Горячие руки для Ледяного принца - Рита Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои собственные руки, спрятанные в рукавах шубы, стали ледяными. Дар внутри затих, сжался в крошечный, испуганный комочек. Страх сменился каким-то оцепенением, почти безразличием. Что бы ни ждало меня там, за этими стенами, сопротивляться было бесполезно. Я была мухой, попавшей в паутину ледяного гиганта.
Повозка подъехала к огромным, кованым воротам, украшенным тем же гербом, что и на плащах стражей — ледяная снежинка. Ворота медленно, со скрежетом и грохотом льда, отъезжали в стороны, открывая темный проезд в толще стены. Холод изнутри ударил еще сильнее — сырой, затхлый, пахнущий вековой мерзлотой и камнем. Повозка въехала в туннель. Свет серого дня исчез, сменившись тусклым мерцанием факелов в железных скобах на стенах. Эхо копыт и скрипа полозьев гулко разносилось под сводами. Я почувствовала, как навсегда исчезает последняя связь с внешним миром. С солнцем. С теплом. С Эдгаром.
Туннель закончился. Мы выехали во внутренний двор замка. Он был огромным, пустынным и… белым. Все было покрыто толстым слоем утрамбованного снега и льда. По краям возвышались мрачные корпуса, окна которых казались слепыми глазами. Посередине двора — замерзший фонтан, скульптура какого-то мифического зверя, навеки скованная льдом. Ни деревца. Ни признака жизни. Только холод, тишина и ощущение абсолютной изоляции.
Повозка остановилась. Дверцу с грохотом открыли снаружи.
— Выходи! — приказал знакомый голос командира стражи.
Я вылезла, спотыкаясь на одеревеневших ногах. Мороз сразу впился в лицо тысячами иголок. Вокруг стояло уже больше стражей, все такие же безликие и грозные в своих синих плащах. Их взгляды были устремлены на меня, холодные и оценивающие. Я почувствовала себя зверем на показе.
— Следуй, — командир махнул рукой в сторону ближайшего входа ведущего вглубь замка.
Я пошла, окруженная стражей. Шаги гулко отдавались в каменном чреве замка. Коридоры были высокими, мрачными, освещенными редкими факелами, которые лишь подчеркивали глубину теней. Воздух был неподвижным и ледяным. На стенах висели гобелены, некогда роскошные, теперь потемневшие от времени и покрытые инеем по краям. На них были изображены сцены охоты, пиров, битв — все то тепло и жизнь, что навеки замерзли в этих стенах. Мы шли мимо закрытых тяжелых дверей с коваными ручками, мимо ниш с обледеневшими статуями рыцарей или богинь. Повсюду витал запах камня, холода и… безнадежности.
Иногда в конце коридора мелькала чья-то фигура — слуга в скромной одежде, торопливо шаркающий ногами, или придворный в бархате и мехах, бросающий на нашу процессию беглый, равнодушный взгляд. Все они казались тенями, призраками, живущими в этом ледяном царстве. Никто не проявлял ни малейшего интереса к девушке под конвоем. Видимо, обычное дело.
Мы поднялись по широкой лестнице, ступени которой были выложены темным камнем, но тоже покрыты тонким слоем льда — приходилось ступать осторожно. Затем прошли через арку в еще более роскошный, но не менее холодный коридор. Стены здесь были отделаны темным деревом, но и оно не избежало ледяного поцелуя — по углам панелей лежал иней. Двери были выше, массивнее, с инкрустациями.
Наконец, командир остановился перед одной из таких дверей. Она была огромной, из черного дерева, с массивными железными петлями и ручкой в виде львиной головы. По бокам стояли двое стражей в полных латах, неподвижных, как статуи. Командир кивнул одному из них. Тот повернулся и постучал в дверь тяжелой металлической перчаткой.
Из-за двери донесся невнятный голос. Страж толкнул дверь, и она бесшумно отворилась внутрь.
— Жди здесь, — бросил мне командир. Он и еще двое стражей вошли в комнату, оставив меня под присмотром остальных в коридоре.
Я стояла, сжимая руки в кулаки под шубой, стараясь согреть окоченевшие пальцы и загнать обратно дрожь, пробивавшуюся сквозь оцепенение. Что это было? Тронный зал? Кабинет короля? Суд?
Минуты тянулись мучительно долго. Я слышала приглушенные голоса из-за двери, но не могла разобрать слов. Время замерло, как и все в этом замке. Я ловила себя на мысли, что жду увидеть его . Принца. Но он не появился. Только ледяное безмолвие коридора и безжалостные взгляды стражей.
Наконец дверь снова открылась. Вышел командир. Его лицо под шлемом было непроницаемо.
— Войди. И отвечай на вопросы. Говори правду.
Он шагнул в сторону, пропуская меня. Я сделала глубокий вдох, пытаясь вобрать в себя последние крупицы мужества, и переступила порог.
Комната была огромной и… холодной. Несмотря на камин, пылающий в дальнем конце, жар от него почти не достигал двери. Воздух был ледяным. Высокие окна с витражами, изображавшими зимние пейзажи и ледяных драконов, пропускали мало света. Основное освещение давали несколько массивных люстр со свечами и бра на стенах. В центре комнаты стоял длинный стол из темного дерева. За ним, в высоком резном кресле, сидел человек.
Король.
Он не был похож на того отчаявшегося монарха, которого я представляла. Он был высоким, даже сидя, с прямой спиной. Лицо — резкое, властное, с высокими скулами и орлиным носом. Густые седые брови нависали над пронзительными, бледно-голубыми глазами — глазами, в которых светился не страх за сына, а холодная, неумолимая решимость и усталость веков. Его волосы, когда-то темные, а теперь седые, были аккуратно зачесаны назад. Он был одет в темно-синий камзол, расшитый серебряными нитями, поверх которого был наброшен тяжелый плащ из черного бархата, отороченный серебристым мехом. На его голове лежала простая, но массивная серебряная корона, напоминающая зубчатую ледяную глыбу. Руки с длинными пальцами, покрытыми перстнями, лежали на ручках кресла. Он смотрел на меня. Не как на человека. Как на предмет. Как на возможный инструмент.
Рядом с королем, чуть позади, стоял пожилой мужчина в темных, богатых, но не пышных одеждах. Его лицо было умным, аскетичным, с внимательными, все замечающими глазами. Советник. Писец. Кто-то в этом роде. Он держал в руках пергамент и стилус, готовый записывать.
Командир стражи встал по стойке смирно у двери. Я осталась одна посреди огромного, холодного пространства, под тяжелым, оценивающим взглядом короля. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Я сделала неуклюжий реверанс, как вспомнила из книг, но это вышло жалко и неуверенно.
Король не двинулся. Его голос, когда он заговорил, был низким, спокойным, но обладал невероятной силой и проницательностью. Каждое слово падало, как льдина.
— Ты — Аннализа, дочь торговца Эдгара из Вейсхольма?
— Д-да, Ваше Величество, — выдавила я, голос дрожал.
— До тебя дошли слухи о состоянии моего сына,
