Совы на тарелках - Алан Гарнер

— Потому и нужно убрать оттуда тарелки, — настаивал Гвин. — Сделаем это, а потом решим, как дальше… Я не видел толком картинки, которые она рисовала… Правда похожи на сов?

— Один к одному. Я следил, как она срисовывает и составляет потом. Блеск! Я бы так в жизни не мог.

— И они куда-то девались после? Это тоже правда?

— Вроде да, — ответил Роджер. — Эли была жутко напугана. Ничего не могла понять.

— Мы должны ее отключить, — сказал Гвин.

— Отключить?

— Да. Ведь аккумулятор без проводов давать ток не будет. И тогда ей бояться нечего…

С этими не слишком понятными словами Гвин полез через люк на чердак, откуда начал передавать Роджеру тарелки и блюда — весь обеденный сервиз. Роджер уложил его в бельевую корзину и на веревке спустил из окна к поджидавшей там с тележкой Элисон. Затем Гвин обмерил крышку люка и слез вниз.

— Слушай, — сказал Роджер. — Я сейчас подумал: может, мы всё преувеличиваем и сами себя заманили в ловушку? Как считаешь? А тарелки самые обыкновенные… И самые обыкновенные мыши, которые очень громко шебуршат на чердаке?

— Мыши, говоришь?.. Ох, я забыл про мышеловку. Надо посмотреть.

Гвин снова полез наверх. Роджер видел внизу только половину Гвина. Тот стоял совершенно неподвижно.

— Что там? — спросил Роджер. — Попалась какая-нибудь?

— Знаешь, как устроена мышеловка? — услышал он напряженный голос Гвина. — Одна дверца, только вход. Обратного выхода нет. Верно?

— Ну правильно. А в чем дело? Поймал?

— Кажется, это мышь, — медленно произнес Гвин. — Кажется? Старик, ты никогда не видел мышей?

Гвин спустился с лестницы в комнату, в руках у него была мышеловка. Он протянул ее Роджеру. Внутри находились останки какого-то маленького животного.

— По-моему, мышь, — сказал он. — Ты что-нибудь понимаешь? Похоже, ее проглотили, а потом выплюнули. Так поступают совы, если пища им не нравится… Но куда сама сова-то отсюда подевалась?..

7

Они не слышали, как Нэнси поднялась на второй этаж. Она уже стояла в дверях спальни.

— Немало тебе времени понадобилось, чтобы снять размеры с крышки, — сказала она. — Спасибо, все-таки не забыл… Зачем эта мышеловка?

— Уже «низачем», мама, — ответил Гвин. — Я пошел в лавку.

— Мог бы и пораньше! Мне нужна мука для лепешек. И поскорей!

— Дай сегодня мои карманные деньги, мам.

— Думаешь, я их печатаю? Ничего не случится, если подождешь до субботы.

— Но послушай…

— Отправляйся в лавку и не нахальничай.

— Я не нахальничаю.

— А что ты делаешь, по-твоему?

Гвин спустился в кухню. Роджер пошел за ним. Там Гвин открыл посудный шкаф, вынул кошелек матери — тот лежал за банкой с какао.

— Надеюсь, ты не собираешься его стащить? — сказал Роджер.

— Нет.

— Тебе не понадобятся деньги на муку. В магазине припишут к нашему счету.

— Знаю, — сказал Гвин.

— Ты получаешь карманные деньги каждую неделю? — спросил Роджер.

— Да.

— Так часто?

— Разве?

— Нет, в общем, нормально, — сказал Роджер. — А сейчас ты все-таки собираешься стащить у матери?

— Как раз наоборот, — возразил Гвин. — Прибавлю кое-что.

Он открыл кошелек, положил туда останки мыши. Затем защелкнул его и сунул на место в шкаф.

Он шагал так быстро, что Роджер еле нагнал его в конце сада. Гвин был бледен и молчалив.

— Зачем ты так сделал? — спросил Роджер. — У нее будет плохо с сердцем. Она ведь твоя мать как-никак.

— Как-никак да, — сказал Гвин.

— Тебе нужны деньги? Для чего?

— Купить десяток паршивых сигарет. Для нее. Чтоб немного перекипела.

— Правда?

— Десяток вонючих сигарет.

— Слушай, — сказал Роджер. — Если больше ничего, я могу одолжить тебе.

— Нет, спасибо.

— Можешь не отдавать. У меня их много.

— Я не сомневался.

— Что с тобой? — спросил Роджер.

— Ничего.

— Слушай, купи и запиши на наш счет в магазине. Хочешь? Никто ничего не заметит.

— Нет, спасибо.

— Меня тошнит от этого разговора!.. — сказал в сердцах Роджер.

Магазин располагался в полумиле от их дома, в передней комнате жилого здания. Комната была тоже обставлена как для жилья. В ней стоял большой стол черного дуба с вырезанными по дереву фигурками цапель, на столе — пустой помидор из пластика, когда-то в нем держали соус, теперь он использовался как украшение. Банки с вареньем возвышались на буфете среди свадебных фотографий; рядом с дедовскими напольными часами стояли две корзины с мукой и сахаром. Потолок в комнате был такой низкий, что для часов пришлось делать отверстие в полу.

Хозяйка магазина, миссис Ричарде, беседовала по-валлийски с миссис Льюис-Джонс.

— …Я этого ожидала, миссис Льюис-Джонс. Я ожидала этого… Никогда еще не было такой жары, как на нынешней неделе… Черный кабан Гарета Пуфа взбесился и удрал в горы, а Гарет ничего не мог поделать… Мой прадед всегда говорил, что животные чуют первыми.

— Это в самом деле так, — отвечала миссис Льюис-Джонс, — они очень чувствительны. Прямо как дети, когда у тех режутся зубы. Мы просто боимся сейчас подойти к нашему старому быку, и овцы такие беспокойные там, на склоне… Мистеру Льюис-Джон су приходится все время чинить ограду. Особенно возле Вороньего Камня.

— Да, это работенка, — сказала миссис Ричарде. — Не позавидуешь.

— Мне две тонко нарезанных булки, — попросила миссис Льюис-Джонс.

— Хлеба еще нет. Почтальон не привез…

— Неужели мы увидим все это в наше время, миссис Ричарде? Подумать только!

— А что, к этому идет?

— Ну да! Мистер Гув приходил вчера вечером и сказывал. Он ходит по всем фермам… Говорит, она на подходе и что будут совы…

— Бедняжки, — сказала миссис Ричарде и покосилась на Роджера и Гвина.

— Можно нам… — начал Роджер.

— Одну минуту, пожалуйста, — сказала миссис Ричарде. Она отрезала кусок масла от бруска, лежащего на подоконнике. — Их будет опять трое, миссис Льюис-Джонс?

— Да. Там еще девочка. Мистер Гув говорит, она сама делает этих сов.

— Нужно перетерпеть, — сказала миссис Ричарде. — Другого выхода нет, не так ли? Город не настолько уж далеко.

— Правильные слова вы говорите, миссис Ричарде. Мне еще пакет мыльных хлопьев.

— Извините, — сказал Роджер, ни слова не понимавший из их разговора, но видевший, что процесс покупки затягивается, — если вы много покупаете, можно нам чуть-чуть муки. Мы очень торопимся.

— Конечно, — сказала миссис Льюис-Джонс. — Вы тот самый молодой человек из дома на берегу?