Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1 - Надежда Башлакова

Кий резко развернулся и направился к своему столу, оставив хозяина с раскрытым ртом и трясущимися коленками. Ох, не любит магов народ, ох, как не любит, впрочем, как и всех, кто выходит за рамки обыденного, повседневного и понятного, выделяясь тем самым из общей массы людей. Не любит, и боится.

— Навёл ты на него страху. — Хмыкнула Топаз.

— Да, что там, было бы что наводить, при одном только грозном взгляде, сразу штаны испачкал. — Кий устало спрятал лицо в ладонях.

Топаз положила ладонь ему на плечо.

— Всё в порядке. — Кий накрыл её своей и вымученно улыбнулся.

Девушка, в замызганном фартуке, с небрежным видом поставила на стол перед ними поднос, на котором находилась еда для людей и блюдечко молока для Кровопийцы.

— Приятного аппетита, господа. — Проворковала она и, виляя полными бёдрами, что не скроешь не под какими одеждами, удалилась.

Кий проводил оные долгим исследовательским взглядом, и с осторожностью попробовал стоявшие перед ним блюда, каждое по чуть–чуть. Взгляд Топаз, наблюдавшей за ним в этот момент, он даже не заметил.

— Алгорн хотел ему отомстить, интересно, чтобы он ему сделал? — Задумчиво вопросила Топаз, без аппетита крутя за косточку куриную ляжку и осматривая её со всех сторон. Аппетит не проснулся даже при таком соблазне и, всё обдумав, она завернула её в чистый платок и упрятала в сумку.

— Не жнаю штобы жделал наш почивший длуг, но я отшуда тошно пвоста так не уду. — Произнёс лекарь с набитым ртом, в отличие от Топаз, аппетит у него был отменный, оттого он и с лёгкой завистью проводил упрятанный в сумку окорок.

— И что мы сделаем? — Азартно произнесла девушка, слегка к нему нагнувшись.

— А пъи чём тут и? Я ам всё шделаю. Гмм. Ты просто наблюдай. — Закончил он, проглотив.

— Хорошо, — не стала спорить Топаз. — А что сделаешь ты?

— Отплачу ему той же монетой, но ровно на три дня. К счастью или сожалению, его клиенты на этот период будут подвержены тому же заболеванию, что и мы когда–то.

— Что, в кусты гонять, что ли будут? — Поинтересовалась Топаз, наблюдая, как Кий справился и с её порцией.

— Можно и так сказать, — произнёс он, только доев. — Так теперь, кажется, всё доели. Кровопийца там молоко своё допил?

Девушка заглянула под стол со своей стороны.

— Допил. А что это распространяется и на нас тоже и на наших животных? — С любопытством спросила она.

— Да, потому давай, скорее, доедай своё яблоко.

Топаз усиленно зашевелила челюстями, догрызая оставшуюся половинку, посмаковать его времени совсем не оставалось. Огрызок она ловко вышвырнула в окно.

Отставив пустые тарелки в сторону, Кий опустил руки под стол, чтобы их никто не мог увидеть и стал выкручивать какие–то пасы, едва шевеля губами, при этом он мило улыбался и смотрел в глаза Топаз, словно вёл с ней обычную беседу. Та чуть не прыснула от смеха. Покончив со своими махинациями, Кий выпрямился, откинулся на стенку, положил руку на стол и стал чего–то ожидать, отбивая пальцами дробь на неровной деревянной поверхности. Топаз мыслей его читать не умела, но так как ей ничего толком не объяснили, просто последовала примеру друга.

Вначале вроде бы ничего не изменилось, но минуты через три по залу прошлось какое–то всеобщее оживление. Кто–то сразу же поднялся и выскочил во двор, облагородить местные кусты, кто–то продолжал неспешную беседу, массируя оживший вдруг живот. По всему помещению прокатилась волна неспокойного урчания животов и других не более благовидных звуков.

— Кий, пошли отсюда. — Пробормотала Топаз, усиленно зажимая нос.

— Да, похоже, воздух здесь испорчен окончательно. — Кий тоже старался не дышать.

Завсегдатаи и просто проезжий люд с явным не понимание осматривались по сторонам и с нескрываемым подозрением поглядывали друг на друга.

— Нам пора, Топаз, давай быстрее.

— Может прокричать что–то типа, с нами тоже было нечто подобное, когда мы откушали у него в прошлый раз, для пущей убедительности. — Предложила Топаз, подхватывая с пола кота.

— А, ничего, сами до этого дойдут. — Кий бросил на стол монету равную цене скушанной ими пищи. — Хозяину за убыток. — Улыбнувшись, буркнул он.

— Знаешь, я уже и сама начинаю тебя побаиваться. — Призналась Топаз.

— Почему это? — Опешил лекарь.

— Потому что видела тебя всегда только добрым, а теперь знаю, что ты можешь и мстить.

— Какие глупости, Топаз, я ведь мщу за друзей, а не друзьям, а ты мой друг и на данный момент самый близкий. — Он взял её за руку. — Пошли.

Проходя мимо опешившего корчмаря, что с полным непониманием взирал на своих разом приболевших клиентов, попеременно с подозрением поглядывая на не донесённый до места поднос в своих руках, Кий не удержался.

— Будешь знать, как клиентам наговорённые травки в жратву подсыпать, засранец. Я‑то что, а вот Алгорна запомни.

Хозяин сего заведения вдруг бешено взревел. Да него, кажется, дошло, кто стал виновником свершившегося несчастья.

— Колдун. Это всё он…, это всё они. — Выкрикнул похрабревший разом корчмарь, тыча в них скрюченным пальцем.

— А теперь уносим ноги. — Прошептал Кий, крепче сжимая ладонь Топаз и увлекая её за собой на улицу.

Скорее веселясь, чем испытывая страх, они, тем не менее, с разбегу запрыгнули в сёдла и, отъехав чуть подальше, не сговариваясь, подняли лошадей на дыбы и помахали на прощание свободными от узды руками.

Люди в гневе грозились и махали руками отнюдь не приветственными жестами, но тут же хватались за животы и на перегонки неслись к придорожным кустам. Некоторые самые рьяные тоже взобрались на лошадей в надежде пригвоздить зарвавшегося колдуна и заставить его вернуть всё на места свои, но размаха для погони у них не предвиделось. Дорогу им неожиданно преградила, не по–доброму перебирающая хвостом, большая пятнистая кошка.

Прыти у погони это несколько поубавило, тем более что кусты при дороге попались уж больно пышные, а зов природы не заставил себя долго ждать, страх же перед хищником только ускорил вполне естественный процесс, так как общеизвестно, от страха это тоже бывает.

Топаз, Кий, а за ними и Гелео, скрылись за горизонтом.

— А невинных людей не жалко? — Полюбопытствовала Топаз.

— Жалко. — Невозмутимо ответил Кий. — Но, что поделаешь? Зато после того, как они ему накостыляют, у этого корчмаря пропадёт всякая охота проезжих людей обижать. А вдруг кто–то помстительнее нас окажется? Да и людская молва возымеет своё. Ну, кто, скажи мне, захочет останавливаться у корчмаря, после принятия пищи у которого, люди три дня не могли отойти дальше десяти метров от придорожных кустов?