Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

Снова где-то недалеко затрубил рог; чистый, ясный звук перекрыл грохот ударившего тарана, и ворота вылетели. Одержимые уже караулили стражей с внутренней стороны и немедленно бросились в атаку, но именно этого и ожидал Халик. Они бросили таран и быстро отступили, освобождая место конникам. Острон вместе с другими ринулся в бой; было так просто рубить ятаганом на всем скаку, и его конь яростно ржал, втаптывая врагов в пыль.

Всадники первыми проникли за стену города. И первее всех был слуга Мубаррада; его ятаганы светились синеватым огоньком, и бурнус развевался флагом. Острон и Сунгай спешили за ним, прорубая себе дорогу, и Острон немедленно поджег руины домов, окружавшие площадь перед воротами.

Огонь погас.

Он немного недоуменно, еще не успев осознать, в чем дело, поднял взгляд. Просвистела стрела; его лошадь поднялась на дыбы, дико заржав, замотала головой. В шее коня дрожало черное древко.

Улица, ведшая с площади прямиком к цитадели, -- Острон столько раз ходил по ней, что временами казалось, он знает наизусть каждый булыжник, -- поднималась в гору. Некогда по обеим ее сторонам высились чистые выбеленные дома, окруженные зеленью и цветастыми полотняными навесами; теперь дома превратились в развалины, слепо смотревшие на вернувшихся стражей бельмами окон. Одержимые куда-то будто попрятались.

По улице шел человек.

Это совершенно определенно был человек, не очень-то похожий на истекающего слюной безумца, в сером плаще, с аккуратным хвостиком волос на плече.

Он просто шел себе, будто не было никакого сражения вокруг него.

Конь Острона начал заваливаться набок; парню пришлось спешно спрыгнуть, чтобы его не придавило. Еще раз, отчаянно напрягаясь, Острон попытался вызвать огонь.

Пламени не было.

Первым опомнился Халик, рванул вперед, пришпорив своего коня; ятаганы, превратившиеся в обычное оружие, просвистели в воздухе.

Один из них срезал прядку волос человека в сером плаще, поднятую ветром.

В следующий момент человек непостижимым образом исчез. Острон ожидал знакомого ощущения бегущих по спине мурашек: так делали только мариды; но мурашек не было.

Легкое покалывание на шее сзади заставило его стремительно обернуться. Человек в сером плаще стоял на крыше одного из разрушенных домов, невозмутимо покачиваясь на хрупкой черепице. Острон судорожно перехватил рукоять ятагана. А потом мимо него один за другим промчались конники; никто не успел предупредить их, и они ворвались в выломанные ворота, готовые сражаться. Почти мгновенно воины Эль Хайрана затопили собой площадь, и Острон отчаянно вытягивал шею, пытаясь увидеть, куда делся человек в сером плаще.

На крыше его уже точно не было.

Между домами уже виднелись серые лохмотья безумцев, и быстро стало не до того, впрочем. Верная сталь ятаганов не подвела; поначалу конники распространились по всему району, рубя и топча безумцев на улицах, а потом подтянулись и пешие бойцы, заполонили переулки. Острон поискал глазами Халика; великан верхом на здоровенном коне отыскался быстро, и парень устремился к нему. Он почти боялся: удастся ли снова разжечь огонь? Но, в любом случае, теперь этого делать было нельзя: люди врывались в развалины домов, и нельзя было вызвать пламя, чтобы не опалить им кого-то из своих.

Снова затрубили рога. Острон то и дело оглядывался, ища человека в сером плаще. Ни намека; ему померещилось было что-то серое на крыше одного из домов, но потом оттуда шлепнулся какой-то одержимый, самый обычный, и Острон облегченно вздохнул. Услышал знакомый голос: его догнал Ниаматулла, растрепанный, потерявший где-то свой мауд, и хлопнул по плечу.

-- Жив, проныра, -- обрадовался Острон. -- Хансу видел?

-- Он где-то там, -- неопределенно махнул рукой Улла; они пошли по расчищенной улице, вместе с другими стражами Эль Хайрана, направляясь к здоровенной фигуре Халика впереди. -- Дерется, как лев. Ты бы видел, как он схватил одного безумца и ка-ак швырнет!..

-- Умница.

Халик поджидал отряды на перекрестке двух широких улиц, оглядывая их с высоты своего коня. Увидев Острона, он будто бы коротко кивнул сам себе.

-- Очищен ли район? -- спросил он, когда боец в остроконечном шлеме сотника подбежал к нему.

-- Да, генерал. Какие приказы?

-- Для начала пусть первый и второй тумены войдут в город, -- отозвался Халик, оглянулся. -- Сунгай?

-- Хамсин докладывает, -- сказал тот, неведомо каким образом оказавшись точно за спиной слуги Мубаррада, -- третий и четвертый тумены окружили северную стену Тейшарка, как и планировалось. Первый тумен, судя по всему, уже полностью в городе, второй еще в воротах.

Халик кивнул. Острон наконец пробился к нему, встал рядом.

-- Халик, -- окликнул он, -- ты знаешь, что это... был за человек?

Великан помолчал. Потом медленно качнул головой:

-- Понятия не имею.

-- Он... я как будто... потерял Дар, -- голос Острона резко стих и упал до шепота на последних словах. -- Скажи, этого ведь не может быть?

-- ...Не думаю, -- пробормотал Халик. -- Я тоже не мог использовать пламя. Но сейчас могу.

Он приподнял один ятаган, и по его лезвию скользнул синеватый огонек. Острон бросил взгляд на свою ладонь; огонь действительно снова слушался его, как ни в чем ни бывало.

-- Это все... тот человек, -- убежденно сказал. -- Такой странный. Не марид, но и не безумец как будто. Ты когда-нибудь слышал о таких, как он?

-- Не знаю, -- угрюмо ответил Халик.

-- Я читал, -- неожиданно раздался голос Басира за спиной Острона; тот обернулся. Басир по-прежнему был верхом на лошади, хотя в его единственной левой руке был окровавленный ятаган.

-- Что ты читал?

-- Ну... на самом деле, это было больше похоже на сказки, -- нерешительно ответил китаб. -- В одной из очень старых книг говорилось, что у темного бога на Дар всех шести есть... свой ответ. Иначе Одаренные победили бы его много веков назад, не считаете? Вот, это все, что там было написано, но я так подумал... может быть, мариды -- ответ темного бога на Дар Ансари? Тогда должны быть еще пять...

-- В общем, это все только твои догадки, -- вздохнул Халик. Басир немного пристыженно кивнул.

-- Но этот человек не дал мне использовать огонь, -- возразил Острон. Сунгай пожал плечами:

-- Я ничего не почувствовал.

-- Ты Одаренный Сирхана.

Они переглянулись.

-- Не время строить предположения, -- угрюмо сказал наконец слуга Мубаррада. -- Мы должны двигаться дальше, пока не достигнем цитадели. Сунгай, что говорят птицы? Велики ли наши потери?

-- Они говорят, -- Сунгай оглянулся, -- тел в серых лохмотьях больше, чем бурнусов. Гораздо больше.