Детский дом и его обитатели - Лариса Миронова

– Ну что вам, жалко?

– Жалко у пчёлки!

– Ладно уже, пустите, а? Ольга Николаевна! Я по делу. А девки в отрядную не пускают!

Подхожу.

– Серёжа, это ты? Ушам своим не верю.

Смотрит влажным, искрящимся взглядом. Тоже мне, любимчик!

– Я по делу, говорю же. Не надо меня презирать. Возьмите вот. А то вы без очков не слышите. Вот в актовом зале нашёл. На окне.

Я беру свои вечно теряющиеся очки и кладу их в ящик письменного стола – использую в редких случаях, и каждый раз теряю.

– Спасибо, Серёжа.

Я их брала в актовый зал концерт смотреть.

– Ещё бы не «спасибо».

– Верно, ничего в последнее время не вижу, даже недостатков в отряде.

– Это потому что главные недостаточные силы в разгоне.

Огурец довольно шмыгает носом, ошибочно считая, что мир налажен. Но это всего лишь временное перемирие.

– Не верьте ему! – отчаянно верещит Лиса. – Он подлизывается!

– А с чего это мне подлизываться? – возражает амбициозный Огурец.

– А потому что скучно стало!

Огурец на этот раз не стал запираться и обезоруживающе откровенно заявил:

– И стало. Ну и что? И тебе бы скучно стало.

Лиса, похоже, от такой покорности сразу сникла, даже её пышный рыжий хвост уже не так задиристо торчал на затылке.

– Тогда на.

И Лиса вежливо и кротко протягивает ему тряпку для мытья пола. Но едва расслабившийся Огурец протягивает руку взять тряпку, она увёртывается и убегает. Огурец мгновенно делается цвета перезрелого помидора. В два прыжка он настигает Лису, хватает за руку. Ведро с водой опрокидывается, в отрядной – дикий визг.

Оба дружно шлёпаются в лужу ровно посередине отрядной. Жестокая непродолжительная схватка – и победа на стороне сильной половины. И вот уже Огурец, с боем завладев орудием труда, с упоением развозит грязь по полу «морским способом», вылив под ноги остатки воды ещё и из другого ведра. Влетает в отрядную новый возвращенец – это сам Бельчиков. Ошалевает и громко орёт сиплым басом:

– Чевой-та они, а? Уже принялы?

Огурец и Беев, с полной серьёзностью, молча, надраивают пол. У Бельчикова от негодования отвисает челюсть. С минуту постояв, как в столбняке, он исчезает. Уборка закончена. Сидим в чистенькой отрядной, умиротворённые, счастливые. Девчонки разглядывают фотографии, которые принесли артисты – с гастролей.

– А давайте за политику побазарим, – говорит хитрюга Огурец, подсаживаясь ко мне поближе. – А то за время конфликта столько в мире беспорядка развелось!

– Точно. Просто назревает кризис. (Он весело смеётся.)

– Опять подлизывается? – кричит, но вполне беззлобно, Лиса.

– Хватит уже напряжённость повышать, – мирно отвечает довольный Огурец.

– Какую напряжённость? – напрягается Лиса, и её рыжий хвост воинственно топорщится на макушке.

– Обстановки напряжённость, – снисходительно объясняет Огурец и, отвернувшись от Лисы, машет рукой – дескать, что между нами общего, вааще…

– Ладно, – улыбаюсь я. – Давай поговорим. Так что там с мировым заговором?

У Огурца так и остался след от тряпки на щеке. Носит как знак отличия. Интересно, и в школу, не умывшись, завтра пойдёт?

Глава 39. Ты, белобрысый, бить будешь? Не-а, у меня кроссовки новые…

На следующий день меня на остановке встречают. Кира и Лиса, перебивая друг друга, нетерпеливо кричат: – Скорей в детдом! – Там такое… – А что случилось?

Я уже проклинаю себя на проявленное благодушие – можно ведь было догадаться, что враг и не думал дремать. Вот, расслабились… И верим, что все вокруг только и ждут, чтобы порадоваться нашему веселью.

А тем временем пасть раззявлена конкретно.

– Жигала сильно побили.

– Ночью ещё.

– Мы думали, что уже насовсем.

– Что… насовсем?

– Убили насовсем.

Лиса опускает голову, слёзыс горошину ползут по её щекам, губы распухли…

– Так… Что ещё? Всё? А кто избил? (Лиса пожимает плечами.)

– Жигал молчит. Не знаю… – Лиса отчаянно качает головой. Роскошная грива уныло повисает вдоль щёк. Лицо её побледнело и как-то сразу осунулось.

– Где он сейчас?

– У нас сидит.

Игорь у девочек в спальне. Лицо – страшно смотреть! Отворачивается, когда я вхожу. На полу следы крови. Лиса шепчет: – Ногами били.

Говорю:

– Игорь, пойдём в медпункт, надо обработать раны.

– Идите вы все! – выкрикивает звенящим голосом он.

– Немедленно приведи сюда медсестру, – говорю Лисе, и она исчезает.

Минут через пять приходит с аптечкой. Шустрая!

– Ой, что это с ним? – уж как-то очень нарочито ужасается она. – Надо к Людмиле Семёновне его отвести срочно. Сбегай к врачу. (Это она Надюхе.)

– Я те сбегаю, – рычит Лиса, с недавних пор она – ретивая заступница Игоря (видно, что-то у них начинает наклёвываться в личном плане).

Говорю медсестре, стараясь быть спокойной и даже как бы безразличной:

– Пожалуйста, обработай раны и сделай подробное описание побоев.

– А кто сказал, что это побои? – наивно говорит она.

– А разве не видно?

– А может, он с лестницы упал?

– Ну, конечно. Именно так. Пиши уже, а я в милицию сбегаю.

– А милиция зачем?

– Найти негодяев, которые всё это сделали.

Она не отвечает, начинает аккуратно мазть зелёнкой синяки и ссадины. А я бегу в отделение.

В милиции особой радости моё появление, естественно, не вызвало – опять вы?

– Ну, что на этот раз!

– Избит мальчик.

– И что?

– Зверски избит. Били ногами по лицу Возможно сотрясение мозга. Очень странно себя ведёт, неадекватен. Похоже, он в шоке.

– А чего от нас-то хотите?

Милиционер встал и упёрся ладонями в стол.

– Чтоб нашли виновных и задержали их. Он даже всхлипнул от возмущения.

– Да у вас драки каждый божий день!

– Это не просто драка. У нас так не дерутся.

– А что это тогда?

– Это зверское избиение с целью нанесения увечий.

– Ваши и били, кому он ещё нужен, этот ваш мальчик-с-пальчик, – стоит на своём участковый.

– Не исключено, что и наши в этом деле поучаствовали. Но, в любом случае, они не были инициаторами. Они – исполнители или соучастники – «за компанию». Я же знаю, как они дерутся между собой. Другой стиль.

Участковый закуривает и говорит уже другим тоном:

– Зачем вам всё это надо? Кто, кого… Какая разница? Сильно побили, так отправьте в больницу. Когда это было?

– Ночью.

– Тем более, вы не отвечаете.

– Я намерена передать это дело в суд. Он серьёзно на меня посмотрел.

– Не советую. Ой, не надо…

– Почему?

– А кого вы будете обвинять?

– Кого вы найдёте. Вы же будете искать преступников?

– Преступников? – он засмеялся. – Да тут таких преступников полрайона! Пачками заявления приносят. Вот!

Он хлопнул ладонью по толстой папке.

– И что? Не будем искать? – спросила я риторически.

– Без толку, – категорично сказал он. – Били и будут бить. Значит, не в своё дело полез или что-то около этого. Короче, маленько поучили парня.

Я тоже встала.

– Ну, вот что. Я сейчас же получу заключение судебно– медицинской экспертизы и дам делу ход.

– Как?

– А что, и этого уже нельзя?

– Только с разрешения вашей директрисы. Она же у вас врач.

– Причём здесь она? Мне нужен независимый эксперт.

– Она и есть независимый эксперт нашего района.

– О боже!

– Теперь поняли?

– А иначе нельзя?

– Так точно. Ни-ззя!

Он уже открыто иронизировал, нисколько не разделяя моего пафоса. Вечером Игорь, успокоившись немного и даже поспав пару часов, вот что мне рассказал:

– Мамочка часов в двенадцать уже в спальню к нам зашёл и как заорёт: «Вставай, твоя сестра приехала! Там у неё проблемы».

– А откуда ты знал, что это около двенадцати было?

– Так как раз гимн играли по радио.

– Ну, хорошо, а дальше?

– Я со сна не сообразил, что она не может приехать.

– Почему?

– Да потому что она как раз сегодня в ночную должна была идти на работу.

– И ты пошёл?

– Пошёл.

– А где она должна была ждать? В двенадцать часов детский дом уже закрыт.

– Да, закрыт. Бельчиков сказал, что она будет ждать на футбольном поле, там, где щит стоит.

– И что дальше было?

– Дальше вижу, что под щитом человек. Я побежал, думал, это она.

– Ну и?

Он молчал долго, потом сказал глухо:

– А там совсем другие люди. После третьего удара упал.

– А кто они такие, эти люди? Сколько их было?

– Видел троих. Голос слышал: «Белобрысый, а ты бить будешь?»

– У кого он спросил?

– Не видел.

– Ясно. И что этот кто-то ответил?

– Не-а, говорит, у меня кроссовки новые. Не хочу портить.

– Аголос… чей?

– Похоже на Огурца. Но точно не знаю.

Он всё ещё в спальне девочек. Иду к Людмиле Семёновне.

– Избит Игорь Жигалов.

Она печально вздохнула.

– Я всегда говорила – Жигалов хулиган.

– Это не так.

– Подонок и вор.

– Ещё раз. Это не так!

– Именно так! Вот и схлопотал от своих же дружков.