Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Жители Ниухе вблизи устья реки Амур говорят, что недалеко оттуда, в море, находится несколько островков и их жители внешне несколько походят на японцев. У них имеются котлы, одежда и другие предметы, по-видимому, синской и японской работы, что служит доказательством их торговли с синцами и японцами.

Камхи, современный тартарский император Сины, родом из Ниухе; очень любит математику и особенно астрономию. Поэтому он учился у иезуита Фердинанда Фербиста, нидерландца, который занимал там почетные должности и имел титулы. Он [Камхи] хорошо знает труды знаменитого древнего математика Эвклида и углубился в науку математику. Он собственноручно делает многие небесные и другие измерения. Император сам велел перевести Эвклида на тартарский язык (хотя он хорошо знает и китайский), чтобы внедрить эту науку в центр Тартарии. Упомянутый Фербист имел верховную власть над всеми математиками и астрономами. Он и его родители были возведены в дворянство, но недавно он умер в Пекине.

Он лично разговаривал с императором, который вообще недоступен, и ел при дворе из золотых блюд, подаваемых с императорского стола.

Император сам умеет вычислять затмения и понимает прямые и криволинейные измерения. Нет тайн в остроумной науке математике, которых он не знал бы, нет звезд, /W 9/ которых он не смог бы сразу показать. Он израсходовал свыше 19 тысяч рейкс-талеров на покупку физических приборов, в особенности касающихся астрономии. На городских стенах Пекина он велел построить астрономическую башню. Ее изображение со всеми приборами хранится у меня. На этих башнях ежесуточно дежурит несколько знатных людей, и они беспрестанно направляют свой взор в небо. Каждое утро они делают отчет о том, что видели на небе. С помощью этой науки тартары, как и синцы, строят свои предсказания и управляют своими делами.

Этот государь охотно знакомится со всеми надлежащими знаниями и, хотя он еще язычник, все же жаждет узнать о бессмертии души, о существовании Бога, о страданиях Спасителя и о других христианских догмах и истинах. Но многоженство и любовь к женщинам сильно мешают ему принять христианскую веру. Кроме того, он слишком много слушал свою бабушку, которая была западнотартарская женщина и была привержена идолопоклонству лам.

Тартары Ниухе, по словам одного господина, долгое время проживавшего в городе Хоксиу, по характеру ближе к немцам, чем к синцам. Они едят руками, как европейцы, и носят с собой ножи и вилки, жарят мясо на вертеле и гостеприимны. Те, которых встречают в Сине, белокожие и чистые, но они больше подвержены оспе, чем в своей стране, и среди них много одноглазых. Конские хвосты и хвосты особых белых коров служат знаменами во время войны. Такой коровий хвост хранится и у меня. Они искренни, честны и откровенны. Те, которые долго общались с синцами или родились среди них, очень меняются, полностью принимая синские обычаи. Они склонны к содомскому греху, чему, вероятно, они тоже научились в Сине.

Когда тартары заняли приморский город Хоксиу (в то время, когда вышеупомянутый господин находился там), все было в полном порядке, как это редко можно видеть в войсках Европы. Вошедшие в город войска никого не избивали и не приносили зла. Один солдат, отнявший у горожанина вещь стоимостью едва ли больше ручки от ложки, был зарублен саблей и брошен на дороге напоказ.

Войско, состоявшее только из конницы, численностью 40 000, было расположено вне города так аккуратно и красиво, как можно видеть в некоторых армиях Европы. Отряды различались по цвету палаток, покрытых тонким полотном. По каждой палатке можно было узнать и чин воина. Войска так аккуратно были расположены на своей главной квартире, по отдельным полкам, на улицах, базарах и т. д., что не было никаких замечаний.

В войсках этот господин встретил одного московита, который из России проник так глубоко в Тартарию, что смог поступить на службу к тартарам Ниухе. Там было и несколько греческих христиан.

Синского императора Сингламонга, который в Хоксиу выступал против тартарского императора, сдали на милость победителя. В конце концов, он был увезен в Пекин и передан родственникам тех, кого он ранее приказал казнить. Они его зверски убили. Его привязали к лестнице и постепенно разрезали на мелкие куски, так что он еще промучился несколько дней.

К тому времени два короля, кроме Сингламонга, восстали против тартар. Эта война продолжалась шесть-семь лет. Да, если бы они понимали и доверяли больше друг другу, тартарам досталось бы от них. Поэтому в Пекине люди были уже охвачены страхом.

Упомянутый господин видел, что при осаде тартарами крепости на реке Хоксиу, синцы, находясь внутри крепости, делали вид, что отступают, и уничтожали все съестные припасы в крепости. Затем синцы выходили из западных ворот, а тартары устремлялись в передние ворота в надежде на добычу. Как только крепость наполнялась врагами до отказа, синцы возвращались назад, штурмовали крепость, и все тартары погибали там от голода или от мечей.

Тартары Ниухе называют своего императора Сын Небес. Чтобы изгонять дьявола, они вешают знамена и флаги на стенах /W 10/ башен и городских воротах. Все приказы в Сине теперь издаются на обоих языках: на синском и тартарском. Но тартарский язык является в Пекине придворным и главным языком.

В торговле ниухе уступчивее, чем синцы, не так корыстны и лживы. Они большие любители музыки.

Когда тартарин везет почту в Сину, он держит в руке стрелу, по которой его можно узнать.

Одежда в Сине меняется теперь полностью по тартарскому образцу. Солдаты летом часто носят лишь набедренную одежду на голом теле.

Мне показывали тартарскую одежду, которую теперь носят некоторые синские военачальники. Это пурпурный с синим кафтан, вытканный и отделанный тяжелым золотом. На нем изображены крупные драконы, излучающие свет, а на полах — разнообразные забавные изображения. Красиво вытканы глаза из павлиньих перьев. Подкладка из черной шерсти. Спереди четыре черных коралла — пуговицы: две на шее, и две пониже — и к ним по две петли для застегивания кафтана. Полы заходят одна поверх другой. Перед кафтана у ворота несколько вырезан. Рукава широкие, но у запястья со складками и обшиты полосой черной шелковой ткани шириной в две ладони. Рукав имеет вырез на кисти руки в виде половины подковы. Кафтан довольно короткий, чуть выше колен.

Кафтаны вытканы так, что изображенные на нем фигуры вытканы одинаково с обеих сторон. На кафтанах у воинов изображены драконы, у других жителей вытканы какие-нибудь домашние птицы или животные. У сабли, вложенной в зеленые шагреневые ножны, рукоятка из желтой меди,