, стали ремесленниками.