Империя дракона - Наталья Якобсон

-- Прости, Сильвия, но ты ,правда, мне не нужна, - нехотя шепнул я. Слова хоть и срывались с моих губ, но были чужими. Действовал и говорил за меня все это время кто-то другой, тот кто теперь каждую ночь будет являться людям в моем облике и губить их по прихоти князя.

Сильвия хотела что-то сказать, растерянно осмотрелась вокруг, не зная куда деть глаза и выскользнула за дверь. Подол пышного платья прошелестел по гравию дорожки. Вскоре даже этот приятный шелест растворился в шуме дождя. От Сильвии у меня не осталось ничего, только алый отпечаток ладони на дверном косяке. Да, ведь это же кровь. От ее сильно кровоточащих пальчиков на дереве остался неровный рисунок. И зачем только я так поступил с девушкой? Стоило только прийти минутному раскаянью, как внутри меня зазвучал оглушительный ядовитый смех. Смех того другого, двукрылого существа, а может это Ротберт в своем логове как раз торжествовал победу, а до меня долетел слабый отголосок его веселья.

Было слышно, как Перси закопошился в своем чулане. За неимением кровати он спал на раздобытым неизвестно где паланкине и пытался сделать вид, что абсолютно счастлив.

Стук дождинок по оконному карнизу уже давно стих. Ливень прекратился, а я все сидел и думал. Сколько же времени потребуется, чтобы перелететь через залив и добраться до тех берегов, где когда-то находилась моя родина? Как не прикидывай, а такой путь за несколько мгновений не проделаешь. Конечно, мощные крылья дракона выдержат любой перелет, но не ждет ли и нового гостя в пепелищах уже испробованный опыт Винсента. В конце концов победила гордость. Если Винсент смог добраться туда, то я тем более смогу проделать все путешествие и в скором времени вернуться. Перед уходом я прижался щекой к жесткой шерсти волка и приказал ему ждать моего возвращения, погладил головку спящей саламандры. Ворон полетел вслед за мной, норовя сесть ко мне на плечо. К ближайшему морскому порту я добрался с пернатым другом, устроившемся на левом плече. Забрезжил холодный, сероватый рассвет. В маленьких припортовых городках в такие дни было пасмурно и сыро. Прохожие удивленно оглядывались на меня. У всех бывалых моряков обычно есть по попугаю, а этот вдруг явился с вороном. Наверное впервые собрался выйти в море, какой-нибудь новенький капитан, получивший назначение от короля.

Я подивился разнообразным мыслям людей и поплотнее запахнул плащ, чтобы никто не заметил ни моих удлиненных пальцев, ни пугающей вышивки. У пристани столпилась кучка народу. Отплывал какой-то корабль. Судно с высокими бортами и длинными реями было немного более впечатляющим, чем корабли оставшиеся на якоре. Гордое название "Баловень фортуны" тоже прибавляло ему блеска. Расправленные паруса и копошившиеся, как в муравейнике, матросы вызвали у меня приступ ярости. Почему это суденышко все еще бороздит моря, в то время, как весь отцовский флот обращен в щепки. Эти чувства посылал мне кто-то другой. Сразу становилось понятно, что корабль чем-то неугоден Ротберту. Ворон почувствовав неладное тут же спорхнул с моего плеча и стремглав понесся обратно, к безопасной лесной избушке. Сам я подождал пока корабль отчалит, а потом исчез подальше от любопытных глаз. Те, кто минуту назад видели в толпе незнакомца, теперь могли сколько угодно смотреть на пустое место, а гладкая золотая тень плавно и быстро скользила в облаках. С высоты как на ладони была видна палуба, то как суетятся рулевой, шкипер и матросы. А вот вахтенный, как ни присматривался к линии горизонта, а невидимого наблюдателя заметить не мог. Мне было интересно, почему Ротберту не понравился именно этот корабль, но ничего необычного на нем заметить так и не удалось. Единственное, что привлекало меня, так это то, что он будет проплывать недалеко от пустынных берегов.

Судно скользило по воде довольно быстро, но для меня такая скорость представлялась невыносимо медленной. Порт остался уже довольно далеко и подчиняясь какому-то далекому зову я опустился вниз. Всего одно быстрое дыхание и деревянные борта воспламенились, оранжевые язычки побежали по мачтам. Затем мощный взмах крыльев и многие морские мили остались позади. Я летел к покинутому материку, стараясь не думать о том, что "Баловень фортуны" очень скоро пойдет ко дну. Все произошло, как во сне, можно было забыть о подожженных парусах, но про себя я решил, что последний раз угождаю князю.

Ступив на сухую, неплодородную землю, я сразу вспомнил, где находились леса, деревни, а где когда-то гордо вздымались к небу остроконечные башни замка. Теперь на том месте только кое-где сохранились камни фундамента, да и они были сильно повреждены огнем и временем. Только одна серая высокая насыпь осталась неизменной. Курган так и не сравнялся с землей, напротив кто-то заботливо досыпал его землей, так, чтобы он возвышался над всей равниной. Я уже не сомневался, что подойдя поближе услышу все тот же привычный звон монет, но на этот раз вокруг кургана стояла непривычная тишина. Вместо чудовища, которое я уже ожидал увидеть, передо мной вырос все-тот же высокий худой человек. Он ничуть не изменился, все такой же понурый и долговязый. Я даже рассмеялся при виде старого знакомого, при этом не обратив внимания, что от моего сухого звонкого смеха земля вокруг кургана содрогнулась.

-- Довольно приятный день. Никак не думал, что столько лет спустя встречу здесь бывшего односельчанина.

Он не среагировал на шутку, только еще больше насторожился.

-- Ты считаешь, что я пришел за данью, не волнуйся, для этого у меня есть слуга.

Нескладная фигура поежилась под моим взглядом. Только сейчас я понял, что смех и даже веселые шуточки звучат в этом месте, как похоронные колокола. Кто бы мог подумать, что страна придет в такой упадок. Не осталось почти ничего. Стоя на равнине можно было обозревать пространство на многие мили вокруг и оно было голым и пустым, ни кустика, ни травинки, ни даже лужицы от дождя. В пустыне хотя бы есть песок и барханы, а здесь только толстый слой золы, которую ворошил сухой колючий ветер.

-- Пора тебе подыскать другие владения, - снисходительно посоветовал я. - Такая земля не даст урожая, на ней никто больше не поселится. А тебе некого будет обложить данью. Суеверные крестьяне, почитавшие тебя, отошли в прошлое.

-- Да, здесь уже долгое время нет ни души, кроме меня, - он согласно кивнул. В его голосе появилась неприятная хрипотца. - Вся округа свободна, нет ни пахарей, ни лордов, ни сплетников. Для дракона это идеальное место.

-- Для того, который предпочитает прятаться, как трус.

-- Зато никто не рискнет заняться раскопками в таком гиблом месте. Все, что скрыто в недрах этой земли так и останется нетронутым.