Рельсы жизни моей. Книга 2. Курский край - Виталий Федоров

– Да, года четыре только как район стал Железногорским. До этого был Михайловским, поэтому и горные комбинаты назвали Михайловскими.

Я поблагодарил сторожа за интересный экскурс в историю и отправился восвояси. Приехал в город с рюкзаком груш, и прямиком – в почтовое отделение. Взял небольшой посылочный ящик. Мне дали инструмент, чтобы я проделал в боковых стенках отверстия для вентиляции.

Моя посылка прибыла в Асбест через десять дней. За это время фрукты поменяли свой зелёный цвет на тёмно-коричневый и стали мягкими. Рая решила, что они испортились, и собиралась уже выкинуть, но тут их заметила её мама. Она прожила в средней полосе России более тридцати лет, и когда увидела мою посылку открытой, то не удержалась от восклицания:

– Брянские груши! – и объяснила: – Так-то их и едять, они мягше и слаще, чем покудова зелёные.

В общем, мой труд не пропал даром и оказался оценён по достоинству. Груши были съедены.

Рая позвонила мне по телефону, поблагодарила за посылку. А потом сообщила:

– Мы с Николкой хотим к тебе приехать. А мама хочет побывать на своей малой родине. У неё на Брянщине родственники остались. Она жила в Быках[11], родила там сына Ивана. Это недалеко от Ивачево, где ты был. А в нескольких километрах оттуда, в Орлии живёт её племянница. Она хочет там погостить.

Я предложил такой вариант:

– Приезжайте в субботу утром в Москву, я вас встречу. Оттуда доберёмся до Орлии, оставим там маму, а сами поедем из Севска в Железногорск.

Жена не стала вдаваться в подробности и ответила согласием. А у меня, признаться, намётки по маршруту путешествия были довольно туманные. Прочитал недавно книжку про брянских партизан, на форзаце которой как раз была карта Севского и прилегающих к нему районов. Я обратил внимание на город Дружба, находившийся на территории Украинской ССР. От него вела дорога через Орлию в Севск, обозначенная на карте как «шлях». Дорога эта была проложена ещё в довоенное время, и я предположил, что после войны её непременно реставрировали. Может, оттуда в Севск даже автобусы ходят.

В Москве встретил мою дружную семью. Перешли на другой вокзал, взяли билеты до знакомой мне станции Хутор-Михайловский (собственно, она находится в городе Дружба). Нам подсказали, где дорога на Севск. Мы вышли за пределы города, шагая по какому-то давно заброшенному и заросшему травой сельскому просёлку, надеясь, что он выведет нас к нормальной дороге. Недалеко от нас в огороде работали две женщины. Они-то и сказали нам, что мы идём по самому настоящему шляху в правильном направлении на Орлию и Севск.

Мы остановились, чтобы посовещаться. Была уже вторая половина дня. Пообедали мы ещё в поезде, а вот воды с собой прихватить не догадались. Между тем было довольно жарко, а сколько километров нам предстояло пройти, мы точно не знали. Выходит, карта в книге не соврала, шлях действительно существовал, но то, что им уже много лет никто не пользуется, оказалось для нас сюрпризом. Однако мы решили не отступать и пойти пешком.

Наверно, мы представляли собой странное зрелище, путешествуя по этому каменистому шляху. Я нёс чемодан, Рая – свой живот (на восьмом месяце беременности), а с нами шагали шестилетний Николка и его бабушка шестидесяти трёх лет.

В одном месте дорогу преградил сухой овраг, через который когда-то был мост. Он оказался разрушен, возможно, войной или просто временем. Его не восстанавливали, поскольку он оказался не нужен ни украинцам, ни россиянам. Нам пришлось спуститься на дно оврага по склону и так же подняться на другую сторону.

Вскоре бабушка стала уставать и ворчать на нас:

– Дыраки вы, дыраки! Чаж я с вами связалась?

Анна Николаевна всегда разговаривала на диалекте, который, как и она сама, был родом из этих мест. Даже прожив на Урале три десятилетия, она так и не переучилась говорить правильно. «Хвухвайка» – так она называла фуфайку.

Рая и Коля шагали без разговоров. Мы шли около пяти часов. Наверное, преодолели километров двадцать. Начало темнеть, а конца пути видно не было. Мало того, нам не встретился ни один населённый пункт, ни один человек, а уж про транспорт и говорить нечего. И когда мы уже были готовы отчаяться, вдруг впереди в темноте забрезжили огоньки. Это оказалась деревня. Мы постучали в первый же дом. Нам открыли дверь и пригласили внутрь безо всяких расспросов. Мы вошли, расселись по лавкам и с удовольствием вытянули гудевшие ноги.

Когда начали знакомиться, хозяйка дома приглядывалась к нашей бабушке, а потом вдруг воскликнула:

– Нюнька Мокрышова, никак, ты?

Для нас это было неожиданно и непонятно. Мою тёщу звали Анна Николаевна Морозова. Но поскольку она не стала открещиваться от Нюньки Мокрышовой, а начала вспоминать каких-то общих знакомых, мы решили, что в детстве и юности её так звали. Как выяснилось из разговора, хозяйка даже оказалась какой-то дальней родственницей Анны Николаевны. Мы рассказали, что бабушке нужно в Орлию, где живёт её племянница с семьёй, а нам троим в Севск.

Ещё в доме жил сын хозяйки с женой и их четырёхлетний сын. Мужчина, которому было под тридцать лет, слушал, но в разговор не вступал. А вот пацан был бойким, ничуть не боялся чужих людей, а с нашим Николкой быстро нашёл общий язык. Он похвалился:

– У нас кошка ёсть и кошонята ёсть, – и быстро принёс и показал Николке одного из «кошонят», потом ещё и ещё.

Хозяйки приготовили ужин и пригласили нас за стол. После ужина нам постелили на полу постель, и мы спали вчетвером вповалку.

Утром встали и увидели у ворот подводу – коня, запряжённого в телегу. После завтрака молодой человек довёз нас до Орлии – небольшой деревеньки. Мы оставили там бабушку, а сами попросили извозчика довезти до Севска. Он не отказал. На автостанцию прибыли до полудня и успели на двенадцатичасовой рейс на Железногорск. Рассчитались с извозчиком.

В три часа дня были в городе. Я повёл всю семейку пешком в своё общежитие. Вахтёров у нас не было, поэтому вход был для всех свободным. Наша комната была закрыта – мои соседи Василии Ивановичи, зная о приезде моей семьи, нашли на пару ночей себе «убежище» у знакомых, а комнату на два дня отдали в полное моё распоряжение.

Утром в понедельник я пошёл на работу, а когда вернулся, меня ждали любящая жена и сын, а на столе – горячий ужин. Я уже и забыл, что это так здорово! После ужина мы пошли знакомиться с окрестностями. Надо признать, что город не вызвал у моих спутников особых эмоций. Рая и так была готова уехать с Урала хоть к чёрту на кулички, поэтому Железногорск ей показался вполне нормальным выбором, хотя восторгов по этому поводу она тоже не испытывала.

На улице какая-то старушка продавала яблоки. Для них ещё был не сезон, яблоки были недозрелыми, но мы совершенно не разбирались в сортах и спелости фруктов, поскольку в Асбесте мы видели только один сорт, который назывался «яблоки», и то нечасто. Узнав, что килограмм стоит тридцать копеек, мы тут же купили два кило. Кое-как съели, наверное, половину, остальные я потом выбросил.

На следующий день я отпросился с работы до обеда, чтобы проводить семью в Севск. Мы нежно простились, совершенно не представляя, когда теперь встретимся. Им предстоял неблизкий путь со множеством пересадок. Из Севска они должны были уехать автобусом в Орлию, где гостила Анна Николаевна, забрать её, побывать в Ивачево и Быках (Первомайском), и только потом вернуться домой на Урал.

Когда мои соседи по комнате возвратились из добровольного изгнания, я их поблагодарил, устроив небольшой коллективный ужин с бутылочкой спиртного.

Глава 7. РАБОЧИЕ МИНИАТЮРЫ И НЕОЖИДАННАЯ КОМАНДИРОВКА

В один из рабочих дней мне дали задание проложить телефонный провод от секретаря в кабинет директора. Вроде бы пустяк, но в цехе не оказалось даже задрипанной дрели. Пришлось проявлять смекалку. Взял телефонный провод, два сверла по металлу, молоток, деревянные палочки и мелкие гвоздики. Пришёл в управление. В приёмной директора меня вежливо и с приятной улыбкой встретила секретарша. Узнав о причине моего появления, показала, откуда и куда тянуть провод.

Я наметил на стенах, где нужны будут отверстия, и начал долбить их при помощи молотка и сверла. Внизу по плинтусам прибивал гвоздиками. Завёл провод в кабинет директора и подсоединил провода к телефону. Между делом болтал с хозяйкой приёмной. Мы быстро нашли общий язык и кое-что рассказали друг другу о себе.

Несмотря на то, что я впервые в жизни выполнял обязанности телефониста, всё получилось, и моей работой остались довольны.

Как-то в цех привезли агрегат для сушки и очистки трансформаторного масла. Сгрузили его у нашего слесарного сарайчика. Аппарат был неисправен. Мне поручили его разобрать, однако про ремонт и последующую сборку даже не упомянули. Я добросовестно разобрал агрегат, прочищая каждую деталь вплоть до последнего винтика. На это у меня ушло два-три дня. Когда доложил о выполнении, мне дали команду: «Теперь собирай». К этому я был не готов и попросил инструкцию по обслуживанию этой установки, объяснив это тем, что если собрать как было, то она вновь будет неисправной. Инструкции не оказалось. Из этого я заключил, что нас просто хотят чем-нибудь занять. В общем, собирать я не стал, и ещё долго этот агрегат лежал у нас в виде кучи деталей. Больше мне подобной бестолковой работы не поручали.