Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Глен Кук

Я бросил в ладонь женщины несколько монет. Она попыталась улыбнуться, но не смогла вспомнить, как это делается. Я хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но ничего не придумал. Только сказал спасибо и поспешил за гномом. Если бы я пропустил его слишком далеко вперед, я бы упустил тот миг, когда он споткнется о бороду.

Рислинг Гулляр оказался ростом пять футов и толщиной три, лысым как коленка, лет за шестьдесят и страшным как смертный грех. Толстым он был не от жира. Я слышал, что в молодости он работал вышибалой и поддерживал форму на случай, если возникнет нужда в его мускулах.

– Садитесь, Гаррет. – Он указал мне на расшатанное допотопное кресло. Голос его напоминал перекатывание камешков в жестяном барабане. Кто-то когда-то вставил ему в горло свинцовую трубку.

– У вас есть что-нибудь для меня? Я подал ему отчет Брешущего Пса. Он взял его и стал читать.

– У меня есть вопросы, – предупредил я, оглядывая его рабочее место. Эту комнату нельзя было назвать кабинетом. Он сидел за столом, на котором лежали письменные принадлежности и рядом баночки с косметикой, то есть девушки пользовались этой комнатой как грим-уборной. В целом она была такой же убогой, как и остальные помещения.

– А?

Он поднял голову, маленькие серые поросячьи глазки сузились.

– Вопрос по существу; моему партнеру не пришло в голову его задать, потому что он думал, что эта работа – просто шутка.

Глазки Гулляра сузились еще больше.

– Шутка?

– Брешущий Пес Амато. Никто на свете не станет нанимать платного агента шпионить за сумасшедшим. В последнюю очередь это станет делать владелец такого заведения, как ваше. Я даже не могу себе представить, что вы знакомы с Брешущим Псом.

– Я не знаком. Не узнаю его, даже если он войдет сюда и вонзит в меня клыки. Но вам-то что? Вам же платят.

– Я подставляю свою задницу под огонь и град стрел, Гулляр. И мне хотелось бы знать, зачем я это делаю и для кого. Чтобы сообразить, откуда ждать беды.

– Вам неоткуда ждать беды.

– Все так говорят. Но если бы неоткуда было ждать беды, вы бы ко мне не пришли. Я не играю вслепую, Гулляр.

Он отложил отчет и посмотрел на меня так, будто решал, не дать ли мне пинка, и решил не давать.

– О вас идет добрая слава, Гаррет. Поэтому я вас и выбрал. Я рискнул.

Я ждал. Он размышлял. Гном-бармен стоял у двери, возможно, ожидая, что боссу потребуется помощь. Однако напряжения не было. Я не чувствовал угрозы.

– Я здесь много не зарабатываю, Гаррет. Мы много не зарабатываем. Но мы все как одна семья. Мы заботимся друг о друге, потому что, кроме нашей семьи, у нас никого нет. Здесь наше последнее прибежище, дальше только падение в пропасть.

С этим я был согласен. Но оставил свое мнение при себе. Моя старая матушка неустанно говорила мне, что, если я хочу что-то узнать, мне придется достаточно долго молчать и слушать. Мамочка была права, но я много лет не мог этого понять, да и теперь часто забываю ее слова.

– Если кто-то из моих сотрудников приходит ко мне со своими трудностями, я обычно стараюсь помочь. Если могу. И может, когда мне понадобится, они тоже немного мне помогут. Правильно?

– Разумно. – Только в действительности так бывает нечасто. – Один из ваших сотрудников хочет, чтобы следили за Брешущим Псом?

Он продолжал мерить меня взглядом.

– Вы циник. Вы ни во что не верите. Особенно в людей. Может, в вашей профессии это достоинство, если учесть, с кем вам приходится общаться.

– Да.

Я был горд. Я сохранял непроницаемый вид. Гулляр взглянул на гнома и получил ответ, я не понял какой.

– Ладно. Дело обстоит вот как, Гаррет. У меня работает дочурка Амато. Когда он загремел в Аль-Хар, она…

– У него есть дочь?

Знаете такое выражение: соплей перешибить? Вот хоть я и не хилый, меня такой соплей перешибло.

– Ага. Этот Амато, он полоумный. Но безвредный. Вы это знаете. И я это знаю. Но у него есть привычка называть имена. Дочка боится, вдруг он назовет кого-нибудь не того, какую-нибудь шишку с Холма, у которой нет чувства юмора? Вдруг старик влипнет по-крупному? Девочка и сама немного легкомысленная, понимаете? Но здесь она член семьи, и, если мои сотрудники о чем-то беспокоятся, я стараюсь это уладить. Поэтому я нанял вас приглядывать за старым психом и прошу дать мне знать, если он вляпается в какое-нибудь дерьмо, чтобы я успел его оттуда вытащить прежде, чем он завязнет по уши. Ясно?

И да. И нет. Брешущий Пес отец? Как это у него получилось?

– Верится с трудом.

– Да? Вам что-то не нравится? Можете отказаться. Я найму кого-нибудь другого. Я выбрал вас, потому что все говорят, что вы почти честный. Но я без вас обойдусь.

– Это слишком невероятно. Вы не знаете Брешущего Пса. Если бы вы знали, вы бы поняли. Я не могу поверить, что у него есть ребенок.

– Хруст! Пусть Сас принесет нам по кружке пива.

Гном вышел. Мы молчали. Через несколько минут вошла женщина с двумя кружками пива: светлое – для меня, темное – для Гулляра. Я видел ее вместе с беспризорницей, девица шепталась с музыкантами. Я тогда ее не разглядел, но теперь вблизи сходство с Амато было явное. У нее даже были такие же сумасшедшие глаза навыкате, они как будто видели то, чего никто не видит. Она прикинулась, что не смотрит на меня, а я – что не смотрю на нее.

– Спасибо, Сас.

– На здоровье, Рио. Она вышла.

– Очень похожа на него, – признался я.

– Что и требовалось доказать. Теперь вопросы есть?

– Почти нет. – Интересно, она рассматривала меня, потому что гном ей сказал, кто я такой? Видимо, так. Может, он ее прислал, чтобы она увидела меня, а не чтобы я увидел ее. – Это тайна?

– Тайна?

– Конечно, я расскажу своему партнеру. Он не будет трепаться. Но от всех остальных это надо хранить в тайне?

– Тайна не повредит. Похоже, у парня и в самом деле есть враги.

– А если, скажем, он меня засечет? Могу я сказать ему, почему я за ним слежу?

– Думаю, Сас от этого вреда не будет. Послушайте, я знаю, это не совсем по вашей части. Слишком скучно, вы привыкли иметь дело с чародеями, с гангстерами, с шишками с Холма. Но для нас это важно. На этой слежке вы не сделаете карьеры. Я плачу немного. Но мы все будем вам благодарны, если вы нам сообщите, когда он вляпается. Ясно? Я встал:

– Вполне. – Я поверил ему, потому что хотел поверить. Не так много разумных существ делают приятное ближним. – Одна из ваших девушек говорит, что у здешних музыкантов трудности.

– Не беспокойтесь. О музыкантах уже позаботились. – На миг он стал таким гадким, каким я представлял его себе до нашего знакомства. – Или скоро позаботятся. Вы не отнесете мою кружку обратно Хрусту?