Дипломатия в годы войны (1941–1945) - Виктор Исраэлян

Вскоре из германского посольства в Мадриде была получена телеграмма. «Условием каких бы то ни было переговоров о мире, – говорилось в ней, – является то, чтобы фюрер ограничил себя функциями главы государства и передал руководство правительством господину X.». «Это означает, – заключил, читая телеграмму, Риббентроп, – что и я должен буду отойти от власти. Об этом не может быть и речи»[748].

Так как ответы на мирный зондаж из других европейских столиц задерживались, было решено для ускорения дела направить в Стокгольм со специальной миссией советника Гитлера по английским делам Ф. Гессе. По распоряжению начальства Гессе подготовил меморандум об условиях сепаратного мира с западными державами. Основная идея меморандума состояла в прекращении военных операций на западном фронте и переброске всех германских армий на Восток для преграждения «большевистского потопа»[749]. Гитлер одобрил меморандум. Гессе отбыл в Стокгольм 17 февраля 1945 г. По прибытии в Швецию он установил контакт со шведскими банкирами братьями Валленбергами, которые пользовались репутацией посредников между Англией и Швецией и близких людей Черчилля и Рузвельта, с деятелями международного сионистского движения Шторхом и Олесеном, со шведским политическим деятелем Алланом Фогтом и др.

В беседах с Шторхом и Олесеном Гессе, имевший соответствующие заверения Гиммлера и Кальтенбруннера, заявил, что руководители Германии готовы немедленно прекратить истребление евреев. Собеседники Гессе с большим удовлетворением приняли его предложение. Что касается сепаратного мира с западными державами, то Ивар Олесен – «правая рука Рузвельта по еврейскому вопросу» – вполне допускал такую возможность. В особняке Фогта Гессе встретился с неким Паулем, бывшим социал-демократическим депутатом в Судетской области. Пауль находился в личном контакте с видным лейбористским деятелем и членом английского правительства Бевином и собирался сообщить последнему о результатах переговоров.

Миссия Гессе не имела успеха. То, чего не удалось осуществить Гессе – капитуляции Германии перед Западом по, так сказать, дипломатическим каналам, стали, по указанию германской верхушки, добиваться отдельные командующие германскими войсками. Но и они не преуспели в этом деле.

В середине марта в беседе с министром вооружений Шпеером Гитлер утверждал, что немецкий народ показал себя в войне «слишком слабым» и что более сильному народу Востока принадлежит будущее[750]. 19 марта он издал приказ «Нерон», в соответствии с которым предусматривалось уничтожение практически всех важнейших экономических, транспортных и других центров Германии, с тем чтобы они не попали в руки противника.

Кончина президента Рузвельта вызвала среди нацистов новые надежды. Укрывшемуся в подвале своей имперской канцелярии Гитлеру это событие показалось ниспосланным свыше знаком того, что Германия будет спасена. Клика Гитлера полагала, что военный конфликт внутри антифашистской коалиции теперь, после смерти Рузвельта – сторонника сотрудничества с СССР, неминуем. «Рузвельт войдет в историю, – злобно вещало германское радио, – как президент, который в итоге сумел усилить мощь своего самого большого противника – большевистского Советского Союза»[751]. Рассказывают, что Геббельс после разговора с Гитлером по поводу кончины президента с радостью объявил своим сотрудникам: «Это подобно смерти царицы в Семилетней войне»[25].

Спеша воспользоваться «ниспосланным свыше» шансом, нацисты сделали последнюю попытку сговориться с западными державами. При этом ближайшие сподвижники Гитлера решили спасти свою шкуру за счет фюрера. Все нацистские вожаки сходились на том, что сам Гитлер является препятствием, которое любыми средствами надо убрать с дороги. Так, 23 апреля Геринг, находившийся на юге Германии, направил Гитлеру телеграмму, в которой требовал отставки последнего и передачи ему, Герингу, всей полноты власти главы государства и главнокомандующего. Он уведомлял Гитлера, что будет ждать ответа до 22 часов того же дня. На следующий день, 24 апреля, Геринг намеревался вылететь в ставку Эйзенхауэра и в личной беседе с ним договориться о прекращении военных действий на Западе. Он поручил одному из своих ближайших сотрудников, начальнику штаба военно-воздушных сил генералу Келлеру, составить проект обращения к армии и народу, дав ему следующую установку: «При чтении этого документа русским должно казаться, что мы хотим по-прежнему вести борьбу против Запада и Востока; американцы и англичане должны в нем прочесть, что мы не намерены вести войну на Западе, а будем вести ее против Советов. Солдаты должны из него понять, что война продолжается, но что в то же время близится ее конец, благоприятный для нас»[752]. Ответным действием со стороны Гитлера был приказ об исключении из партии и аресте Геринга и многих его приближенных.

Большую активность в этот период проявляли Гиммлер и Шелленберг. Последний еще в конце 1944 года организовал тайную встречу Гиммлера с бывшим президентом Швейцарии Музи. Главной темой переговоров являлся вопрос об освобождении некоторой части еврейского населения, находившегося в фашистских застенках. Во время второй встречи, состоявшейся в Черном лесу в районе Вильдбана 12 января 1945 г., было даже достигнуто соглашение, предусматривавшее, в частности, передачу Швейцарии каждые две недели около 1200 евреев[753]. Руководители гестапо выражали готовность освободить и определенную часть интернированных лиц других национальностей. Все это делалось Гиммлером и Шелленбергом исключительно для того, чтобы создать необходимые предпосылки для переговоров с западными державами о прекращении военных действий. Не случайно Шелленберг выдвинул во время встреч с Музи предложение о заключении четырехдневного перемирия на западном фронте. «Господин Музи ия, – пишет в своих мемуарах Шелленберг, – чувствовали, что, если предложение о таком перемирии будет сообщено союзникам по официальным и ответственным каналам, оно будет принято. Дальнейшие переговоры могли бы тогда привести к всеобщему компромиссу, который будет выгоден не только для тех, кто в этом непосредственно заинтересован, но и действительно для всех людей»[754]. Этот план осуществить не удалось, так как Гиммлер не рисковал сообщать о нем Гитлеру, а проводить его без ведома фюрера представлялось невозможным.

Большое значение придавали Гиммлер и Шелленберг контактам с представителем шведского Красного Креста Ф. Бернадоттом, установленным еще в 1943 году. В течение февраля – апреля 1945 года состоялся ряд встреч Гиммлера и Шелленберга с Бернадоттом. Состояние и ход этих переговоров подробно описаны Бернадоттом, Шелленбергом, Керстеном, многими публицистами, исследователями[755]. Хочется лишь отметить, что, в отличие от ряда других аналогичных встреч, беседы с Бернадоттом почти не прикрывались камуфляжем переговоров о судьбе интернированных лиц, а были посвящены главным образом характеру компромисса Германии с Англией и США. Так, во время беседы с Бернадоттом, состоявшейся 23 апреля 1945 г. в Любеке, Гиммлер заявил, что Гитлер уже является «подитическим мертвецом», и намекнул, что он может быть без особого труда устранен и физически[756]. Он заявил также: «Мы, немцы, должны признать себя побежденными западными державами, и я прошу вас передать это через шведское правительство генералу Эйзенхауэру с тем, чтобы нам всем избежать дальнейшего ненужного кровопролития. Но это невозможно для нас, немцев, и особенно это невозможно для меня, – капитулировать перед русскими. Против них мы будем продолжать войну до тех пор, пока фронт западных держав не придет на смену германскому фронту»[757]. Выразить яснее надежду на ближайший конфликт между западными державами и СССР было бы, пожалуй, трудно.

В конце апреля 1945 года Гиммлер сделал попытку непосредственно связаться с английским командующим фельдмаршалом Монтгомери все с той же целью – добиться сговора между Германией и Англией, направленного против СССР. Несколькими днями позже при своем аресте Гиммлер заявил, что хотел передать английскому командованию свое мнение о том, как важно спасти живую силу Германии для того, чтобы она не попала в руки русских, «поскольку она пригодится для совместной с англичанами борьбы против русских в ближайшее время». Такая война, по мнению Гиммлера, была неизбежной[758]. Известно также, что Гиммлер в последние дни существования нацистской Германии обращался и к де Голлю, безуспешно предлагая последнему заключить союз, направленный как против англосаксов, так и против СССР[759].

Однако эти, как и многие другие авантюристические затеи гитлеровцев не принесли им успеха.