Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России - Геннадий Невельской

С открытием навигации по Амуру отправился вниз из Забайкалья третий амурский рейс под начальством состоявшего для особых поручений при генерал-губернаторе подполковника Н. В. Буссе; в этом рейсе находилось 110 различного рода лодок, барок и плотов. Передовым отрядом рейса командовал Н. М. Чихачев.

Вид Амура при входе в ущелье Хингана

Рисунок художника Мейера (Альбом рисунков к путешествию на Амур, совершенному от Сибирского отдела Русского географического общества [Путешествие в Приамурье в 1855–1856 гг. экспедиции Р. К. Маака])

Подполковник Н. В. Буссе, спускаясь по реке Амуру, в видах обеспечения предстоящего подъема вверх по реке наших войск, поставил только три поста на левом берегу Амура: Кумарский (против устья реки Кумары), Зейский (близ устья реки Зеи) и Хинганский (при входе в Малый Хинган). Такое число и распределение постов не отвечало ни огромному пространству течения реки, ни ее характеру. Подъем по Амуру особенно труден на участке ниже устья реки Уссури. Здесь множество извилистых и быстрых проток, по которым, медленно продвигаясь вперед, неминуемо должны были следовать наши гребные суда с войсками, дабы избежать еще худшего — сулоев и весьма быстрых течений около скалистых мысов на фарватере. Поэтому на указанном пространстве крайне было бы необходимо поставить по крайней мере два поста: один в устье Хунгари, а другой в устье Уссури. Плавание от Уссури до Хингана по причине извилистых и быстрых проток затруднительно и медленно, а плавание в так называемых щеках, то есть в том месте, где река прорывает Хинганский хребет, из-за быстрого течения скалистых берегов очень трудно; поэтому между устьями рек Уссури и Сунгари следовало бы поставить пост, а другой такой же около входа в Хинган. Итак, кроме указанных постов, надобно бы было поставить еще четыре и все семь обеспечить продовольствием по крайней мере на семь дней для 500 человек. Тогда бы подъем наших войск на легких гребных судах, на которых они не имели возможности взять продовольствия более как на неделю, был бы совершенно безопасен, и люди не были бы поставлены в такое гибельное положение, в каком они очутились по милости Буссе: значительная часть из них умерла с голоду. Сеславин на легких гребных судах, приобретенных большей частью у гиляков, выступил с войсками из Мариинского поста в исходе июля двумя отрядами. Вследствие вышеуказанных обстоятельств, препятствовавших плаванию, они поднимались весьма медленно и с большими затруднениями. Далеко еще не достигнув расставленных Буссе постов, они издержали все свои запасы и принуждены были питаться кореньями, ягодами и варить даже кожу с обуви. Положение их было ужасное, но оно становилось еще грустнее, когда, достигнув наконец поста, они находили там самое ничтожное количество провианта. Ставивший посты не сообразил даже и того, что плыть против течения по неизвестной еще реке на гребном судне — не значит ехать или идти по известному тракту; рассчитывая пройти известное расстояние по реке, против течения, в один день, необходимо брать запаса на три или четыре дня, ибо здесь можно постоянно ожидать различных случайностей, которые могут замедлить плавание.

Этот факт наглядно показал всю неосновательность или близорукость тех мнений, какие представляли эти господа генерал-губернатору против моих настояний об учреждении постов в устьях рек Хунгари, Уссури, Сунгари, Бурей и в Хинганском хребте в устье Зеи и снабжении их достаточным количеством провианта, вполне могущим обеспечить следование наших войск.

Вид Амура по выходе из Хинганского хребта

Рисунок художника Мейера (Альбом рисунков к путешествию на Амур, совершенному от Сибирского отдела Русского географического общества [Путешествие в Приамурье в 1855–1856 гг. экспедиции Р. К. Маака])

Я часто говорил, что без этих распоряжений мы останемся отрезанными в низовьях Амура и что подъем людей, особенно в значительных массах и без паровых средств, может быть гибельным, но, к сожалению, мне тогда не верили.

В это же время капитан 2-го ранга С. С. Лесовский, принявший от В. С. Завойко начальствование, со свойственными ему энергией, распорядительностью и полным знанием морского дела, начал готовить к дальнему плаванию (в Кронштадт) зимовавшие около Николаевского, в протоке Пальво {109}, наши суда: фрегат «Аврора», корвет «Оливуца» и транспорт «Двина». В начале сентября эскадра эта была уже готова и, выйдя благополучно из реки и лимана в Татарский пролив, отправилась по назначению. Я с В. С. Завойко и с полковником Назимовым, с нашими семействами на транспорте «Иртыш» в начале июля пошли в Аян.

Из Аяна в начале августа мы все верхами достигли Маи (дети сидели в корзинках по обеим сторонам лошадей), то есть проехали 240 верст (256 км), и затем, следуя в лодках по рекам: Мае, Алдану и Лене, в начале сентября пришли в Якутск, а оттуда к исходу сентября прибыли в Иркутск, совершив таким образом до Иркутска более 4000 верст (4200 км). Оставив свое семейство в Красноярске (до зимнего пути) у сестры моей жены А. И. Мазарович, муж которой командовал тогда казачьим красноярским полком, я отправился в С.-Петербург, куда и прибыл в исходе октября.

Со слов генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича и управляющего тогда Морским министерством адмирала Ф. П. Врангеля я узнал, что в С.-Петербурге распространились слухи, будто бы суда наши: фрегат «Аврора», корвет «Оливуца» и транспорт «Двина», вследствие мелководья на баре Амура, не могут выйти из реки, что донесения мои относительно состояния этого бара ложны и, наконец, что будто бы я виновен в том, что фрегат «Паллада» не ввели в реку и утопили в Императорской Гавани. Этот слух был настолько распространен, что даже государь Александр Николаевич, которому я представлялся, несмотря на высокомилостивые слова, что Россия никогда не забудет моих заслуг, все же заметил мне, что река Амур мелка и не годится для плавания. На это я отвечал его величеству, генерал-адмиралу и, наконец, управлявшему Морским министерством адмиралу Ф. П. Врангелю, что слух этот ошибочен: река Амур судоходна, плавание по ней возможно, и суда наши благополучно выйдут из реки и лимана, о чем, вероятно, весьма скоро получится донесение; что же касается фрегата «Паллада», то официальные донесения и представления мои, начиная с 1852 года, ясно показывают, что я со своей стороны делал все, чтобы ни того, ни другого не могло случиться, и если бы на них обратили должное внимание, то наверно бы этого и не произошло.

Вскоре после того, именно в начале декабря, прибыл в Петербург курьером капитан-лейтенант Чихачев с известием о благополучном выходе в Татарский пролив нашей эскадры из Амура. Получив это известие, я счел необходимым поздравить с этим событием генерал-адмирала и управляющего Морским министерством Ф. П. Врангеля, и при том выразился, что после этого факта я надеюсь, что затеянные против меня интриги прекратятся и будет признано, что донесения мои были вполне справедливы.

Весной 1856 года на пароходе «Надежда» спустился в Николаевский пост капитан 1-го ранга Козакевич, назначенный вместо В. С. Завойко камчатским губернатором. Вскоре после того прибыли в Николаевское из Америки пароход «Америка», заказанный там Казакевичем в 1854 году, и два коммерческих судна — «Беринг» с грузом различных товаров и «Европа» с механической мастерской и двумя маленькими речными пароходами: «Амур» и «Лена». Осенью того же года между Николаевским и Мариинским были построены почтовые станции; на каждой из них было по четыре казацкие и по четыре крестьянские лошади.

В конце 1856 года была утверждена Приморская область Восточной Сибири, в состав которой вошли прежняя Камчатская область, Удский и Приамурский края; местопребыванием военного губернатора этой области был назначен Николаевский пост, переименованный в город Николаевск-на-Амуре. Вместо прежней камчатской флотилии была высочайше утверждена сибирская флотилия на Восточном океане. Исправляющий должность камчатского губернатора капитан 1-го ранга Козакевич был переименован в военные губернаторы Приморской области Восточной Сибири и в командиры сибирской флотилии и портов Восточного океана. Таким образом, учреждением этой области официально признавалась зависимость устья реки Амур от России, и Нижнеамурский край официально присоединился к русским владениям в Азии.

Порт и рейд Николаевска-на-Амуре в третьей четверти XIX в.

Рисунок 70—80-х гг. XIX в.

то же время, то есть в конце 1856 года, после отъезда Н. Н. Муравьева из С.-Петербурга в Сибирь, посланником в Китай был назначен адмирал граф Е. В. Путятин[79] (по случаю, как было сказано в извещении об этом Пекинскому трибуналу, особенных обстоятельств, возникших между Россией и Китаем). Граф Путятин в начале 1857 года прибыл в Кяхту, откуда послал ноту китайскому правительству, требуя пропуска в Пекин. Китайцы медлили с ответом до мая и после отъезда графа Путятина из Кяхты прислали ему в Селенгинск уведомление, в котором сообщалось, что у них нет никаких особо важных дел с Россией, для которых стоило бы такой высокой особе, как посланник, предпринимать трудный и далекий путь в Пекин. Граф Путятин отправил китайцам соответствовавший их уведомлению ответ и продолжал путь по Забайкалью на Шилкинский завод, откуда вместе с генерал-губернатором поплыл по Амуру. В Айгуни, принимая поздравление амбаня с приездом, граф Путятин спросил его, не получены ли на имя его какие-либо бумаги из Пекина, и, узнав, что нет, продолжал путь далее к устью реки Амура. Генерал-губернатор возвратился в Зейский пост и здесь остался ожидать прихода войск и переселенцев, назначенных на реку Амур. В начале 1857 года императором было утверждено заселение левого берега Амура; поэтому весной переселенцы Амурского конного казачьего полка были двинуты вниз по Амуру и под личным наблюдением генерал-губерна-тора заняли его левый берег от Усть-Стрелки до щек Малого Хингана. Кроме того, в устье Зеи стали лагерем 13-й линейный батальон и дивизион легкой батареи. В навигацию 1857 года в Николаевск пришло семь иностранных кораблей: «Беринг» и «Messanger Bird» из Бостона, шхуны «Лю-из-Перо» и «Камчадал» из Сан-Франциско, барк «Ваги пат» и шхуна «General-purse» из Гонконга и барк «Оскар» из Гамбурга. В эту же навигацию в первый раз из низовьев Амура на пароходах «Амур» и «Лена» в Забайкалье было доставлено незначительное количество товаров.