Глас бесптичья - Константин Миг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парень бледный и взволнованный по очереди оглядел собеседников и на лице каждого прочёл одну эмоцию — страх.
— Инстернис, значит… — промолвил Леон.
— Ты что же думаешь, это тот самый? Мало ли людей с таким именем, — одёрнула его Невелис.
— Только он мог связаться с особой, уничтожающей города, — невесело усмехнулся мужчина. — Кончено, возможно, его принудили, но что-то мне подсказывает, теперь он прекрасно себя чувствует.
Заметив вопросительное выражение на лице Раапхорста, Леон пояснил:
— Инстернис, о котором упомянул Коби, скорее всего, один из служащих «Клингенрайс». Мы пару раз пересекались с ним, и могу сказать, хуже человека не существует!
Черноволосый мужчина кивнул.
— Давайте подытожим… Дексард обещает через пару месяцев взять Вольтат, «Кригард» манипулирует и Атерклефером, и повстанцами, которые, к слову, весьма опасны. Мы только что узнали о тайном наследнике «Хатрис», претендующем на мировое господство, о его помощнице, чьей мощи нет равных, по словам Коби, и теперь должны что-то придумать.
— Может быть, нужно выманить Сфорце? — предложил Ацфел. — Сделать так, чтобы он покинул стены головного офиса и…
— Нет, молодой человек! — вдруг раздался старческий голос. Все, как один, вздрогнули и повернулись в сторону выхода. Там в сопровождении двух стражников стоял Адриан Греф, строгий и величественный. Холодно посмотрев на тайное собрание, он произнёс:
— Для начала, вы должны рассказать о вашем плане императору, и если тот одобрит, действовать!
— Вы подслушивали! — возмутилась Невелис.
— Можно подумать, вы этого не знали, — старик рассмеялся. — Ну же, идёмте, — добавил он. — Этот мальчик не лгал. Вчера он говорил то же самое в слезах, а потому, скорее всего, заслуживает хоть какого-то доверия. Полагаю, Тенеран позволит вам действовать, Раапхорст, раз уж вы являетесь гарантом боевой мощи Арпсохора. По крайней мере, запрещать вам что-либо планировать он не будет. Но учтите, все ваши соображения будут бесполезны, если они не понравятся императору или военному совету, так как и с мнением последнего тоже нужно считаться. Так что, вы готовы?
— Вполне, Греф, вполне, — Раапхорст улыбнулся. — Вы организуете аудиенцию незамедлительно, или нам придётся подождать, пока у вас появится настроение?
— Очень смешно, — прокаркал старик. — Вперёд.
Ⅳ
Разрешение было получено быстро. На аудиенции Тенеран не противился, но, как и Греф, напомнил о военном совете: «Генералы — народ крайне капризный, так как мнят себя первейшими защитниками государства, что, впрочем, отчасти является правдой. Но если их что-то не устроит, могут возникнуть трудности, потому перед тем как высказать своё мнение, продумайте всё».
Раапхорст был согласен. На кону стояла жизнь его брата, судьба двух государств, и, конечно, надежда на будущее без чудовищ, порождённых учёным. За шанс на победу эовин отдал бы многое.
— Вам нужна какая-либо помощь? — поинтересовалась Эвильен. — Возможно, информация?
— Да, — сказал Коби. — Благодаря мне, они теперь знают очень много, но ни мне, ни им не известно, о том, что на самом деле произошло с Лайдом. Я могу лишь предполагать, но принесут ли мои домыслы пользу, не знаю.
В тронном зале воцарилась тишина. Император и императрица переглянулись, а затем жестом позвали канцлера. Греф стремительно оказался у тронного возвышения и, выслушав правителей, что-то заговорил, отрицательно мотая головой. Тенеран всё-таки настоял на своём, так что старик вернулся к друзьям весьма недовольный.
— Вы, — он ткнул пальцем в грудь Коби, — пойдёте туда в сопровождении двух эовинов из числа императорской стражи. Мало ли какие мысли загуляют в вашей голове… А вы! — вскричал канцлер, обернувшись к Евгению, Леону и Невелис. — Учтите, если в доносе этих стражей мне хоть что-то не понравится, я сделаю всё, чтобы предотвратить ваши зловредные действия…
— Греф, — Раапхорст сощурился, — вы знаете, нам можно верить.
— Возможно, — старик пожал плечами. — Однако, лучше перестраховаться. В вас троих я почти… Подчёркиваю — «почти», не сомневаюсь! Но вот в молодом человеке, бывшем владельце военного концерна… Скажем так, у меня есть причины быть настороженным.
— Согласен, — Раапхорст кивнул. — Так что именно вы хотите показать нам? О каком месте вы говорили?
Греф оглянулся на Тенерана. Император кивнул, и только после этого канцлер ответил:
— Неделю назад наши солдаты схватили двух человек. Те говорили на языке Дексарда, и, как вы понимаете, мы не могли просто оставить их. К тому же, им явно нужна была помощь… Кажется, они жили в заброшенном доме, у одного из небольших городов Арпсохора и питались… Собственно, понятия не имею, что они там ели.
— Вы думаете, они отбились от армии Дексарда? — предположил Леон.
Старик кивнул.
— Кажется, так.
— Странно, что они не попытались вернуться, а остались в Арпсохоре.
— О, поверьте, когда вы поговорите с ними, всё поймёте. Сейчас они находятся в дворцовом лазарете. Полагаю, их состояние удовлетворительно, и вы сможете кое-что узнать, — произнёс Греф. — Впрочем, не думаю, что это вам чем-то поможет. Их рассказ напоминает бред сумасшедших.
— Если они столкнулись с Резой Тиен… — начал Коби, но его перебил старик.
— О девушке они ничего не говорили. Только о командире своего полка — Инстернисе Граусе, о котором вы упомянули в сегодняшнем разговоре, молодой человек.
— Я так и думал! — вскричал Леон. — Это он! Больше некому!
— Так или иначе, — произнёс Тенеран, — вам пора. У меня и моей супруги есть дела, однако, если полученная информация поможет вам, прошу, дайте нам знать. Я с радостью выслушаю ваш план.
— Я прослежу, — заверил Греф, и друзья покинули тронный зал.
***
Люди, о которых говорил канцлер, почти оправились. Полудикая жизнь в течение месяца, несомненно, оставила на них отпечатки, однако, сейчас Пьер Врей и Адел Фриншлайт чувствовали себя почти так же, как до страшного испытания. Впрочем, кое-что в них изменилось безвозвратно. Став друзьями, пусть и по несчастью, они, сами того не осознавая, повлияли друг на друга разительно, и теперь между ними существовала не только связь, состоящая из пережитых трудностей, но и определённая духовная общность. Ветреный, пустоголовый Врей вдруг осознал, что помимо его желаний существует долг, верность и ответственность, и осознание это заставило его раскаяться во многих ошибках минувшего. Адел же — холодный, расчётливый и гордый, понял, что жизнь гораздо проще, чем он о ней судил до этого. Эта мысль позволила ему со спокойной душой отпустить боль и отчаяние, что он уже успел испытать. Молодые люди, будто поделились друг с другом тем, чего у каждого из них было в избытке, и тем самым привнесли в свои жизни долгожданный баланс.
Пусть внешний мир был жесток, но друзья, превозмогая голод, лишения и холод, находили силы жить
