Сердце вне игры - Никки Лоусон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данауэй и Прайс усаживаются за свои столы, а Данауэй смотрит на Седрика. Глава отдела кадров — мужчина сурового вида в очках в тонкой оправе и с седыми волосами. Он откашливается и открывает рот, как будто собирается начать разговор. Но, прежде чем он успевает, Марго говорит первой.
— Мне очень жаль, — выпаливает она. — Клянусь, я думала, что выключила запись. Не знаю, что произошло, но меня толкнули, пока записывала. Должно быть, нажала неправильную кнопку, и…
Тед поднимает руку, чтобы остановить ее, и она замолкает на полуслове.
— Послушай, Марго, — говорит он со вздохом. Его галстук слегка перекосился, и он поправляет его, прислоняясь к столу Данауэя. — Мы не обвиняем тебя в том, что ты сделала это намеренно. Я знаю тебя и знаю, что ты никогда бы намеренно не проделала такой трюк. Даже если бы это действительно принесло большой рост популярности в социальных сетях.
Я улыбаюсь, пытаясь подчеркнуть позитив.
— Так что, в каком-то смысле, возможно, это было хорошо.
Седрик издает неодобрительный звук, а тренер Данауэй бросает на меня суровый взгляд.
— Не забегай вперед, Блейк.
Марго закрывает глаза, затем открывает их снова. Я практически чувствую, как она рушится внутри.
— Меня уволят? — тихо спрашивает она.
— Подожди, ты не можешь ее уволить, — возражаю я, бросаясь на ее защиту прежде, чем кто-либо из них сможет ответить на вопрос. — Это была не ее вина. Я в такой же степени виноват, и мы сделали все, что могли, чтобы сохранить это в тайне.
— Это проблема, — Седрик хмурится на нас обоих и качает головой. — Скрытность от публики — это одно. Секрет от работодателя — совсем другое.
Тед слегка наклоняет голову, соглашаясь со словами Седрика, прежде чем добавить:
— При этом сегодня вечером никого не уволят.
— Правда? — лицо Марго бледно, но сквозь напряжение в ее глазах пробивается надежда.
— Да, — подтверждает Седрик, хотя его строгое выражение лица не меняется. — Мы понимаем, что размещение видео было ошибкой. Мы также понимаем ваше желание скрыть отношения от общественности. Но… — он поднимает брови, скрещивая руки на груди. — Вы должны были сообщить в отдел кадров о любых романтических отношениях между вами. Нужно будет это исправить немедленно.
— Это все? — я спрашиваю.
— Не совсем, — он поправляет очки, поднимая их немного выше на носу. — Марго, ты будешь отстранена от публикации сообщений в социальных сетях «Денверских Тузов» на следующие две недели. Ты можешь отправлять контент Теду, и он загрузит его вместо тебя, следя за тем, чтобы мы не повторили события сегодняшнего дня.
Марго кивнула.
— Я понимаю.
— И Ноа, я позволю тренеру решить, как и нужно ли наказывать тебя за участие в этом. Тайные отношения могли оказать некоторое влияние на вашу игру, поэтому, если тренер Данауэй так думает, он может поступить с этим так, как считает нужным.
— Во всяком случае, — твердо говорю я, — думаю, я стал играть лучше с тех пор, как Марго начала здесь работать. Просто так говорю.
— Мы поговорим завтра перед тренировкой, — вставляет Данауэй, опираясь локтями на стол и кивая мне.
Киваю в ответ, уже чувствуя надежду, что наказание не будет чем-то серьезным. Я хорошо играю в этом сезоне, поэтому у тренера нет веских аргументов, чтобы отправить меня на скамейку запасных. Надеюсь, все, что он сделает, это даст подзатыльник и заставит выполнить несколько дополнительных упражнений после тренировки.
— И мне нужно, чтобы вы подписали это, — Седрик открывает папку, лежащую на столе Прайса, и протягивает нам два листка бумаги.
— Что это? — спрашивает Марго.
— Соглашения о взаимоотношениях по обоюдному согласию, — говорит он. — Оно гласит о том, что вы двое решили вступить в эти отношения полностью по своему собственному выбору, без какого-либо соглашения о взаимной оплате или чего-то еще. Оно подтверждает, что вы сообщили о своих отношениях руководству и принимаете политику и рекомендации, касающиеся романтических отношений на рабочем месте.
Мы вдвоем выходим вперед и быстро подписываем соглашения, а как только Седрик возвращает их, он постукивает ими по столу, чтобы бумаги идеально выровнялись, прежде чем положить их обратно в папку. Затем нас с Марго отпускают, а Данауэй напоминает мне встретиться с ним завтра утром перед тренировкой.
Выйдя в коридор, я снова беру Марго за руку. Она смотрит перед нами, ее выражение лица немного ошеломлено, как будто она все еще переваривает все, что только что произошло. Тед догоняет нас на полпути по коридору и откашливается, чтобы привлечь наше внимание. Мы поворачиваемся, чтобы посмотреть на него, и, в отличие от офиса Данауэя, на его лице действительно довольное выражение.
— Это не официальная политика компании, — говорит он нам тихим голосом. — И, к сведению, я не одобряю публикацию ваших личных дел в социальных сетях каким-либо образом, в какой-либо форме… но, если вам интересно, наши рейтинги зашкаливают, — он улыбается Марго. — Похоже, мисс Лукас, что даже когда ты не пытаешься хорошо выполнять свою работу, все равно чертовски хороша в этом.
Марго краснеет, ее плечи опускаются, когда из них уходит еще больше напряжения.
— Я рада. Я очень люблю эту команду. И эту работу.
— Это видно.
Он кивает ей, а затем возвращается в тренерский штаб, и мы вдвоем выходим из здания, держась за руки.
За пределами арены мы встречаем нескольких репортеров, которые, должно быть, остались после окончания пресс-конференции. Я встаю между ними и Марго, потому что знаю, что некоторые из них могут быть прожорливыми, и не хочу, чтобы они донимали ее вопросами. Мужчина впереди группы спрашивает, правда ли, что у нас отношения, и я переглядываюсь с Марго.
Она кивает, кусая губу, и я отвечаю правдиво.
— Да, — говорю я, гордость бушует
