Парикмахерия - В Бирюк

Я эту картинку перед глазами вижу, а они про волю божью... Ладно. Но лезть в воду от грозы, чтобы получить эти десятки киловольт - я не буду. Или, наоборот, как древние монголы после нескольких таких эпизодов, вообще прекратить купаться...

Да, я вырос под громоотводами. Да, наши хрущобы... они конечно..., но грозовая защита там была. Куда лучше, чем в американских или европейских "благополучных районах", застроенных прелестными частными домиками. В которых вышибает всю электронику в каждую сильную грозу. А для меня молния - не опасность. Острое ощущение, но - не страх. Где-то рядом должен быть громоотвод, в него и вдарит - это в меня вбито всем моим советским детством.

А для них, для туземцев, это атмосферное явление - явление промысел божий. Воля, план, замысел... Карательный. Всемогущего, всевышнего... И если сильно просить, умолять, то бог свой план изменит. И их, грешников, не убьёт. Просить, молится, поклоны бить, свечки ставить, в колокола звонить, на коленях ползать.... А не плясать от радости, распевая песни и выкрикивая уж не помню какие, но явно не покаянные, слова небу в лицо. Им это... страшно. Бесовщина. В моём лице. А они и так уже испуганные. Как бы совсем не перепугать.

Дождь пошёл - огрехи вылезли. И где шиндель неправильно уложили, и что фронтоны не зашили. И что дверей нет, а в проёмы водяную пыль ветром несёт. Кое-что стали сразу доделывать. Тут Хотен со своими с луга прибежал. Мокрые, холодные. Но последний стог завершили - сено мокнуть на лугу не оставили. Молодцы! Бегом в поварню переодеваться. И - по кружечке.

Унялся ветер, дождь поутих, крупные капли барабанят по крыше. Как-то рекламируемая звукоизоляция шинделя несколько... преувеличена. Под такой звук хорошо спиться. "Песня падающей воды". На смену фиолетовому мраку грозового фронта пришёл серый сумрак обложного дождя.

Пока чего-то доделывали, пока перетаскивали барахло на сухое - стемнело уже по настоящему. Коней завели, обтёрли насухо. По-новому, уже в полутьме накрытых сараев, прикинули раскладку. Кому где ложиться.

-- Ваня... Ой. Господине. Ты, это... когда... ну... молнии-то вокруг... ты это с самим богом разговаривал? Да? А чего криком? Говорят же: господь и тихую молитву слышит.

-- Нет, с господом побеседовать мне пока ещё время не пришло.

-- А с кем?

-- Любава, ну ты сама подумай, ну кому там быть?

Пауза непонимания, глубокое размышление с наморщенным от напряжения лобиком. Потом - кулаки ко рту, глаза - по кулаку.

-- Ой. Богородица. И платочком своим... Ей махал.

И... бегом через двор. По лужам, под дождём, на поварню, к бабам. И там сразу - шу-шу-шу. И покрывая быстрый женский шёпот - чей-то мужской голос. Полный радости и облегчения от прояснения ситуации:

-- Дык вона чего! А мы-то... А оно-то... Вот бабы-дуры, по-придумают глупость всякую...

Собрались, наконец, за общим столом, отметили установку крыш. Бражки у нас ещё есть. У всех налито? - "Ну, чтобы не съезжала". Уходит напряжение последних дней. Напряжение мышечное, напряжение душевное. По телу - тепло. Покой. На душе - аналогично. Люди выглядят спокойно, доброжелательно, мило. "Ну, чтобы елось, и пилось, и хотелось, и моглось". Народ оживает, начинает смеяться над разными эпизодами. Раньше по этим мелким событиям - зубами скрипели, а теперь - смешно. "Ну, за удачу. И чтоб нам за неё ничего не было". Нормально, разговорились. Перекрёстные диалоги за столом пошли. Диагональные беседы. Закуска на столе есть, закусывают нормально - есть надежда - не попадают. И не подерутся.

Я, чтобы обществу не мешать, и не повторять "Чёрного ворона" - быстренько убрался на боковую. В вещевой склад. Шумные у меня мужики - даже спят громко. Лучше я как-то отдельно. И заснул. Нормально. Крепко. Но - ненадолго.

После моего ухода торжественный ужин быстро перешёл в народное гулянье. Наконец, Домна всех разогнала. Мужиков - в свой сарай, бабы на поварне собрались лечь. Но... алкоголь провоцирует население на приключения, похождения и развлечения. После уборки Домна аккуратненько выставила обеих своих соседок на улицу, а Хохряковича зазвала. Хорошо, что Любаву она уложила, и та уже видела десятый сон. Бабы не стали мыкаться под дождём. Идти ко мне в сарай? "Ванька страшный и ужасный".... Отправились в казарму к мужикам. Обе, естественно, к своим "под бочек".

Но не тут-то было. Народ-то ещё не угомонился. Хотен уже по пятому или десятому разу расписывал сценку на полянке, которая стоила ему завтрака. Светана начала, было, по прежним своим привычкам, отругиваться да отбрёхиваться. Зря. Открывать рот в присутствии поддатых, вятших и гонористых... Мужчины - как дети. Любознательны. Особенно выпивши и в компании.

-- А ну-ка, запали лучину. А ну-ка давай проверим. (Это Ивашко воспринял идею, спрогрессированную мною ранее - идею следственного эксперимента).

-- А кто проверяльщиком будет?

-- Тут дело такое... особенное. Потаня, ты как?

Потан молча поднялся, развернулся, сел на постели, сдёрнул с себя штаны и скомандовал:

-- Ну, жена верная, показывай.

Светана возмутилась, всех присутствующих обругала. Разными нехорошими словами. От которых мужики ещё больше разогрелись. И - залюбопытствовали. Она попыталась воззвать к Чарджи. Который вопли глупых смердячек просто не слышит - до его инальского уха они не долетают. Ну, а уж когда она стала руками размахивать... Ручки - ухватили, на плечики - надавили, под коленки - подтолкнули.... Её в 4 руки поставили на колени перед мужем, как собственно и должно доброй жене перед венчанным мужем стоять, и, под диктовку Хотена, инициировали процесс. Ножик к глазику никто не приставлял, но, чувствуя на себе две с половиной пары мозолистых мужских рук, включая мужнину шуйцу, и десяток пар таких же глаз, женщина повела себя прилично - не стала применять зубы. Решила потерпеть. Смирилась. И была употреблена. Пока народонаселение под дрожащим огоньком лучины изучало особенности данного процесса и сравнивало с аналогичным процессом в другом углу, где Кудряшок, тоже со своей законной женой, исследовал возможные варианты, Николай с Ивашкой начали вспоминать Смоленские наши похождения.

-- Так и боярыня - тоже?! И так? И так? И в два сразу?! Да ну, врёшь! Слышь, Чарджи, а ты так не пробовал? Что ж, она тебе не предложила?

-- Мшеди деди! А, все они одинаковые. Со всех сторон.

-- А ты со всех сторон пробовал? У вас, в степи, как, часто так? В смысле - со всех сторон. Вы, говорят, на козах тренируетесь? Или на козлах?

-- Сщас увидишь. Ты, мужик, погоди - теперь моя очередь.

Публичный дом, цирковое шоу с элементами акробатики и курсы повышения квалификации. Всё - даром. "Желание клиента - закон". Не хочет "горнист" Кудряшкову вот так поставить - его право. Можешь посмотреть, как это делают другие. И их желание - тоже закон. Тебе явного и однозначного ущерба нет? По морде не бьют, руки-ноги не ломают? Ну так и помалкивай - у нас тут демократия в чистом виде. Можно всё, что не запрещено. Не запрещено всё, что не приносит прямого и явного ущерба "демократам". А в "демократах" на "Святой Руси" те, кто с этими, ну... Короче - "Джентльмены с револьверами". Так что, ты сиди там и радуйся, что тебя в "люди" записали, а то, по твоим прежним талантам, можем и выписать. И хвали боярича, который к тебе как к человеку, а не рядом с этими поставить. В общем порядке.