Петр Столыпин. Крестный путь реформатора - Дмитрий Табачник

И следует отметить, что эта деятельность не ограничивалась благотворительными балами с шампанским. Ольга Борисовна постоянно лично приезжала к нуждающимся, внимательно вникала в их нужды и делала всё возможное для оказания помощи.

Для кого-то подобное описание семейной жизни Столыпина выглядит несколько идиллическим, но именно таким оно и было в действительности. Петр Аркадьевич рассматривал семью как основу всего и в семейной жизни создавал своеобразный микрокосмос идеального в его представлении государства. Государства, основанного на любви и понимании, в котором властитель играет роль заботливого отца и в равной мере заботится о всех своих подопечных. Причем эта забота не должна ограничиваться только материальной стороной — Столыпин был уверен, что не менее важно и духовное здоровье.

Пуля террориста положила конец земному существованию Столыпина, но убийца был не в силах разрушить идеальный нравственный мир его семьи. И дело не только в том, что Ольга Борисовна до конца жизни сохранила свое чувство к ушедшему в мир иной супругу и свято хранила память о нем. Она при этом не ушла полностью в свое горе, не отгородилась от мира. Кроме сохранения памяти об убитом муже Столыпина продолжала активно заниматься благотворительностью, которую считала служением России и народу. В Первую мировую Ольга Борисовна руководила Петроградским комитетом по организации и содержанию временного убежища для калек-воинов. Благодаря ее усилиям тысячи инвалидов войны сумели найти свое место в жизни — они получали новые профессии, устраивались на работу, их семьям оказывалась необходимая помощь. Пожалуй, это единственный случай, когда вдова использовала для достижения поставленных целей фамилию мужа и память о Петре Аркадьевиче. От своего имени она просила виднейших российских промышленников и финансистов об оказании помощи комитету и никогда не встречала отказа. Полученные в результате пожертвований значительные денежные средства дали ей возможность сделать работу столичного комитета образцовой во всей империи.

Заметим, что не остались в стороне от великой войны и две дочери Столыпина — Наталья (после взрыва дачи на Аптекарском острове она так и осталась инвалидом) и Ольга. Сбежав из дома, они некоторое время были сестрами милосердия на Юго-Западном фронте.

Драматично сложилась жизнь Столыпиных после революции, по ним, как и по миллионам русских людей, проехалось катком время кровавого российского лихолетья.

Ольга, в отличие от своих сестер, умерла молодой, встретив свою смерть во время Гражданской войны.

Ольга Борисовна вместе с детьми находилась в начале 1920 года в семейном имении Щербатовых (князь Владимир Щербатов был женат на Елене Столыпиной) — Немировском дворце неподалеку от Винницы. Когда в Немиров вошли красные, то несколько пьяных красноармейцев из числа местных жителей решили свести старые счеты с Щербатовыми. Ночью в дворцовом парке они расстреляли старую княгиню Марию Григорьевну Щербатову, ее дочь Александру Щербатову и подругу Александры Марию Гудим-Левкович. Бандиты хотели убить также всех Столыпиных, но нашли только Ольгу и смертельно ранили ее — через несколько дней мучений она скончалась и была похоронена в монастыре.

Семью Столыпиных спрятали местные жители, и только в июне им удалось с поездом Красного Креста добраться до Варшавы, ставшей началом их долгого страдного пути в эмиграции и никогда не покидавшей тоски по оставленной родине.

Ольга Борисовна ушла в мир иной во Франции в 1944 году. Старшая дочь Мария (которая жила во время Гражданской войны с мужем в Германии и Литве) после долгих странствий в эмиграции умерла в США в столетнем возрасте. Прожив долгую жизнь, умерли вдали от родины Наталья, Елена и Александра.

Аркадий Столыпин окончил свои дни во Франции в 1990 году, но так никогда и не принял французского гражданства, оставшись до конца подданным канувшей в Лету Российской империи, духовный образ которой никогда не умирал в детях великого государственника-реформатора.

Глава восьмая

«СЧАСТЛИВ УМЕРЕТЬ ЗА ЦАРЯ…»

Каждое утро, когда я просыпаюсь и творю молитву, я смотрю на предстоящий день как на последний день в жизни и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взор в вечность. Л вечером, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога за лишний дарованный мне день. Это единственное следствие моего постоянного сознания близости смерти как расплаты за свои убеждения.

Одной из отличительных особенностей XX века стали политические убийства глав государств и правительств, монархов и кронпринцев, министров и других высших должностных лиц, правда о которых полностью не установлена до сих пор или, во всяком случае, официальные версии вызывают серьезные сомнения. Конечно, убивали сильных мира сего на протяжении всей истории человечества. Однако лишь с начала XIX века феномен политического терроризма одиночек и жестко структурированных организаций (а не просто убийств в результате дворцовых переворотов и заговоров) стал значимым фактором общественной жизни. Противостоящие во власти группировки стремились этим скрыто, через имевшиеся у спецслужб возможности, воспользоваться. Что может быть удобнее — убийство врага записать на счет террористической организации или фанатика-одиночки.

До сих пор имеется много вопросов без ответов относительно убийств (и, особенно, роли в них спецслужб) наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда в 1914 году, короля Югославии Александра Карагеоргиевича и министра иностранных дел Франции Луи Барту в 1934 году, президента США Джона Кеннеди в 1963-м, премьер-министра Швеции Улофа Пальме в 1986 году. Но хронологический мартиролог «странных покушений» открывает убийство председателя Совета министров и министра внутренних дел Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина в 1911 году.

Следует отметить и следующий аспект упомянутых террористических актов. Все они серьезно повлияли на становление нашей текущей реальности. Даже не прибегая к методологии построения альтернативных моделей исторического развития, всё же представляется достаточно очевидным, что устранение фигур настолько крупных и самостоятельных государственных деятелей не могло не иметь чрезвычайно значимых последствий для будущего.

В полной мере это справедливо и в отношении Столыпина. Сам факт наличия в России государственного деятеля подобного масштаба, выступавшего, как уже нами отмечалось, категорически против втягивания страны (только начавшей выходить из кризиса после позорно проигранной войны с Японией и с огромным трудом подавленной революции) в военные авантюры, мог серьезно повлиять на развитие событий в судьбоносном для мира 1914 году.