Соль под кожей. Том третий (СИ) - Субботина Айя

Завольский разберется с Угоричем потому что боится шумихи.

Семь лет прошло.

За эти годы он много кому успел нагадить за шиворот.

Пока он прятался от проверок, десяток его дружков сильно попали на деньги, которые Завольский отмывал через составленные мной схемы. У него нет власти, чтобы как-либо повлиять на возврат хотя бы части тех сумм, потому что сейчас этот вопрос полностью в рамках моих полномочий. И я, само собой, собираюсь им воспользоваться, чтобы укрепить свои тылы, потому что в отличие от старого мудака, не боюсь призраков прошлого.

Они и так живут со мной все эти семь лет.

Сообщение Димы застает меня как раз, когда я прокручиваю в голове сценарий встречи с Новаком. Хотела отложить до понедельника, но раз сегодня день грандиозных свершений, то и откладывать на целые выходные тоже нечего. В субботу у нас с Шутовым кино, и я в общем, планирую, что все воскресенье мы точно не будем вылезать из постели. Так что встречаться с Новаком лучше сегодня, потому что, если все пройдет удачно, в начале недели у меня будет совсем другая «важная» встреча.

Д: Как прошло с жирным пидаром?

Я: Визжал и сучил ножками. Если бы у него было три головы — точно лопнул бы, как Мышиный король[4].

Д: Мы с девчонками тобой пиздецки гордимся, Лори!

Присылает фото наших белоснежных красоток, ну точнее, только их торчащих из теплого «сапога» сытых розовых носов. Пока Валентин подыскивает нам котоняню, Димка взял котят с собой — поэтому ему пришлось тащить заодно сумку, термосы и даже, прости господи, коробку с наполнителем.

Я: Выглядят просто как два пушистых повода для ревности! Ты меня столько не гладишь, Шутов!

Присылаю вслед коварно бьющего хвостом чертенка.

Д: Злая-злая недотраханая детка))

Я: Ну все, Шутов, тебе хана — только вернись!))

Д: К десяти постараюсь, обезьянка.

Через полчаса набираю Новака. Моя должность генерального директора «ТехноФинанс» уже позволят перепоручить это дело секретарю, но, во-первых, я предпочитаю не афишировать наше общение, хотя тайну из этого тоже не делаю, а во-вторых — почему бы еще разок не почесать его эго?

Секретарша соединяет нас через несколько минут.

— Николай Александрович, добрый день. Надеюсь, не отвлекла вас ни от чего важного? — Я придаю тембру своего голоса мягкие нотки. Пусть думает, что общение с ним заставляет мои кленки дрожать — мне ничего не стоит, а его мужицкое ЧСВ точно распустит павлиний хвост.

— Валерия Дмитриевна, рад вас слышать! Слышал, что вы уже вернулись на работу и, как мне рассказывали, все так же энергичны.

— Я просто делаю свою работу.

— Скромность — лучшее украшение женщины.

— Я бы хотела с вами встретиться. В любые полчаса, которые вы найдете в своем графике.

— Полагаю, — он делает выразительную паузу, — у вас для меня есть какие-то новости?

— Вас они должны порадовать.

Слышу, его шаги на заднем фоне, стук стекла, характерный плеск.

Я еще ничего не сказала, а Новак собирается обмывать поминки по неугодному Зятю порцией явно дорогущего виски.

— Может тогда в пять, на том же месте? — бодрым голосом предлагает он.

Так не терпится избавиться от Наратова?

Бедняжка Сергей еще даже не догадывается, что утренний развод — это не последний «приятный сюрприз» на сегодня.

— Спасибо, Николай Александрович. Значит, до встречи.

Глава тридцать восьмая: Лори

На место встречи приезжаю чуть раньше Новака, «Астон» оставляю на парковке около супермаркета, а до парка, где мы встречались и раньше, иду пешком, прихватив из автомата стаканчик с кофе, потому что все предыдущие разы мне его так и не удалось выпить.

Еще раз прокручиваю в голове план.

Еще раз проверяю все файлы, которые собираюсь предоставить ему в качестве доказательства. Они более чем однозначные, не подлежат какой-то двусмысленной трактовке — фото, которые он присылал «Рине», его голосовые сообщения, его попытки продавить встречу, нюдсы, прости господи. В общую кучу скинула все его профили с сайтов знакомств.

На этот раз Наратова не спасет даже его блестящий талант выходить сухим из воды.

— Валерия Дмитриевна, вы просто роскошно выглядите! — Новак спешит ко мне, но, как обычно, только после легкого намека на обыск моих «карманов» его охранником. — Даже не верится, что вся эта трагедия… Сначала Андрей, потом…

— Спасибо, Николай Александрович. — Даже бровью не веду, когда он задерживает мои пальцы в своих ладонях чуть дольше, чем того требует вежливый этикет. Если мой цветущий вид заставит его размякнуть — так и флаг бы ему в одно место. — И спасибо, что вошли в мое положение и дали мне… запас времени.

— Да ну, о чем разговор, Валерия Дмитриевна! Я не собирался вас торопить! Ваша репутация идет впереди вас семимильными шагами, так что я даже не сомневался, что наши договоренности в силе и вы займетесь ими при первой же возможности.

Я достаю из сумки планшет, открываю папку «X» и молча протягиваю Новаку.

Сама отхожу в сторону, чтобы он мог спокойно насладиться «зрелищем».

Проходит около двадцати минут, прежде чем он вспоминает о моем существовании. Я все это время гуляю в сторонке и изучаю профили котоняней, которых выбрал Валентин. Склоняюсь к женщине лет сорока пяти, бывшему ветврачу.

— Валерия, я просто… впечатлен!

«Я заметила, раз на радостях ты забыл, что я вообще-то Валерия Дмитриевна».

Вслух, само собой, ничего такого не произношу, просто блаженно улыбаюсь.

— Можете забрать это с собой, — киваю на планшет. Он «чистый». Такие люди как Новак терпеть не могут оставлять за собой «хвосты» связей, так что этим жестом я показываю, что уважаю его паранойю и даже не пытаюсь скрестить нас палевной «перепиской».

— Эта… девушка — где она? — интересуется Новак.

— Она стала слепоглухонемым капитаном дальнего плавания. И уплыла так далеко, что к вашему берегу ее не прибьет даже всемирное цунами. За это я ручаюсь лично.

Он передает планшет охраннику — ни на минуту не сомневаюсь, что его все равно проверят, но тем лучше — Новак и так уже в курсе, что я играю по правилам.

— Если бы вы были мужчиной — клянусь, я не желал бы себе лучшего сына! — Новак снова тискает мою ладонь. — Дочь у меня, увы, уже есть.

— Николай Александрович… — Решаю не тянуть время, пока он в наилучшем расположении духа. — Очень неловко, но я снова вынуждена просить вас об услуге.

— Голубушка, да что угодно!

— Боюсь, что это деликатное дело.

— Вас снова третирует этот черт Лукашин?

— О, нет! Одного вашего нагоняя было вполне достаточно. Дело в том, что мне в руки попали некоторые документы. О некоторых счетах, которые… — Я делаю пространный жест рукой, который Новак совершенно точно понимает так, как нужно. — Некоторые фамилии там, скажем так, заставляют меня чувствовать себя неуютно. Я хочу как можно скорее решить этот вопрос, и надеюсь в этом на вашу помощь.

Он продолжает улыбаться, но взгляд моментально становится хватким.

— Ну и в чем же я вам могу помочь, Валерия Дмитриевна?

— Вы большой человек с безупречной репутацией. Ваше слово имеет бриллиантовый вес.

— Да полно вам, голубушка, я и так у ваших ног. — Но лицо Новака моментально становится пунцовым от распирающей его гордости.

Я передаю ему сложенный лист, на котором от руки написаны три фамилии — друзья Завольского, которым он «по дружбе», а формально за процент, помогал отмывать бабло. Бабло в таких масштабах, что безболезненно это потеря не пройдет ни для кого из них.

Новак изучает фамилии, перестает улыбаться и кивком благословляет продолжать.

«А теперь очень осторожно, Лори», — мысленно напоминаю себе, что собираюсь поднять ставки и заодно устроить маленький «ва-банк».