Пусть небеса падут - Шеннон Мессенджер

Она такая же как и я. 

Я испытываю легкий трепет, когда пальцами приоткрываю ее губы. Они еще мягче, чем я воображал. Да, я это представлял. Да и кто бы не мечтал о поцелуе с роскошной девушкой, которая преследовала его в течении десяти лет. 

Я подношу бутылку к ее губам. Будет ли она в состоянии проглотить, если я просто налью воду ей в рот? Или она захлебнется? 

Я наливаю воды ровно столько, чтобы смочить ее язык, затаив дыхание, пока она не сглотнет. Кажется нереальным видеть, как смыкаются ее губы, и напрягаются мышцы шеи. Незначительное обыденное дело в совершенно невероятной ситуации. 

Все еще не могу поверить, что на самом деле держу ее. Мои пальцы запутываются у нее в волосах, в тех самых темных волнистых прядях, что обрамляют ее лицо в моих снах. Я рад, что они не заплетены в тугую косу, с которой я видел ее раньше. С распущенными она выглядит женственней. Нежнее. У нее по-прежнему волевой подбородок, но его уравновешивают огромные глаза и полные губы. 

Мой взгляд возвращается к ее губам. Я не могу перестать смотреть на них. 

Чувак, не сейчас! 

Я вливаю ей в рот еще воды. Она допивает бутылку, все еще, будучи без сознания. 

Я оглядываю комнату в поисках воды, но замираю, когда девушка стонет. 

Я усаживаю ее у противоположной стены. Я не имею ни малейшего представления о том, что произойдет, когда она очнется, но мне кажется, что лучше держаться чуть в стороне от нее. Пусть она и выглядит кроткой во сне, но учитывая то, как она вела себя ранее, мне абсолютно точно не хочется навлечь на себя ее немилость. 

Она стонет и снова заваливается на бок. Я бросаю взгляд на дверь, надеясь, что мои родители ничего не услышали. Но мне некогда беспокоиться об этом, потому что через секунду она вскакивает на ноги. 

Покачиваясь и глубоко дыша, она, прищурившись, разглядывает свои руки. Непонятно, знает ли она, что я здесь. 

Я откашливаюсь. 

Она напрягается, затем поворачивается ко мне. На ее лице отражается смесь боли, страха и неуверенности. 

- Что ты со мной сделал? - шепчет она. 

- Подожди, что? Я ничего не делал. 

Она шагает вперед, морщась при каждом шаге. Я пытаюсь отойти в сторону, но она быстра, слишком быстра для того, кто только что был без сознания. Она загоняет меня в угол. 

- Что. Ты. Со. Мной. Сделал? 

- Клянусь, я ничего не делал. 

Она хватает меня за плечи, с силой, невероятной для девушки ее комплекции. 

- Я чувствую это, Вейн. Чем ты меня напоил? 

Она повышает голос - достаточно, чтобы мои родители могли услышать. Но я не уверен, что это так уж и плохо. Я практически готов звать на помощь. Ее ногти разрывают мою рубашку, впиваясь в кожу. 

Схватив ее за запястья, я пытаюсь отодрать от себя ее руки, но она борется со мной. 

- Успокойся, ладно? Я дал тебе немного воды - вот и всё. 

- Воды? - она опускает руки. 

- Да, - я указываю на бутылку у нее в ногах. - Просто воды. Ничего больше. 

- Воды, - повторяет она, оседая на пол. 

Я бросаю взгляд на дверь, размышляя о том, не стоит ли воспользоваться шансом и сбежать, удрать как можно дальше от нее, кем бы она ни была. Но я не могу. Не после десяти лет мечтаний и снов о ней. 

Она опускает голову, скрывая в волосах свое лицо. 

- Ты хоть понимаешь, что натворил? 

- Эм... да. Я помог тебе. 

- Помог мне, - с ее губ слетает истерических смешок, когда она поднимает голову, глядя на меня сквозь непослушные волнистые пряди. 

Я упираюсь взглядом в те же темные глаза, что видел каждую ночь. Каждый раз, когда закрывал глаза. Я всегда считал их прекрасными. Поистине гипнотическими. Даже наполненными силой. 

Теперь они выглядят пораженными. 

Словно в подтверждение моих мыслей, она прижимает колени к груди, обнимает их руками и начинает раскачиваться. 

-Ты не помог мне, - шепчет она. - Ты только что всех убил. 

Глава 8

Одри

Мои глаза непривычно горят. И что-то мокрое стекает вниз по щеке. 

Слеза. 

Внутри меня сжимается комок с примесью ярости и страха. 

Я не должна плакать. Не потому, что я должна быть храброй и сильной, или придерживаться любых других аспектов моей клятвы. У меня физически не должно получаться лить слезы. 

Факт, что я плачу, означает, что уже слишком поздно. Мое тело поглотило воду. Теперь я ослаблена на месяцы. 

Как и мой отец, в день своей смерти. 

Мои плечи трясутся от переполняющих меня рыданий. Я хочу с силой и до боли сдирать с себя кожу, словно это избавит меня от выпитой воды. Но это не поможет. Я столько пережила, чтобы не повторить ошибок моего отца, так далеко зашла в попытке не связываться с землей. Но я никогда не предполагала такого. Никогда не думала, что потеряю сознание от слияния с ветром, или что Вейн напоит меня водой, чтобы привести в чувство. 

Вейн. 

Я запрокидываю голову и руками размазываю предательские слезы. Он переминается с ноги на ногу, готовый в любую секунду отскочить. 

Я не могу его винить. Я далека от того властного и невозмутимого вида, который готовилась продемонстрировать ему, когда его разум наконец-то совершит прорыв. 

Надо прийти в себя. Это очередная... трудность. Но я что-нибудь придумаю. 

Прочистив горло и убрав волосы с лица, я поднимаюсь. Жаль, что я не успела заплести косу и снова переодеться в форму, так что придется довольствоваться малым: заправить волосы за уши и разгладить складки платья. 

- Мне жаль, - говорю я, гордясь тем, что мой голос звучит громко и уверенно. - Нам нужно поговорить. 

- Правда что ли? - его голос звучит на октаву выше, чем я привыкла. - Кто ты, и что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что я только что всех убил? 

- Тише, - я шагаю к нему, но он отскакивает. 

- Ближе не подходи, и не говори мне, что, черт побери, делать. Ты в моем доме. 

- Я знаю. И успокойся, если не хочешь, чтобы меня обнаружили твои родители. 

Он смотрит на меня, явно не в восторге от моего весомого аргумента. 

- Кто ты такая? 

- Меня зовут Одри. И я знаю ответы на все вопросы, которые у тебя есть, Вейн. Но нам следует поговорить наедине. Ты пойдешь со мной? 

В его глазах вспыхивает ярость. И после того, как я себя вела, я не могу его в этом винить. И это только все усложняет. 

Моя голова пульсирует от напряжения, которому я себя подвергла. Я тру виски и делаю глубокий медленный вдох, изучая линии его лица, которое я так хорошо знаю, что могу воскресить в памяти любую деталь. Страх врезался в каждую черточку, придавая Вейну более взрослый вид. Измученный. 

Мне было велено добиться его доверия, но в этот момент меня удивляет осознание того, что я действительно хочу, чтобы он мне доверился.