Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Глен Кук

Как обычно, прежде чем провести к Тупу, меня гоняли туда-сюда, но без всякой злобы. Возможно, он предупредил, что иногда его будет навещать некий бывалый, старый моряк.

Он одевался, когда я вошел и капли дождя потекли с меня на его ковер.

– Надо полагать, у вас новости, Гаррет. Хоть убей, не пойму, почему его не взволновало мое появление, – ведь было уже за полночь.

– Я нашел вашего человека.

– А?

Вот что значит онеметь от удивления.

– Вы хотели, чтобы я нашел злодея? Типа, который забавлялся тем, что кромсал хорошеньких девушек? Если он вам нужен, я его нашел.

– Угу… да?

Он все еще не верил.

– Наденьте макинтош, капитан. У меня был долгий, трудный день, и я хочу домой.

– Вы нашли его?

Да-а! Никак не возьмет в толк.

– Ага. Но вы пошевеливайтесь, если хотите поспеть.

– Угу. Конечно.

Он был ошеломлен. Не мог поверить. Внезапная мысль омрачила мне радость победы. Они не слишком-то сопротивлялись.

– Но как? Я задействовал сотни людей. Они не нашли и следа.

– Они не знали, где смотреть. Чутье развивается лишь тогда, когда становится средством пропитания

– Похоже, вам просто довезло.

– Удача мне помогла.

– Мне взять с собой людей?

– Не надо. Они не причинят вам неприятностей.

Должно быть, я произнес это с особым выражением. Он неодобрительно посмотрел на меня, но был слишком потрясен, чтобы начать расспросы. Он влез в армейский плащ и напялил непромокаемую шляпу.

– Вы не представляете себе, как мы ценим ваши услуги, Гаррет.

– Слегка представляю. Я увижу, как вы цените мои услуги, если вы не забудете выдать мне гонорар.

– Что? – Ему удалось принять обиженный вид. Кто-то имеет наглость подвергать сомнению честность Стражи? – Вы думаете, мы поскупимся?

– Боже сохрани! Я? Как я могу подумать такое о нашей славной Страже? Вы шутите, капитан.

Он почувствовал насмешку, и ему это не понравилось, но он слишком разволновался, чтобы оскорбиться. Черт возьми, он помчался, как летучая мышь из детского стишка, храбро бросившись прямо в дождливую ночь, и тут сообразил, что не знает, куда бежит.

– Быстрее я не смогу, капитан, у меня не хватает сил, – сказал я ему. И это правда. Я хотел поскорее вернуться домой. Надеялся поспать. – Я сегодня набегался, пока накрыл этих чудовищ.

– Чудовищ? Их что, больше одного? Он меня не слушал. Я покачал головой. Он зашагал со мной в ногу, резвый, как пятилетний ребенок.

– Был? – Теперь он занервничал, даже насторожился. – Вы все время говорите был.

– Вы увидите.

20

Он увидел. Зрелище не слишком его тронуло.

– Вам пришлось их убить? Он таращился на старика, будто надеясь, что этот безумный ублюдок восстанет из мертвых.

– Нет. Я мог позволить им убить меня. Но тогда вы бы все еще их разыскивали, правда?

Я тоже уставился на старика, и мне стало страшно. Туп этого не заметил.

Во-первых, прежде, чем откинуть копыта, дедок подполз к двери, ведущей в сад. Потом он разделся. Он настолько ссохся, как будто кто-то высосал из него все соки. Кожа была мертвенно-бледной. Я засомневался, что он восстанет из мертвых. Хотя, похоже, он уже несколько раз это делал. Я поборол приступ суеверного страха и сосредоточился на вопросе, который в данную минуту встал ребром.

Кто-то побывал в каретном сарае в мое отсутствие. Этот кто-то раздел покойника и стащил всякую всячину с полок и подставок для инструментов. Это выглядело, как случайное преступление, совершенное обнищавшим и отчаявшимся дилетантом. Кто-то заметил, что дверь открыта, бросился внутрь и, окинув сарай быстрым взглядом, взял то, что может пригодиться, да еще и прихватил все, что мог унести и продать за бутылку дешевого красного вина. Если бы мне пришлось выслеживать этого вора, я бы искал низкорослого тощего пьяницу, который с ног до головы разоделся в старомодное тряпье и нахлобучил дурацкую охотничью шляпу.

Туп пожаловался:

– Было бы гораздо эффектнее, если бы я смог отдать их под суд.

– Не сомневаюсь. Это был бы цирк. Лучшее представление года. С удовольствием посмотрел бы. Но старик отрыгивал бабочек, метал из глаз зеленые молнии и собирался опутать меня какими-то сильными чарами. Я не мог уговорить его этого не делать. Пойдемте. Я покажу вам улики.

Я провел его на кухню и показал ведро. Я хотел показать ему ножи, но их не оказалось на месте. Этот проклятый Морли со своими сувенирами. Теперь в присутствии представителя закона, который может объясниться с местными охранниками, я чувствовал себя в доме более спокойно. Я смог внимательно все осмотреть. И не обнаружил ничего нового.

– Вы удовлетворены?

– Пожалуй, да.

Он держал в руках большой стеклянный сосуд, который мы с Морли не заметили. Внутри в прозрачной жидкости плавало человеческое сердце.

– Я пришлю людей, чтобы они обыскали дом.

– Вы знаете, кто владелец?

– Да. Ирония судьбы. Но никаких трудностей не будет. Принц настроен решительно. Он прямо взбесился от того, что кто-то дерзнул… Принц будет рвать и метать.

Я усмехнулся:

– Пусть все награды достанутся вам, капитан. Я хочу остаться незамеченным. Позаботьтесь только о том, чтобы мне заплатили. И тогда все закончится к вашему удовольствию, к моему и всего Танфера, который облетит радостная весть. А теперь, если вы не нуждаетесь в моей помощи, я потащусь домой и задам храпака.

– Пожалуйста, – рассеянно произнес он. – И еще, Гаррет!

– Что?

– Спасибо. Вы получите свои деньги. И я буду обязан вам за чудо, которое вы сотворили.

– Вы говорили это уже раз десять. И я смылся оттуда, пока все было хорошо.

Когда я пришел домой. Покойник все еще беседовал с посетителями. Одни были у него в комнате, другие ждали в маленькой гостиной. Дин нес вахту у двери. Я одарил его ехидной улыбкой и захихикал.

– Теперь ты видишь, что значит быть на ногах в такую рань.

Я быстро заскочил в маленькую гостиную и стал искать кошку, но добыча от меня ускользнула. Дин с тревогой следил за мной и молчал.

Прекрасно, – подумал я и поплелся наверх. Утром я первым делом поговорю с Дином об этой кошке.

21

Утром я ни о чем не поговорил с Дином. Мне было не до кошек. Дин растолкал меня ни свет ни заря, еще до полудня и сказал:

– Его милость требует вас к себе. Я принесу туда завтрак.

Я застонал и повернулся на другой бок.

Дин не расшумелся, как обычно. Это должно было меня насторожить. Но не с утра. У кого с утра варит голова? Я только пробормотал какую-то неуместную благодарность, обращенную к небесам, и зарылся в подушку.