Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России - Визель Михаил

Резчайшее заявление спровоцировало вал откликов – под постом было оставлено более тысячи комментариев.

Позднее в этот же день на «Эхе Москвы» Носик, чётко соблюдая формат передачи «Особое мнение», высказался ещё более определённо:

НОСИК. Нет, Россия что делает? Она убивает женщин, детей, стариков.

ВЕДУЩАЯ. И вы это горячо приветствуете?

НОСИК. Конечно. Они же сирийцы.

ВЕДУЩАЯ. Ну они же люди.

НОСИК. Нет, они сирийцы.

ВЕДУЩАЯ. То есть сирийцы – не люди?

НОСИК. В смысле? Они представляют опасность для Израиля.

ВЕДУЩАЯ. Ну какую опасность несут женщины, дети и старики?

НОСИК. Женщины? Они рожают сирийских солдат. Если их разбомбят, они не будут рожать сирийских солдат. И слава богу.

Этот экстравагантный диалог, расползшийся по множеству ресурсов не с самой лучшей репутацией (и поэтому я воздержусь от прямых ссылок), «выпилили» с cайта самой радиостанции настолько быстро, что на сей раз оказалась бессильна даже безотказная «Машина времени». Но она сохранила комментарии под удалённым транскриптом. В том числе такой, от некоего fogger_al:

Я лично против, когда думают одно, а говорят совсем другое. Сейчас Носик сказал то, что думает. Для меня это в сто раз интереснее, чем если бы он говорил в формулировках Сергея Лаврова, в стиле обтекаемого откровенного дипломатического вранья. Такого добра везде завались. Откровенность намного ценнее. Я всегда был за то, чтоб не запрещали обсуждать фашизм, сионизм, антисемитизм, ИГИЛ. Всё это интересно: кто и как рассуждает, почему это так, что с этим делать. Мысль, загнанная в подполье, опаснее.[484]

Отметим аргументы против сложившегося расширительного правоприменения 282 главы: мысль, загнанная в подполье, ещё опаснее!

О том, что «Столичное управление Следственного комитета России начало проверку на экстремизм публикации блогера и медиаменеджера Антона Носика», РБК стало известно уже 6 октября[485]; но сведения о возбуждении СКР уголовного дела просочились[486] в прессу лишь 16 февраля следующего, 2016 года, а обвинение последовало лишь 26 апреля, после нескольких лингвистических экспертиз. О чём сам Антон оповестил читателей своего блога с полным спокойствием:

26 апреля мне будет предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды в отношении национально-территориальной группы “сирийцы”». То есть из подозреваемого я превращусь в обвиняемого, и буду в этом качестве допрошен. Потом я дам подписку о невыезде, и на этом, скорее всего, следственные действия в отношении меня будут закончены. Я отправлюсь заниматься своими делами – растить сына, вести блог, преподавать в Ситиклассе и МГУ, бороться с новыми законами против НКО, учить итальянский, поправлять здоровье и радоваться жизни – а сторона обвинения займётся подготовкой материалов для передачи в суд. Моя защита, в свою очередь, попытается осложнить эту задачу. Такова программа всех заинтересованных сторон до лета. А дальше либо начнётся, либо не начнётся судебная мутотень.[487]

Далее он сожалеет, что заставил столько хороших людей за себя тревожиться, и уверяет – переживать не из-за чего: это не чья-то личная месть и не заказ «с самого верха» (в этом случае процесс предъявления обвинения занял бы не полгода, а полдня), а обычный рутинный процесс. К нему даже не приходят в шесть утра спиливать дверь болгаркой и не выносят оргтехнику. А вместо этого следователь проявляет готовность переносить «свидания», чтобы подследственный мог слетать в очередную Венецию или Барселону.

Антон прямо успокаивает своих читателей – ничего страшного! И одновременно твёрдо заявляет: никуда я не уеду!

О свободе

Я не готов прожить остаток жизни на положении беглеца, скрывающегося от уголовной ответственности по 282-й статье УК РФ. Было бы слишком много чести тем, кто последние 15 лет строчит на меня доносы в разные органы и инстанции. Я живу свою жизнь так, как считаю нужным, – без оглядки на всех стукачей, палачей и вертухаев, которым это может не нравиться. У меня есть блог, в котором я пишу то, что думаю, и публично выражаю свои мысли так, как считаю правильным. А людей, считающих, что меня за это нужно убить или посадить, я вертел угадайте на чём.

Возможно, у этой свободы есть своя цена. Возможно, мне придётся заплатить эту цену. Среди моих друзей и знакомых есть люди, которые уже заплатили, – а тоже ведь могли б вовремя сбежать. Но я уважаю их выбор. И много лет, глядя на эти примеры, я спрашивал себя, как поступил бы я сам, оказавшись на их месте, – когда угроза репрессий уже озвучена, но ещё не материализовалась. Ответы в голову приходили самые разные, но с одним общим выводом: в своей единственной жизни я не готов жертвовать свободой ради безопасности. И не готов совершить – даже во имя той самой безопасности – никакого поступка, после которого перестал бы уважать себя.

«Nur der verdient sich Freiheit wie das Leben, der täglich sie erobern muß»[488], – говаривал Фауст в известной трагедии, и ключевое слово тут täglich.

Стук в дверь может раздаться в любой день. И нужно просто быть к нему готовым. Täglich, как учил классик.

Я – готов.

26 мая Носик выложил снимок первого листа уголовного дела, с которым он начал знакомиться. Там на расстоянии трёх строк друг от друга «место совершения преступления» названо «социальной сетью “Lifejournal”», а вот адрес ставшего предметом обвинения поста указан как livejournal.com/2854350. Такого адреса, понятное дело, просто не существует, но не могла же старший лейтенант юстиции Ю.В.Иванова в рапорте на имя и.о. руководителя Главного следственного управления Следственного комитета РФ по городу Москве генерал-майор юстиции А.А.Дрыманова употребить слов dolboeb!

Публичное рассмотрение дела в зале суда началось, по многозначительному совпадению, в день пятидесятилетия Антона Борисовича Носика – 4 июля 2016 года.

Предварительное заседание прошло «на ура», – отрапортовал Антон, и не упустил случая подколоть технологически отсталых судейских: – В зале судебных заседаний снимать и фотографировать нельзя было, так что фото, которое вы видите, я честно-благородно удалил по требованию судебной охраны. Но облачные технологии – такая неприятная вещь, что по возвращении домой фото уже ждало меня на жёстком диске компьютера.[489]

Но дальше процесс пошёл не так весело, как хотелось бы горячим сторонникам Антона. 15 августа «Медуза»[490] передавала из зала суда:

Судья Евгений Найдёнов посвятил заседание 15 августа выступлению двух свидетелей обвинения. Первым в зал зашёл Илья Ремесло, юрист и публицист МИА «Россия сегодня». Именно по его заявлению Следственный комитет возбудил уголовное дело против Носика <…> Согласно обвинительному заключению, которое зачитала прокурор Екатерина Фролова, эксперты пришли к выводу, что текст поста «содержит лингвистические и психологические признаки возбуждения ненависти… в отношении группы лиц “сирийцы”, выделяемой по национально-территориальному признаку». Носик своей вины не признаёт.

«Один из подписчиков скинул мне ссылку на пост Носика в “Лайвджорнале”, – начал объяснять Ремесло. – По моему мнению, публикация призывала к разжиганию национальной розни, развязыванию агрессивной войны. Как законопослушный гражданин, я информировал органы».

Пока он говорил, Носик увлечённо ловил покемонов[491] с помощью своего планшета. Отвлёкся он, только когда прокурор Фролова попросила Ремесло оценить «корректность высказываний Носика». Адвокат Носика Сергей Бадамшин попробовал опротестовать вопрос, но судья Найдёнов отклонил его возражение (все ходатайства защиты были отклонены Найдёновым и на предыдущем заседании).

Когда настало время вопросов защиты, Носик попробовал вступить в полемику с Ремесло.

– Вы говорите, что писали на меня донос…

– Заявление.

– Заявление по поводу пропаганды агрессивной войны. Россия бомбила Сирию с 30 сентября. Вы поддерживаете действия Путина, но его действия называете агрессивной войной?

– Целью ВКС [воздушно-космических сил] России никогда не являлось убийство женщин и детей! – парировал Ремесло. – Их операция направлена на борьбу с террористами. Фактов, что российская армия убивает стариков, женщин и детей, ни у кого нет.

– С вами бы не согласились некоторые организации, ООН или…

– Антон Борисович, мы сейчас не на «Эхе Москвы»! – строго прервал судья.

– Вы можете гарантировать, что все сообщения о гибели гражданских лиц являются ложными? Считаете, что в ходе бомбардировок можно избежать гражданских потерь? – допытывался Носик.

– Снимается вопрос, – сказал судья.

– Да я могу ответить, – начал было Ремесло.

– Не надо отвечать! – повторил Найдёнов.

– …я считаю, что нельзя, но можно избежать умышленных действий по уничтожению мирного населения, а вы именно к этому и призываете, – всё-таки закончил свидетель.

– В обвинительном заключении с ваших слов написано, что посты в моём ЖЖ могут привести к негативным волнениям в обществе. Прошло десять месяцев. Сейчас вы можете оценить – привели?

– Ну да, – заявил Ремесло. – Например, их перепечатали СМИ. Геноцид, преступления Третьего рейха начались с расчеловечивания, с указания на то, что оппоненты являются тараканами и их нужно давить. Если такие заявления широко тиражируются, то кто-то может приступить к реализации на практике.

Антон Носик внимательно посмотрел на Илью Ремесло и, не сказав больше ни слова, уткнулся в планшет с покемонами.