Шильонский узник - Джордж Байрон

XIII

А та, цветок австрийский гибкий…Такая ль доля снилась ей!Она ль должна сносить с улыбкойВсе ужасы судьбы твоей!Делить твои в изгнанье думы,Твой поздний ропот, стон угрюмый,О, с трона свергнутый злодей!Когда она с тобою все же —Всех диадем она дороже!

XIV

Сокрыв на Эльбу стыд и горе,Следи с утесов волн стада.Ты не смутишь улыбкой море:Им не владел ты никогда!В унынья час рукой небрежнойОтметь на отмели прибрежной,Что мир свободен навсегда!И стань примером жалкой доли,Как древний «Дионисий в школе».

XV

В твоей душе горит ли рана?Что за мечтами ты томимВ железной клетке Тамерлана?Одной, одной: «Мир был моим!»Иль ты, как деспот Вавилона,Утратил смысл с утратой трона?Иначе как же быть живымТому, кто к цели был так близко,Так много мог – и пал так низко!

XVI

О, если б ты, как сын Япета,Бесстрашно встретил вихри гроз,С ним разделив на крае светаЗнакомый коршуну утес!А ныне над твоим позоромХохочет тот с надменным взором,Кто сам паденья ужас снес,Остался в преисподней твердым,И умер бы, – будь смертен, – гордым!

XVII

Был день, был час: вселенной целойВладели галлы, ими – ты.О, если б в это время смелоТы сам сошел бы с высоты!Маренго ты б затмил сиянье!Об этом дне воспоминаньеВсе пристыдило б клеветы,Вокруг тебя рассеяв тени,Светя сквозь сумрак преступлений!

XVIII

Но низкой жаждой самовластьяТвоя душа была полна.Ты думал: на вершину счастьяВзнесут пустые имена!Где ж пурпур твой, поблекший ныне?Где мишура твоей гордыни:Султаны, ленты, ордена?Ребенок бедный! Жертва славы!Скажи, где все твои забавы?

XIX

Но есть ли меж великих века,На ком покоить можно взгляд,Кто высит имя человека,Пред кем клеветники молчат?Да, есть! Он – первый, он – единый!И зависть чтит твои седины,Американский Цинциннат!Позор для племени земного,Что Вашингтона нет другого!

Перевод В. Брюсова

Романс

Заветное имя сказать, начертатьХочу – и не смею молве нашептать.Слеза жжет ланиту – и выдаст одна,Что в сердце немая таит глубина.

Так скоро для страсти, для мира сердецРаскаяньем поздно положен конецБлаженству – иль пыткам?.. Не нам ихзаклясть:Мы рвем их оковы – нас сводит их власть.

Пей мед; преступленья оставь мне полынь!Мой идол, прости меня! Хочешь – покинь!Но сердце любви не унизит вовек:Твой раб я, – не сломит меня человек.

И в горькой кручине пребуду я тверд:Смирен пред тобой и с надменными горд.Забвенье с тобой – иль у ног все миры?..Мгновенье с тобой все вместило дары!

И вздох твой единый дарит и мертвит;И вздох твой единый дарит и живит.Бездушными буду за душу судим:Не им твои губы ответят, – моим!

4 мая 1814

Перевод Вяч. Иванова

Из цикла «Еврейские мелодии»

Газель

Газель, свободна и легка,Бежит в горах родного края,Из вод любого родникаВ дубравах жажду утоляя.Газели быстр и светел взгляд,Не знает бег ее преград.

Но стан Сиона дочерей,Что в тех горах когда-то пели,Еще воздушней и стройней;Быстрей глаза их глаз газели.Их нет! Все так же кедр шумит,А их напев уж не звучит!

И вы, краса родных полей,—В их почву вросшие корнями,О пальмы, – участью своейГордиться можно вам пред нами!Вас на чужбину перенестьНельзя: вы там не стали б цвесть.

Подобны блеклым мы листам,Далеко бурей унесенным…И где отцы почили, – тамНе опочить нам, утомленным…Разрушен храм; Солима тронВрагом поруган, сокрушен!

Перевод А. Плещеева

Душа моя мрачна

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!Вот арфа золотая:Пускай персты твои, промчавшися по ней,Пробудят в струнах звуки рая.И если не навек надежды рок унес,Они в груди моей проснутся,И если есть в очах застывших капля слез —Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,Мне тягостны веселья звуки!Я говорю тебе: я слез хочу, певец,Иль разорвется грудь от муки.Страданьями была упитана она,Томилась долго и безмолвно;И грозный час настал – теперь она полна,Как кубок смерти, яда полный.

Перевод М. Лермонтова

Ты кончил жизни путь

Ты кончил жизни путь, герой!Теперь твоя начнется слава,И в песнях родины святойЖить будет образ величавый,Жить будет мужество твое,Освободившее ее!

Пока свободен твой народ,Он позабыть тебя не в силах.Ты пал, но кровь твоя течетНе по земле, а в наших жилах;Отвагу мощную вдохнутьТвой подвиг должен в нашу грудь.

Врага заставим мы бледнеть,Коль назовем тебя средь боя;Дев наших хоры станут петьО смерти доблестной героя;Но слез не будет на очах:Плач оскорбил бы славный прах.

Перевод А. Плещеева

Видение Валтасара

Царь на троне сидит;Перед ним и за нимС раболепством немымРяд сатрапов стоит.Драгоценный чертогИ блестит и горит,И земной полубогПир устроить велит.Золотая волнаДорогого винаНежит чувства и кровь;Звуки лир, юных девСладострастный напевВозжигает любовь.Упоен, восхищен,Царь на троне сидит —И торжественный тронИ блестит и горит…Вдруг – неведомый страхУ царя на челеИ унынье в очах,Обращенных к стене.Умолкает звук лирИ веселых речей,И расстроенный пирВидит (ужас очей!):Огневая рукаИсполинским перстомНа стене пред царемНачертала слова…И никто из мужей,И царевых гостей,И искусных волхвовСилы огненных словИзъяснить не возмог.И земной полубогОмрачился тоской…И еврей молодойК Валтасару предсталИ слова прочитал:Мани, фекел, фарес!Вот слова на стене,Волю бога с небесВозвещают оне.Мани значит: монарх,Кончил царствовать ты!Град у персов в руках —Смысл середней черты;Фарес – третье – гласит:Ныне будешь убит!..Рек – исчез… Изумлен,Царь не верит мечте.Но чертог окруженИ… он мертв на щите!..

Перевод А. Полежаева

Солнце неспящих

Неспящих солнце, грустная звезда,Как слезно луч мерцает твой всегда,Как темнота при нем еще темней,Как он похож на радость прежних дней!Так светит прошлое нам в жизненной ночи,Но уж не греют нас бессильные лучи;Звезда минувшего так в горе мне видна,Видна, но далека, – светла, но холодна.

Перевод А. Толстого

На разорение Иерусалима Титом

С холма, где путники прощаются с Сионом,Я видел град родной в его последний час:Пылал он, отданный свирепым легионам,И зарево его охватывало нас.

И я искал наш храм, искал свой бедный дом,Но видел лишь огня клокочущее море…Я на руки свои, в отчаяньи немом,Взглянул: они в цепях – и мщенья нет!О горе!

Ах! с этого холма, бывало, я гляделНа город в этот час: уж мрак над ним клубился,И только храм еще в лучах зари горел,И розовый туман на высях гор светился.

И вот я там же был и в тот последний час;Но не манил меня заката блеск пурпурный.

Я ждал, чтоб Иегова, во гневе ополчась,Ударил молнией и вихрь послал свой бурный…

Но нет… в твой храм святой, где ты,Господь, царил,Не сядут, не войдут языческие боги!Твой зримый храм упал, но в сердце сохранилНавеки твой народ, Господь, тебе чертоги!

Перевод А. Майкова

«У вод вавилонских, печалью томимы…»

У вод вавилонских, печалью томимы,В слезах мы сидели, тот день вспоминая,Как враг разъяренный по стогнам СолимаБежал, все мечу и огню предавая.Как дочери наши рыдали! ОнеРассеяны ныне в чужой стороне…

Свободные волны катились спокойно…«Играйте и пойте!» – враги нам сказали.Нет, нет! Вавилона сынов недостойно,Чтоб наши им песни святые звучали;Рука да отсохнет у тех, кто врагамНа радость ударит хоть раз по струнам!Повесили арфы свои мы на ивы.Свободное нам завещал песнопенье

Солим, как его совершилось паденье;Так пусть же те арфы висят молчаливы:Вовек не сольете со звуками их,Гонители наши, вы песен своих!

15 января 1813