Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1 - Надежда Башлакова

В глазах полыхал безумный огонёк, обречённость и ненависть в них полностью сменили страх. Так значит, всё же это конец? Смерть стала неизбежной, и жить осталось считанные минуты или даже секунды? Чего бояться, если жизнь твоя уже предрешена, а до смерти осталось всего лишь мгновение?

Кий один за другим пускал боевые пульсары, но они проходили насквозь окровавленного тела, Патрон словно и вовсе не замечал их. Алгорн бросившийся на защиту Топаз, насквозь проскочил её обидчика и чуть не свалился в обрыв позади него. Гелео, шипя и пригибаясь, волчком крутилась вокруг Топаз, по–честному пытаясь отпугнуть врага. Но он либо на самом деле их не видел, либо просто тщательно делал вид, что, впрочем, не имело особой разницы, ибо никакой существенной помощи они девушке оказать не могли.

Она же в свою очередь тоже словно забыла о существование друзей. Обходя Беззубого стороной, смотря на него исподлобья, она тихо спросила:

— Что тебе от меня нужно, скотина?

— Всё, — криво улыбнулся тот в ответ. — Мне нужна вся ты, то есть твоя жизнь и твоя смерть. Мне поручили убить тебя, и я с большим удовольствием это сделаю. Вот только быстрая смерть слишком просто для тебя, а мне в первую очередь нужна твоя боль и страх. Ведь ты боишься меня…, Девочка?

Топаз аж всю передёрнуло от смеси ненависти, злобы и отвращения. Но страха, как это не странно, в ней больше не было, по крайней мере, она не чувствовала его. Загнанный в угол заяц, может скакнуть и на волка, а до смерти перепуганная крыса не прочь отгрызть неосторожной кошке лапу. Вот и Топаз сейчас чувствовала что угодно, но только не страх.

— Не дождёшься. — Фыркнула она.

На мгновение его лицо вытянулось от удивления, но лишь на мгновение.

— Лжёшь. В глубине своей души ты панически боишься меня. Изнутри тебя душит страх и воспоминания. Боль. Я ведь уже причинял тебе боль, крошка? Тебе это нравилось?

— Единственное что мне понравилось из всего связанного с тобой, так это вот это. — Топаз вытянула язык и трагически провела ребром ладони по горлу, скосив глаза. — Очень жаль, что я не додумалась перерезать тебе ещё что–нибудь, просто так, для профилактики изнасилований, в общем. Это было бы хорошим тонким намёком всем тем ублюдкам, что нашли бы тебя в таком состоянии, и предтечей того, что их, возможно, ждёт в будущем, если они слишком уж часто будут снимать штаны и трусить своими прелестями направо и налево. Девицы ведь разные попадаются.

— Да, но мне это больше не грозит. — Ухмыльнулся он.

— Спорим? — Не унималась Топаз, хоть и понимала всю тщетность этого спора.

— А что с тобой спорить, если ты не можешь ко мне и пальцем прикоснуться. А вот я, напротив, могу делать с твоим телом всё что захочу. — Таинственным шёпотом произнёс он.

Топаз не смогла сдержаться, и её лицо слегка передёрнуло.

— Что проняло? — Совсем уж развеселившись, заржал он. — Скоро ты поймёшь, на что я способен в своей мести. А знаешь, что самое смешное? Это то, что ты действительно ничего не можешь с этим поделать. Полная безнадёга. И твои друзья ничем не могут тебе помочь, только с жалостью или с интересом будут наблюдать за всеми теми штуками, что я буду с тобой проделывать.

Значит, он всё–таки видел её друзей, отметила Топаз. И в этот самый момент, он как котёнка поднял её за шкирки и швырнул в сторону. Острая боль в голове и новая струйка крови заструилась теперь уже по виску. Но неожиданно она покрылась коркой, края раны неуверенно стянулись, и боль внезапно исчезла. Мысленно поблагодарив лекаря, Топаз не стала отвлекаться и искать его взглядом, только поднялась, продолжая следить за своим врагом.

— Хоть это я ещё могу для неё сделать. — Пробормотал Кий, внимательно следивший за двумя поединщиками, если так вообще можно было сказать, так как один из них, а точнее одна, была просто игрушкой в руках другого, и сколько этот односторонний бой будет продолжаться, точно не мог сказать никто, но ясно было одно, продолжаться он будет до смерти, а раз один из них уже был мёртв, то не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чья следующая очередь.

После нескольких бесполезных попыток хоть как–то помочь Топаз, Кий и Алгорн застыли чуть в стороне, наблюдая за её бесстрастным разговором со своим будущим палачом.

— Мы хоть что–нибудь можем сделать, Кий? — С болью в голосе спросил Алгорн.

— Нет, не думаю, не знаю. Я не могу понять кто он, просто смерть окутывает его. Он не мертвяк, не упырь, скорее призрак, жаждущий отмщения или специально для этой цели… не то чтобы воскрешённый, а просто так и не умерший до конца. Бороться с ним на равных вероятно сможет, наверное, лишь такой же не умерший мертвец, как и он. Призрак.

— Не умерший мертвец, призрак. — Задумчиво прошептал Алгорн, затем повернулся к другу. — Ты хороший парень, Кий, береги её и скажи ей, что я её по–настоящему сильно любил, и буду любить вечно…, несмотря на всех тех баб, что она заставала в моей постели.

— Ты что задумал, Алгорн? — Подозрительно спросил Кий.

— Увидишь, приятель. — Алгорн улыбнулся, подмигнул лекарю, и дружески хлопнул его по плечу. — Не обижай её.

— Алгорн.

Но тот уже твёрдо шёл вперёд, не оглядываясь ни на Кия, ни на Топаз, ни на неотступно за ним семенившую, видно почувствовавшую что–то неладное, жалобно мяукающую Гелео. У него была своя цель, иная.

Только когда Алгорн отошёл на соответствующее расстояние, он достал из рукава маленькую секиру Кий. Криво усмехнувшись, он поднял оружие вверх, и оно принялось расти у него на глазах.

— Моя секира. — Прошептал Кий и машинально дотронулся до плеча, так вот почему он почувствовал тревогу, когда Алгорн вроде по–дружески дотронулся до его плеча. — Он меня обокрал, мошенник.

Словно услышав его, Алгорн обернулся и улыбнулся, затем кинул прощальный взгляд на Топаз и повернулся к обрыву. Он стал что–то говорить, но что именно Кий не расслышал. К тому же ему пришлось повернуться к Топаз, у той появилась новая царапина через всё лицо и достаточно глубокая. Кий залечил и её.

Беззубый не торопился сразу её убивать, он играл с ней как кошка с мышкой, получая от этого, как и всегда раньше, некое садистское удовлетворение, вот только результат в итоге, будет всё равно один и тот же. Топаз это прекрасно понимала, и пока это её вполне устраивало. Она надеялась, что, может быть, ещё не всё потерянно и что–то вот–вот случится, вот–вот произойдёт, став её спасением. Но то, что произошло в последствии, спустя каких–то несколько минут, и стало её избавлением от неминуемой гибели, она, ну, ни как, не ожидала, но не зависимо от её желаний это всё же произошло и спасло её жизнь на этот раз, но такой ценой, на которую сама Топаз была не согласна. Но разве кто–то спрашивал её на то согласия?