Пусть небеса падут - Шеннон Мессенджер

Я сглатываю и заставляю себя задать впрос, который мучил меня последние десять лет. Теперь до ответа - рукой подать, и мне немного страшно его услышать: 

- Что случилось с моими родителями в тот день, во время шторма? 

Одри делает медленный, глубокий вдох, прежде чем говорит: 

- Они были убиты. 

Убиты. 

Слово кажется холодным и чужим. Я всегда думал, что их смерть была случайностью. 

Я сжимаю кулаки: 

- Кто это сделал? 

У нее ледяной голос, когда она отвечает: 

- Его зовут Райден. 

Я запоминаю имя человека, который убил мою семью. И почти убил меня. 

- Почему он их убил? 

- Это... сложно объяснить. Есть вещи, которые ты еще не готов понять. Я расскажу тебе, когда придет время. 

Я открываю рот, чтобы возразить, но мои мысли уже разлетелись. Не уверен, что смогу справиться с долгими сложными объяснениями, особенно на такую болезненную тему. 

Я опускаюсь на землю, прислоняясь к основанию одной из ветряных мельниц. Мягкая вибрация пробегает по моей голубой футболке, и я ловлю себя на мысли, что если бы мог, то хотел бы отмотать назад последние несколько часов и вернуться к тому, чтобы снова быть обычным парнем со странной преследовательницей во снах и забытым прошлым. 

Как мне теперь возвращаться домой или видеться с друзьями, зная то, что я знаю? Как теперь снова стать нормальным? 

Назад дороги нет. Я чувствую себя разбитым. Но есть кое-что еще, что я должен узнать: 

- Почему я все еще жив? 

- Что? 

- День, когда моя семья погибла. Почему я выжил? 

- Мой... - Одри замолкает, будто не может произнести слова. - Мой отец спас тебя. 

- Твой отец? Но... 

- Что? 

- Я всегда думал, что это ты меня спасла. 

Ее взгляд падает на землю. 

- Я была там. Но была недостаточно сильна. 

Ее голос срывается, и я понимаю, что для нее это тоже больная тема. Я откашливаюсь, пытаясь подобрать слова для следующего вопроса: 

- И твой отец. Он... 

- Мертв, - шепчет Одри. - Он пожертвовал собой, чтобы спасти тебя. 

Я не знаю, что сказать, а она поворачивается ко мне спиной и уходит. Лишь тонкая серебристая полоска месяца освещает небо, и Одри исчезает в темноте. Я борюсь с приступом паники. Она же не бросит меня здесь одного? 

Нет. У меня никогда не было причины думать, что она хочет навредить мне. За исключением этой ночи. 

- Что ты имела в виду ранее? - тихо спрашиваю я. 

- Ранее? - ее голос безлико раздается в темноте, будто она и вправду призрак. 

- Когда ты проснулась в моей комнате. Ты сказала, что я всех убил. 

Проходит длинная пауза, прежде чем Одри говорит: 

- Вода делает нас слабее. Как и пища. Они связывают нас с землей, ограничивая наши способности... 

- Ничего себе! То есть, мне нельзя есть? - это однозначно попадает в не прикольную категорию. 

- Твое тело еще не готово для таких жертв. Голодание сейчас только ослабит тебя, так как ты привык к земным продуктам. Но в скором времени тебе придется начать работать над собой, если хочешь достичь предела своих возможностей. Чем ближе мы к ветру, тем мы сильнее. Я отказывала себе во всем долгое время, чтобы достичь пика своей силы. Теперь вода ослабила меня. 

В этом почти столько же смысла, сколько в квадратичных функциях, которые мы изучали в прошлом году. 

- Полбутылки воды. К завтрашнему дню ее уже не будет в твоем теле. 

- Наши тела работают по-другому. Что-либо материальное с этой земли противоречит ветру. Даже самая кроршечная частичка чего-либо, пусть и такого незначительного, как вода, сильно ограничит мои способности на месяцы. И это не могло случиться в более неподходящее время. 

Я услышал царапающий звук, как будто она скребла землю. 

- Почему сейчас это так важно? 

- Потому что Райден знает, что мы здесь. Он - самый могущественный Странник Ветра из всех живущих, и он долгое время пытается тебя найти. Я сделала все, что смогла, чтобы защитить тебя, но сейчас Буреносцы - его воины - идут, чтобы захватить тебя, и если мы попытаемся сбежать, они уничтожат всю долину в поисках тебя. Тысячи людей могут погибнуть. А Буреносцы нас выследят и настигнут. Драться - наш единственный вариант, и если я не в полной силе, наши шансы... невелики. 

Каким-то образом я оказываюсь на ногах, хотя не помню своего намерения вставать.

- Все это из-за меня? Почему... почему я настолько важен? Я никто.

- Вот тут ты ошибаешься, Вейн. Ты - наша единственная надежда.

Мне смешно. Ее слова звучат в духе принцессы Леи. Помоги мне, Оби-Ван Кеноби.

- Мне кажется, ты ошиблась парнем.

- Поверь мне. Ты, возможно, самая важная личность среди живущих на данный момент.

И... мой мозг практически отключается.

За одну ночь я узнаю, что я не человек, что мои родители были убиты тем самым злобным мерзавцем, который теперь посылает своих воинов, чтобы добраться до меня, потому что меня считают какой-то очень важной личностью (хоть я ничего из себя и не представляю). Да, и мы не можем убежать, спрятаться и победить в битве. От этого мне хочется сделать что-то глупое, например, ущипнуть себя за руку, чтобы проснуться.

Но я не сплю. Я чувствую, как легкий ветерок гладит мое лицо. И уж точно не воображаю себе песни, плывущие по ветру. Мелодии успокаивают тоску, которую я всегда чувствовал, но не знал как объяснить.

Одри подвигается ближе, так что я могу разглядеть ее в тусклом свете. Кажется, что ткань ее откровенного платья ожила в потоках ветра, покрывшись рябью на изгибах тела. Мне приходится заставлять себя сфокусироваться на ее лице, которое выглядит точь в точь как в моих снах: глаза все так же следят за мной, и около щек завиваются волосы. Губы Одри приоткрываются, и я ожидаю, что она прошепчет те самые плывущии звуки, которые я привык слышать каждую ночь.

Вместо этого она говорит:

- Это все не важно. Сейчас тебе нужно сосредоточиться на тренировках.

- Тренировках?

- Тебе надо научиться драться. Чтобы защитить себя, когда Буреносцы придут за тобой. Поэтому я здесь. Чтобы научить тебя всему, что нужно, чтобы ты выполнил свою роль.

- Мою роль?

- Ты снова повторяешь все за мной.

- Ну а что ты ожидала? Ничего из того, что ты говоришь, не имеет никакого смысла, черт возьми!

По тому, как она сжала челюсти, я понимаю, что она хочет накричать на меня.

- Ты прав, - говорит она. - Ты узнал за последний час больше, чем кто-либо смог бы выдержать, и мне нужно выяснить, что делать по поводу Буреносцев, которые вот-вот будут здесь.

Намек на поражение возвращается в ее взгляд.

- Люди действительно умрут? - спрашиваю я, намекая на то, чтобы она сказала, что это все большая, тщательно продуманная шутка.