Любовь Люцифера - Маргит Сандему

Граф фон Ленгенфельдт направился прямо к их столу.

— А вот и мои попутчики, — сказал он. — Могу я присесть?

Разумеется, его пригласили. Все были польщены его присутствием.

Мужчина был одет изысканно и элегантно, со сдержанным благородством, в руке он держал цилиндр, на шее у него был яркий галстук с булавкой. По сравнению с ним родственник Саги Марсель казался просто нищим. Марсель был похож на оборванного возвращающегося домой пилигрима, тогда как белокурый красавец походил на салонного льва.

Граф тоже направлялся в Норвегию, в Кристианию, но больше он ничего не сказал. О цели своей поездки он не обмолвился ни словом.

Саге пришлось еще раз сообщить о своем родстве с Марселем, поскольку граф был просто сражен их сходством. Казалось, это сообщение он воспринял с облегчением.

Говорил за столом, в основном, галантерейщик, выпивший перед этим пива. Время от времени граф пытался направить разговор в более интересное русло, чем болтовня о розовых бантиках и пройдохах-продавцах. Но торговец возвращался к своей излюбленной теме, независимо от того, о чем шла речь, своими пошлостями отбивая у всех охоту говорить.

Сага чувствовала на себе взгляд графа. И его взгляд красноречиво говорил, что он думает по поводу болтливого торговца.

Да, в поразительно красивых глазах графа было что-то дьявольское. Казалось, в этом человеке есть какая-то вторая натура. Он вел себя величественно и благородно, но Саге представлялось, что он играет роль. И трудно было сказать, что является его подлинным «я».

Выпитое пиво всегда оказывает воздействие на человека. Галантерейщик сник, язык у него стал заплетаться, рука его все чаще и чаще оказывалась на колене или на плече Саги, и в конце концов природа взяла свое: он встал из-за стола и, нетвердо держась на ногах, отправился по нужде, а потом лег спать.

Молодая пара тоже встала из-за стола, и Сага хотела последовать их примеру, но граф остановил ее.

— Посидите еще немного! — сказал он. — Мне было бы приятно поговорить с такой образованной дамой.

Сага вопросительно взглянула на своего троюродного брата, и тот кивнул. Она осталась, не видя в этом ничего плохого.

Разговор получился интересным. Мужчины были очень образованными, и Саге пришлось выкладывать все свои знания, чтобы не отставать от них.

Примерно через час граф сказал:

— Ты просто очаровательная девушка, Сага. Совершенно восхитительная. Но слишком бесстрастна, слишком серьезна. Иногда из тебя вырывается тепло, которое, я знаю, в тебе есть, но в следующий миг ты снова замыкаешься. Чего ты боишься?

Опустив глаза, Сага сказала:

— Я… На это есть свои причины…

— Не можешь ли ты сказать, какие? — поинтересовался граф. — Так хочется выманить из тебя твое тепло! Не правда ли, Марсель?

Марсель улыбнулся, помедлив с ответом, потом сказал:

— Да…

— Так расскажи же, Сага!

— Многое объясняется тем, что я недавно пережила развод по причине измены и потеряла веру в себя, но это не самое главное…

Ей очень хотелось рассказать им обоим обо всем. Они могли понять ее, и к тому же ей не с кем было поделиться своим беспокойством.

— Дело в том, что… я рождена для того, чтобы выполнить одно предназначение… И это делает меня такой сдержанной, такой жестокой и непреклонной.

— Ты вовсе не жестокая, — сказал граф. — Ты холодна, сдержанна, это верно…

— Возможно. И теперь я еду в Норвегию, чтобы выполнить это мое предназначение. Я не такая, как остальные…

— Да, мы давно уже это поняли, — мягко заметил Марсель.

— У тебя очень сильная аура, — вставил граф, желавший, чтобы его называли Паулем. — Да, я понял это, потому что сам не такой, как все.

— Да, я бы сказала, что ты весьма своеобразен, — согласилась Сага. Граф рассмеялся, ему понравился ее ответ.

— А теперь расскажи о своем предназначении, — попросил он.

— Это долгая история.

— У нас впереди целая ночь.

Помедлив, она сказала:

— Да, это ничего… я имею право рассказывать о Людях Льда…

— О Людях Льда? — удивился граф. — Где же я слышал об этом? Проклятый род! Продавшийся Сатане!

— Не Сатане, — поправила его Сага. — А самому Злу. Хотя христиане называют силы зла Сатаной… Но ведь Сатана — это нечто большее?

— Конечно, — кивнул темноволосый Марсель. — Христианский Сатана — это всего лишь фрагмент картины мирового зла.

Пауль ничего не ответил. Разговор, принявший такой оборот, был ему явно не по душе. «Может быть, он ревностный христианин…» — подумала Сага.

А может быть, ему не нравилось, что она была разведенной?

По крыше стучал дождь, было слышно, как во дворе бурлят потоки воды.

— Но вы не должны думать, что я продана злым силам, — испуганно произнесла она. — Моим предназначением является борьба со злом. Просто я еще не знаю, что мне предстоит сделать.

— Не могла бы ты рассказать нам немного о Людях Льда? — спросил Марсель.

В этом человеке чувствовалась огромная уверенность в себе. К тому же он был хорош собой, хотя и не обладал такой ослепительной внешностью, как граф Пауль. В сдержанно-скромном облике Марселя Сага черпала утешение для себя. У такого человека можно было искать защиту, хотя он и был беден.

В Марселе было что-то такое, что получившая суровое воспитание Сага не могла бы назвать чувственностью и что так привлекало ее, вызывало в ней беспокойство. Его светло-серые глаза на смуглом лице, улыбка, которую хотелось видеть снова и снова, — все это казалось ей неотразимым.

И Марсель был не виноват в том, что Пауль затмевал его своей внешностью, будучи настолько прекрасным, что перехватывало дух.

Натура Пауля была двойственной: архангел — и дьявол.

«И то, и другое — крайности», — с иронией думала она.

Но, не успела она начать свой рассказ о Людях Льда, как вошел кучер вместе со своим помощником.

— А вот и молодая фрекен, — сказал кучер. — Господа ведь тоже собираются в Норвегию?

— Да.

— А все остальные уже легли спать?

— Именно так.

— Тогда я боюсь, что принес плохие новости. Поездка в Норвегию отменяется.

— Почему же? — спросила Сага. — Я все равно поеду туда.

— Ничего не получится. Границы закрыты. В этой местности началась эпидемия холеры, и норвежцы не хотят никого пускать.

— Холера? — удрученно произнесла Сага. — Здесь? Может быть, в этой гостинице тоже?

— Хозяин говорит, что нет. Так что вы можете спокойно ужинать. Но поездка отменяется. Почта будет лежать здесь до тех пор, пока не откроют границы, а я возвращаюсь обратно. Сожалею, но ничего не могу поделать.

Он ушел. Все трое встали, уставясь друг на друга. Сага обратила внимание на то, что была намного ниже их. Марсель был на голову выше ее, а граф Пауль, будучи такого же роста, казался просто огромным.