Богохульство - Дуглас Престон

– Не понимаю, о чем ты, – более резко ответил Хазелиус.

– Еще как понимаешь. Ты все заранее продумал и подстроил. Создание «Изабеллы», проблемы, слова Бога… События развивались по твоему сценарию. Хакер и саботажник – ты.

– Что ты несешь, Уайман? – Теперь Хазелиус как будто полностью пришел в себя и негодовал.

Форд покачал головой. И как до него не дошло раньше? Ведь он не раз читал досье Грегори.

– Тебя всю жизнь занимали утопически-политические проекты.

– По-моему, ими интересуются многие.

– Но не до умопомешательства. Ты же на этой почве свихнулся, но, к твоему несчастью, к тебе никто не прислушивался, даже после того, как ты получил Нобелевскую премию. Это-то тебя и убивало: умнейший человек, и не имеет влияния! Потом умерла твоя жена, ты зажил в уединении, а через два года заявил миру о том, что придумал «Изабеллу». Без этого ты не мог. Тебя сжирала необходимость сосредоточить на себе всеобщее внимание. Ты мечтал перевернуть мир. А лучший для этого способ – стать пророком. Предложить всему человечеству новую религию.

Форд слышал, как тяжело дышит Хазелиус.

– Ты точно… со сдвигом, – произнес он, издав стон.

– Ты создал проект «Изабелла», предложил сконструировать машину, способную воспроизводить Большой Взрыв – те мгновения, когда возникала вселенная. «Изабелла» появилась на свет. Ты набрал себе в команду людей, поддающихся влиянию, и поставил грандиозный спектакль. Суть твоей задумки – сделать самое громкое в истории человечества научное открытие. А чем еще удивишь людей? Конечно, обнаружением самого Бога! Ты планировал заявить, что нашел его, и стать его пророком! Правильно? Хотел претворить в жизнь задумки Л. Рона Хаббарда!

– Ты совсем сбрендил.

– Твоя жена, когда умерла, не ждала ребенка. Ты выдумал ее беременность. Какие бы имена ни выдала машина, ты отреагировал бы точно так же. А числа, которые задумала Кейт, без труда угадал, потому что хорошо ее знаешь… В общем, не случилось ничегошеньки сверхъестественного.

Хазелиус молчал, но дышал теперь ровно.

– Ты окружил себя двенадцатью учеными, выбрав их лично. Читал их досье, я все ломал голову над вопросом: почему всех так здорово потрепала жизнь? Теперь я знаю ответ. Ты специально брал себе в помощники только душевно раненных и впечатлительных. Таких, которых легко обратить в иную веру.

– С тобой этот номер не прошел, ммм?

– Тебе почти удалось и это.

Они помолчали. Где-то в туннелях опять гомонили голоса. Толпа возвращалась.

Хазелиус глубоко вздохнул.

– Умрем мы оба. Надеюсь, ты это понимаешь, Уайман? И тебя, и меня предадут мученической… смерти.

– Это мы еще посмотрим.

– Да, все верно. Я и вправду хотел предложить людям новую религию. Но понятия не имею, почему все пошло наперекосяк. У меня был такой блестящий план. Однако не все сработало… – Из его груди снова вырвался стон, с губ слетел вздох. – Эдди. Вот чего я не предусмотрел. Из-за него все полетело к чертям. Я допустил глупейшую оплошность и теперь прощаюсь с жизнью… Впрочем, такова участь любого пророка.

– Как ты ухитрился все подстроить? Я имею в виду надуть компьютер?

Хазелиус достал из кармана старую заячью лапку.

– Я извлек изнутри пробковый наполнитель и заменил его флэш-памятью на шестьдесят четыре гигабайта, процессором, микрофоном и беспроводным передатчиком, распознающим символы и голос. Можно было подключать эту штуку к любому из тысячи высокоскоростных беспроводных процессоров «Изабеллы», соединенных с суперкомпьютером. Основную работу выполняла чудесная LISP-программа, которую я создал. Точнее, создал частично. Основная ее часть возникла сама собой. Это одна из самых удивительных программ в мире. Ею чертовски легко управлять, но сама она отнюдь не простая. По-моему, даже я сам не до конца ее понимаю. Забавно: она выдумала много такого, чего мне даже не приходило в голову. В общем, и тут все вышло гораздо хитрее, чем я задумывал.

– Ты – сволочь. И одержим желанием властвовать.

Хазелиус убрал заячью лапку в карман.

– Ты ошибаешься, Уайман. Я отнюдь не такой ужасный. А провернул эту операцию из самых что ни на есть альтруистических побуждений.

– Как же! А сколько из этого вылилось насилия, сколько смертей! Ответственность за все эти кошмары на тебе!

– Путь насилия избрал Эдди и его единомышленники, а не я. – Хазелиус моргнул от приступа боли.

– А Волконский? Его убил либо ты сам, либо поручил это сделать Уордлоу.

– Нет. Волконский был слишком умен. Он догадался, что я затеваю, проанализировал все до мелочей и понял, что остановить меня нет возможности. Мысль, что им пользуются, как последним дурачком, была для него невыносимой. Поэтому он и ушел из жизни, но устроил все так, чтобы никто не мог определить точно, убийство это или самоубийство. Очень в духе Волконского. У него был необычайно оригинальный ум.

– Зачем ему понадобилось наводить кого бы то ни было на мысли об убийстве?

– Он решил, что расследование приведет к тому, что «Изабеллу» закроют прежде, чем мне удастся добиться своего. Но не случилось ничего подобного. События развивались слишком быстро. Признаю, его смерть на моей совести. Но я его не убивал.

– Как все глупо! Пустая трата сил, времени, жизни!..

– Ты недопонимаешь, Уайман… – Хазелиус вновь тяжело задышал, но его дыхание почти сразу восстановилось. – Все только начинается. Повернуть время вспять невозможно. Все предрешено. И, как ни смешно, главное произойдет благодаря им.

– Благодаря им?

– Этой толпе фундаменталистов. Из-за них вся эта история завершится гораздо более значительно, чем я планировал.

– Она закончится ничем, сотнями смертей и жутким кровопролитием.

– Нет, ты все же не понимаешь того, что происходит, Уайман. Это дикое полчище Эдди… – Хазелиус на миг замолчал, и Форд услышал, к своему великому ужасу, что голоса звучат совсем близко. – …Они убьют меня, предадут мученической смерти. И тебя тоже. Но, таким образом, увековечат мое имя… Вот так.

– Чокнутый! Сейчас я тебя убью!

– Готов поспорить, таким меня считают большинство нормальных людей.

Голоса звучали так отчетливо, что можно было расслышать отдельные слова.

– Надо спрятаться, – сказал Форд.

– Где? Тут никуда не денешься. И потом, я не могу ходить. – Хазелиус покачал головой и негромким хриплым голосом процитировал Библию: – «И говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас…»[45] Мы в западне. Как и предсказывает Откровение.

Возгласы совсем приблизились. Форд достал пистолет, но Хазелиус положил ему на плечо дрожащую влажную от пота руку.

– Сдадимся достойно.

В темноте показались прыгающие лучи света. Вот из туннеля в пещеру ввалилась дюжина грязных вооруженных мужчин.