Шильонский узник - Джордж Байрон

1806

Перевод В. Брюсова

Посвящается Мэрион

Что ты, Мэрион, так грустна?Или жизнью смущена?Гнев нахмуренных бровейНе к лицу красе твоей.Не любовью ты больна,Нет, ты сердцем холодна.Ведь любовь – печаль в слезах,Смех, иль ямки на щеках,Или склон ресницы томной, —Ей противен холод темный.Будь же светлой, как была,Всем по-прежнему мила,А в снегах твоей зимыХолодны, бездушны мы.Хочешь верности покорной —Улыбайся, хоть притворно.Суждено ль – и в грустный часПрятать прелесть этих глаз?Что ни скажешь – все напрасно;Их лучей игра прекрасна,Губы… Но чиста, скромна,Муза петь их не должна:Она краснеет, хмурит брови,Велит бежать твоей любови,Вот рассудок принесла,Сердце вовремя спасла.Так одно сказать могу(Что б ни думал я – солгу):Губы нежные таятНе одной насмешки яд.Так в советах беспристрастныхУтешений нет опасных;Песнь моя к тебе проста,Лесть не просится в уста;Я, как брат, учить обязан,Сердцем я с другими связан;Обману ли я тебя,Сразу дюжину любя?Так прости! Прими без гневаМой совет немилый, дева;А чтоб не был мне в упрекМой докучливый урок,Опишу тебе чертыВластной женской красоты:Как ни сладостна для насАлость губ, лазурность глаз,Как бы локон завитойНи прельщал нас красотой,Все же это плен мгновенный, —Как нас свяжет неизменноЛегкий очерк красоты?Нет в нем строгой полноты.Но открыть ли, что нас свяжет,Что пажам вас чтить прикажетКоролевами всего?Сердце – больше ничего.

10 января 1807

Перевод А. Блока

К Музе вымысла

Царица снов и детской сказки,Ребяческих веселий мать,Привыкшая в воздушной пляскеДетей послушных увлекать!Я чужд твоих очарований,Я цепи юности разбил,Страну волшебную мечтанийНа царство Истины сменил!

Проститься нелегко со снами,Где жил я девственной душой,Где нимфы мнятся божествами,А взгляды их – как луч святой!Где властвует Воображенье,Все в краски дивные одев.В улыбках женщин – нет уменьяИ пустоты – в тщеславье дев!

Но знаю: ты лишь имя! НадоСойти из облачных дворцов,Не верить в друга, как в Пилада,Не видеть в женщинах богов!Признать, что чужд мне луч небесный,Где эльфы водят легкий круг,Что девы лживы, как прелестны,Что занят лишь собой наш друг.

Стыжусь, с раскаяньем правдивым,Что прежде чтил твой скиптр из роз.Я ныне глух к твоим призывамИ не парю на крыльях грез!Глупец! Любил я взор блестящийИ думал: правда скрыта там!Ловил я вздох мимолетящийИ верил деланным слезам.

Наскучив этой ложью черствой,Твой пышный покидаю трон.В твоем дворце царит Притворство,И в нем Чувствительность – закон!Она способна вылить море —Над вымыслами – слез пустых,Забыв действительное горе,Рыдать у алтарей твоих!

Сочувствие, в одежде чернойИ кипарисом убрано,С тобой пусть плачет непритворно,За всех кровь сердца льет оно!Зови поплакать над утратойДриад: их пастушок ушел.Как вы, и он пылал когда-то,Теперь же презрел твой престол.

О нимфы! вы без затрудненьяГотовы плакать обо всем,Гореть в порывах исступленьяВоображаемым огнем!Оплачете ль меня печально,Покинувшего милый круг?Не вправе ль песни ждать прощальнойЯ, юный бард, ваш бывший друг?

Чу! близятся мгновенья рока…Прощай, прощай, беспечный род!Я вижу пропасть недалеко,В которой вас погибель ждет.Вас властно гонит вихрь унылый,Шумит забвения вода,И вы с царицей легкокрылойДолжны погибнуть навсегда.

1807

Перевод В. Брюсова

Хочу я быть ребенком вольным…

Хочу я быть ребенком вольнымИ снова жить в родных горах,Скитаться по лесам раздольным,Качаться на морских волнах.Не сжиться мне душой свободнойС саксонской пышной суетой!Милее мне над зыбью воднойУтес, в который бьет прибой!

Судьба! возьми назад щедротыИ титул, что в веках звучит!Жить меж рабов – мне нет охоты,Их руки пожимать – мне стыд!Верни мне край мой одичалый,Где знал я грезы ранних лет,Где реву Океана скалыШлют свой бестрепетный ответ!

О! Я не стар! Но мир, бесспорно,Был сотворен не для меня!Зачем же скрыты тенью чернойПриметы рокового дня?Мне прежде снился сон прекрасный,Виденье дивной красоты…Действительность! ты речью властнойРазогнала мои мечты.

Кто был мой друг – в краю далеком,Кого любил – тех нет со мной.Уныло в сердце одиноком,Когда надежд исчезнет рой!Порой над чашами весельяЗабудусь я на краткий срок…Но что мгновенный бред похмелья!Я сердцем, сердцем – одинок!

Как глупо слушать рассужденья —О, не друзей и не врагов! —Тех, кто по прихоти рожденьяСтал сотоварищем пиров.Верните мне друзей заветных,Деливших трепет юных дум,И брошу оргий дорассветныхЯ блеск пустой и праздный шум.

А женщины? Тебя считал яНадеждой, утешеньем, всем!Каким же мертвым камнем стал я,Когда твой лик для сердца нем!Дары судьбы, ее пристрастья,Весь этот праздник без концаЯ отдал бы за каплю счастья,Что знают чистые сердца!

Я изнемог от мук веселья,Мне ненавистен род людской,И жаждет грудь моя ущелья,Где мгла нависнет над душой!Когда б я мог, расправив крылья,Как голубь к радостям гнезда,Умчаться в небо без усильяПрочь, прочь от жизни – навсегда!

Перевод В. Брюсова

Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу

Места родимые! Здесь ветви вздохов полны,С безоблачных небес струятся ветра волны:Я мыслю, одинок, о том, как здесь бродилПо дерну свежему я с тем, кого любил,И с теми, кто сейчас, как я, – за синейдалью, —Быть может, вспоминал прошедшее с печалью:О, только б видеть вас, извилины холмов!Любить безмерно вас я всё еще готов;Плакучий вяз! Ложась под твой шатерукромный,Я часто размышлял в час сумеречно-скромный:По старой памяти склоняюсь под тобой,Но, ах! уже мечты бывалой нет со мной;И ветви, простонав под ветром —пред ненастьем, —

Зовут меня вздохнуть над отсиявшимсчастьем,И шепчут, мнится мне, дрожащие листы:«Помедли, отдохни, прости, мой друг, и ты!»Но охладит судьба души моей волненье,Заботам и страстям пошлет успокоенье,Так часто думал я, – пусть близкийсмертный часСудьба мне усладит, когда огонь погас;И в келью тесную, иль в узкую могилу —Хочу я сердце скрыть, что медлить здесьлюбило;С мечтою страстной мне отрадно умирать,В излюбленных местах мне сладко почивать;Уснуть навеки там, где все мечты кипели,На вечный отдых лечь у детской колыбели;Навеки отдохнуть под пологом ветвей,Под дерном, где, резвясь, вставало утро дней;Окутаться землей на родине мне милой,Смешаться с нею там, где грусть моя бродила;И пусть благословят – знакомые листы,Пусть плачут надо мной – друзья моеймечты;О, только те, кто был мне дорог в днибылые, —И пусть меня вовек не вспомнят остальные.

2 сентября 1807

Перевод А. Блока

Ты счастлива

Ты счастлива, – и я бы должен счастьеПри этой мысли в сердце ощутить;К судьбе твоей горячего участьяВо мне ничто не в силах истребить.

Он также счастлив, избранный тобою —И как его завиден мне удел!Когда б он не любил тебя – враждоюК нему бы я безмерною кипел!

Изнемогал от ревности и мукиЯ, увидав ребенка твоего;Но он ко мне простер с улыбкой руки —И целовать я страстно стал его.

Я целовал, сдержавши вздох невольныйО том, что на отца он походил,Но у него твой взгляд, – и мне довольноУж этого, чтоб я его любил.

Прощай! Пока ты счастлива, ни словаСудьбе в укор не посылаю я.Но жить, где ты… Нет, Мэри, нет! Иль сноваПроснется страсть мятежная моя.

Глупец! Я думал, юных увлеченийПыл истребят и гордость и года.И что ж: теперь надежды нет и тени —А сердце так же бьется, как тогда.

Мы свиделись. Ты знаешь, без волненьяВстречать не мог я взоров дорогих:Но в этот миг ни слово, ни движеньеНе выдали сокрытых мук моих.

Ты пристально в лицо мне посмотрела;Но каменным казалося оно.Быть может, лишь прочесть ты в нем успелаСпокойствие отчаянья одно.

Воспоминанье прочь! Скорей рассейсяРай светлых снов, снов юности моей!Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней!О сердце, замолчи или разбейся!

2 ноября 1808