Стихи - Вадим Стрельченко

Вадим Стрельченко

Стихи

С. Трегуб

Вадим Стрельченко

«С большой радостью прочитал в «Октябре» вашу статью о Вадиме Стрельченко. Вы правы — наша поэзия многим обязана ему. Я имею в виду в первую очередь тех, кто пришел в литературу в предвоенные годы и позже. Но еще больше, думается мне, будут обязаны Стрельченко те, кто начинает сегодня», — писал мне несколько лет тому назад из Ленинграда поэт Всеволод Азаров и обращал внимание на необходимость самой широкой пропаганды творчества Стрельченко: «Благородство, одухотворенность, духовная чистота его стихотворений должны воспитывать молодежь».

Когда в 1958 году Гослитиздат впервые выпустил наиболее полный сборник стихов Вадима Стрельченко, газета «Литература и жизнь» опубликовала письмо группы поэтов, отмечавших большую общественную значимость появления книги, «…своими самобытными стихами, — говорилось в письме, — он (Стрельченко. — С. Т.) славит Родину, труд, людей руда; и нет никакого сомнения, что эта книга нужна людям и будет положительно встречена всеми, кому дорога наша боевая советская поэзия».

Тем радостнее сейчас отметить новое издание стихов Стрельченко, в серии «Библиотека советской поэзии», и коротко рассказать читателю о творчестве этого талантливого и своеобразного поэта.

Вадим Константинович Стрельченко родился 6 ноября 1912 года в Херсоне; в первые же дни Великой Отечественной войны он стал в ряды московского народного ополчения и погиб в январе 1942 года под Вязьмой, будучи командиром отделения, в возрасте двадцати девяти лет.

…В памяти оживает высокая, худая, сутуловатая фигура. Узкое лицо с ямкой на подбородке. Широкий лоб. Большие, внимательные, близоруко глядящие глаза. Темно-русые волосы разделены посредине аккуратным пробором…

По общему свидетельству людей, знавших его, Стрельченко был в личной жизни точно таким же, как и в стихах: предельно честным, прямым, смелым, верным товарищем. Он всегда вступался за правого и слабого, не терпел тех, кто в решении трудных вопросов старался остаться в стороне, — мол, это нас не касается.

Первые стихи Стрельченко появились в 1929 году в одесских журналах «Шквал», «Прибой» и в газете «Вечерние известия». Их автор был тогда всего лишь учеником профшколы «Металл».

Эти стихи рабочего-подростка, во многом еще ученические, были, однако, примечательны не только свежестью и точностью отдельных образов, но, что весьма важно, своей общей идеей — прославлением труда, вдохновенным отношением к самой, казалось бы, обыденной и прозаической человеческой деятельности. В изображенном Стрельченко до «изумленья юном порту», вертящемся «живым волчком», нет места усталости. Сердце работает в ритм с лебедками. Натруженные руки и плечи ждут, «пока мешок не вздуется от струи пшеницы». Стрельченко писал: «…руки радостные труд торжественно несут», «…почуешь, песнею какой большою труд поет». В «радостном азарте» кузнечного труда, в «намеке прекрасных форм», рождающихся из железа, начинающий поэт усматривал пример для своей собственной поэтической работы:

Хочу, чтоб был и у меняМехов певучий спор.Хочу жар-пламя перенятьИ эту точность форм!

В труде находил он поэзию и труд прославлял в стихах. Так уже в самом начале пути проявилась одна из характернейших черт творчества Стрельченко, определившаяся и окрепшая в последующие годы.

В 1931 году произведения Стрельченко попали в Москву, к Багрицкому. Тот нашел, что юный поэт пишет «настоящие стихи», и порекомендовал их журналу «Красная новь». Здесь Стрельченко начал печататься с 1934 года, а после переезда из Одессы в Москву в 1936 году его стихи появляются также в «Молодой гвардии», «Литературной газете» и других периодических изданиях.

Литературное наследство Стрельченко невелико по объему. При его жизни вышло лишь два небольших сборника: «Стихи товарища» (1937) и «Моя фотография» (1941), содержащие около пятидесяти стихотворений и поэму «Валентин». Однако боевой заряд этих произведений таков, что он и сегодня «приводит в движение наши сердца» и будет действовать и завтра.

В чем сила стихов Стрельченко? Прежде всего в том, что служит прочной, незыблемой основой всей советской поэзии: в идейно-нравственной чистоте и цельности мировоззрения, в единстве революционной мысли и страсти, в абсолютной искренности, без которой нет поэзии, — недаром Стрельченко сравнил поэзию с тем самым «чудодейственным» мостом из басни Крылова, «став на который, провалится лжец»!

Круг литературных интересов и пристрастий Стрельченко был широк и разнообразен. В юности он с увлечением декламировал стихи древнеримского поэта Гая Валерия Катулла. На протяжении всей своей жизни он любил Некрасова, Шевченко, Беранже, Гейне, Уитмена. Из современников — Багрицкого, Асеева, Ушакова, Твардовского, Леонида Мартынова. По духу творчества ближе всех ему был Маяковский. Но все это дорогое его сердцу окружение не мешало ему оставаться самим собой, муза его отмечена «лица необщим выраженьем», авторство его узнается не по подписи, а по характеру творчества.

Первая книга Стрельченко называлась «Стихи товарища». И поэт был верным товарищем, надежным другом всем людям труда, с которыми свободно и сердечно беседовал в своих стихах:

И куда ни пошел бы, я буду с вами.Всюду слышатся ваши шаги.(Сколько вам нужно печей с хлебами.Сколько кожи на сапоги!..)

Так идем же вперед,Умываясь морями,Легкие, чистые — и в железной пыли,Мы —Своими громкими голосамиНарушающие тишину земли!

Строки эти, датированные 1933 годом, родственны по жизнеутверждающему пафосу своему таким стихам Маяковского, как:

Плевать, что нету Гомеров и Овидиевлюдей, как мы,от копоти в оспе.Я знаю —солнце померкло б, увидевнаших душ золотые россыпи!

Жилы и мускулы — молитв верней,Нам ли вымаливать милостей времени!Мы —каждый —держим в пятернемиров приводные ремни!

Не случайно, конечно, одним из наставников своих, как уже говорилось выше, Стрельченко считал Маяковского. Великий советский поэт помог своему молодому собрату увидеть чистоту и в «железной пыли», радоваться громким рабочим голосам, «нарушающим тишину земли», гордиться красотой и мощью армий труда. Чем дальше, тем эти радость и гордость становились в творчестве Стрельченко все осознаннее, все глубже.

В 1936 году Стрельченко написал стихотворение «Моя фотография», которое по своему содержанию может быть названо программным для него.

Глядя на свою фотографию, поэт находит с удивлением: «черты похожи, а меня и нет!» Дело в том, что на карточке он один, вокруг — никого! Но разве он мыслим без коллектива?!

Со мной на фотографии моейДолжна бы сняться тысяча людей,Людей, составивших мою семью.

В числе этих людей поэт называет мать, качавшую его колыбель, доярок, которые доставляли ему в дни болезни целебное молоко, матроса, погибшего в гражданскую войну, учителей.

Явитесь, хохоча и говоря,Матросы, прачки, швеи, слесаря.Без вас меня не радует портрет:Как будто бы руки иль глаза нет.

Не забыты и враги. Без них невозможно представить себе фотографию человека, который умел не только горячо и верно любить, но и ненавидеть. Из отношения к друзьям и недругам и вырисовывается подлинный портрет лирического героя стихотворения, неразрывно связанного со своим народом, со своей страной. В утверждении прочности этих связей смысл «Моей биографии». То, что образно здесь выражено, обобщено, присутствует почти в каждом стихотворении Стрельченко, звучит в его тексте или в подтексте:

Со мною вы. Без вас, мои друзьяЧто стоит фотография моя!

В стихотворении «Плыл ли морем, шел ли я базаром…» поэт раскрыл тему «единенья людского» так широко и разносторонне, как раскрывала его сама наша жизнь. В нем звучит гордость человека, которому ничего на земле «не давалось даром», который за все платил трудом и дела которого достойны великой чести, — чтобы над ними «реял красный флаг большой». В делах, братски сближающих его со всеми, идущими «верными путями», Стрельченко видел свое человечье призвание и самую свою принадлежность к людям, воспринимал как нечто прекрасное и обязывающее, как «чудную быль», которой нужно быть достойным.