Гадюки в сиропе или Научи меня любить - Тильда Лоренс

 Сложнее всего было поверить в искренность Дитриха. Ещё в момент знакомства Люси поняла: человек он сложный, найти к нему подход будет непросто, потому и не ожидала от него столь быстрой капитуляции. Его признание стало откровением, неожиданностью и, наверное, самым приятным сюрпризом. Жаль только, что сюрприз был омрачен действиями Кристины.

 – Могу я задать тебе один вопрос?

 – Можешь, и даже не один.

 – Как ты относишься к тем слухам, что ходят по школе?

 – Учитывая то, что меня почти каждый день таскают на свидание к твоей матери, можно сделать определенные выводы. Сама как думаешь?

 – Мне кажется, что тебя не столько эти слухи злят, сколько сам факт, что кто-то пытается лезть в твою личную жизнь.

 – Да как сказать... Понимаешь, одно время меня жутко бесили слухи, которые один отвратительный тип распространял о моей сестре. Той же самой направленности. Но там она сама позволила ему приписать то, чего не было. В нашем случае, никто не давал твоим и моим одноклассникам повод носить сплетни. Они просто в очередной раз пытаются прицепиться к тебе или ко мне унизить и за счет этого возвыситься самим. Слухи бывают всегда, потому что люди по натуре своей сплетники. Факт, что можно пустить все на самотек, а можно держать ситуацию под контролем. Если им так хочется кого-то обсудить, пусть последуют примеру миллионов и сделают темой дня сексуальную жизнь звезд шоу-бизнеса, но в мою-то постель лезть не надо. Я им поводов не давал, а разрешения у меня никто не спрашивал.

 – В нашу, – усмехнулась Люси.

 – Что? – не сразу понял Дитрих.

 – В нашу постель.

 – Ну да, – кивнул он.

 Закусил губу и мечтательно посмотрел в окно.

 Его слухи злили, это факт. Неоспоримый.

 Но в то же время он мог констатировать, что от воплощения пары-тройки слухов в жизнь не отказался бы. Дитрих Ланц был самым обыкновенным человеком. Супергерой из него не получился бы при всем желании. Да и святым Дитрих никогда не был. У него характер был мерзкий, отвратительный даже, и он сам это знал. А мысли в голове имелись, хоть и на порядок выше, чем у многих сверстников, но, в общем, содержали в себе те же ключевые моменты. И секс среди них тоже был.

 Поводов для стеснения Дитрих здесь не видел, да и секс чем-то выдающимся и крайне запретным не считал. В мире уже давным-давно прошла сексуальная революция, запретов почти не осталось. Так почему он должен стесняться нормальных желаний? Было бы гораздо печальнее, если бы он совсем не думал об этой стороне жизни, с головой погрузившись в мир придуманный, где вечно светит радуга, летают бабочки и цветут цветы, а людям достаточно платонической любви.

 Люси, конечно, тоже в этих мыслях присутствовала. Не просто стояла в сторонке, а принимала самое живое участие.

 Но это были только мечты. Наяву Дитрих не мог предложить нечто подобное. Понимал, что ситуация совсем неподходящая. У девушки проблемы в семье, а он будет со своими глупыми предложениями приставать. За такое можно и получить неслабо, если она будет в плохом настроении, а хорошим оно в последнее время почти не бывало.

 Тем не менее, мысли никуда не девались. Они постоянно составляли Ланцу компанию, и проживание под одной крышей с Люси на пользу ему не шло. Пока она была на расстоянии, проблемы такой не существовало, теперь она была ощутимой. Самое противное заключалось в невозможности к девушке прикоснуться. Она могла отреагировать на любое прикосновение не так, как в мечтах, а совершенно иначе. В конце концов, стрессы у некоторых людей усиливают инстинкт самосохранения, и любая попытка сблизиться кажется едва ли не покушением на жизнь.

 – А ты хотел бы, чтобы эти слухи стали реальностью? – неожиданно спросила Люси.

 Дитрих едва не подавился своим чаем. С трудом сглотнул и прокашлялся. Недоуменно посмотрел на собеседницу, которая продолжала смотреть на него испытующе, не опуская взгляда. В глазах была какая-то задумчивость.

 – С чего такие вопросы? – прохрипел, с опаской покосившись на чашку с напитком.

 Немного подумал, да и отставил её в сторону. На всякий случай. Вдруг Люси в голову снова придет мысль спросить нечто подобное.

 Дитрих был уверен: Люси из той породы людей, что о сексе, в принципе, разговаривать не способны. Любой намек обязательно вгоняет в краску, а в ответ всегда неизменный возглас:

 – Как ты можешь говорить о таких вещах?!

 Но Люси в очередной раз сумела удивить. Она не спросила, по сути, ничего провокационного, но Дитрих все равно стушевался.

 – Просто стало интересно.

 – Можно, я не буду отвечать на этот вопрос?

 – Значит, да, – резюмировала Люси, допивая свой чай и отставляя в сторону пустую чашку.

 – Почему ты так решила?

 – Может, потому, что это вполне нормальное желание? – предположила девушка. – На самом деле, было бы гораздо хуже, если бы сказал нет, и на том все закончилось.

 – Думаешь, это хуже?

 – Ну да. Охлаждение в отношениях обычно бывает после нескольких лет совместной жизни, а мы живем в одном доме всего месяц. Рано думать об отчуждении и равнодушии друг к другу.

 – А о сексе нам думать не рано?

 – Наверное, нет, – отозвалась девушка, складывая тетради в сумку и поднимаясь из-за стола. – Я хочу прогуляться, приду домой вечером. В принципе, долго задерживаться не собираюсь, так что обо мне можешь не беспокоиться. Если есть желание, можешь составить мне компанию. Заодно и поболтаем, а то дома, в присутствии твоих родителей, я жутко стесняюсь и не знаю, что сказать. Мне не по себе рядом с ними.

 – Они бывают на редкость навязчивыми.

 – Иногда навязчивость лучше равнодушия, – заметила девушка, намекая на свою мать.

 – Все хорошо в меру, – отозвался Дитрих.

 – Жаль только, что золотая середина существует лишь в наших мечтах.

 – Не будь такой пессимисткой.

 – Если мне понадобится щепотка оптимизма, ты обязательно со мной поделишься, – улыбнулась Люси, на время перехватив взгляд Ланца.

 – Ты видишь во мне оптимизм?

 – Я вообще в тебе многое вижу. Из того, что тщательно скрывается от посторонних, – засмеялась девушка и, направилась к выходу из кафе.

 Дитрих смотрел ей вслед, думая, стоит ли принимать предложение и составлять девушке компанию. В итоге все же поднялся с места и последовал за Люси. Он давно хотел остаться с ней наедине. Так почему бы не сейчас? Вполне возможно, она перестанет сдерживать все проблемы внутри и поделится с ним своими переживаниями. Даже, если он ничем не сможет помочь, Люси станет легче.

 День снова ознаменовался скандалом. На сей раз его инициатором стал не Дитрих, а Люси. Во время большой перемены она ворвалась в кабинет матери и учинила там форменный погром. Перестала сдерживаться, выплеснув весь свой негатив, как только могла. Расшвыряла все фотографии со стола, посрывала занавески с окон, а в итоге еще и вазу грохнула. Осколки брызнули во все стороны, одним из Люси поцарапала руку, но особого значения этому не придала. В тот момент, когда она громила имущество, физическое здоровье волновала её меньше всего. Казалось, она вообще несокрушима, никто не сможет остановить приступ её гнева.