Моя нечаянная радость - Татьяна Алюшина

Женщина благодарно улыбнулась через лик страдания, прочно закрепившийся на ее лице. Майя посмотрела, как попутчица аккуратно переступает через ноги и вещи других пассажиров, расположившихся на палубе, и снова почувствовала укол совести и тягучую вину за свое несоответствие страданиям этих людей.

– Вы зря так переживаете, – произнес кто-то совсем близко.

Мая повернула голову на голос и увидела мужчину, сидевшего рядом на старом брезентовом рюкзаке. Она его раньше как-то и не заметила, ну, вернее, заметила, но мимолетно, когда нашла место, где можно присесть, а он как раз расположился за соседкой, что отошла сейчас.

– Что? – на всякий случай переспросила она.

– Я говорю, вы зря так переживаете, девушка, – повторил мужчина и улыбнулся ей приветливо.

Ему, наверное, было лет за пятьдесят, ближе к шестидесяти, и его старый потрепанный рюкзак с выгоревшим от времени и солнца брезентом совершенно не соответствовал общему облику вполне благополучного горожанина, фирменной одежде и довольно дорогим часам на руке.

– А почему вы решили, что я переживаю? – улыбнулась ему в ответ Мая.

– Потому что у вас на лице отражаются все ваши чувства, абсолютно четко, милая барышня, – пояснил он и усмехнулся. – Я даже могу попробовать угадать, о чем вы думаете и почему ругаете себя.

– О чем? – поинтересовалась она.

– Вы думаете, что все эти люди, которые едут к Старцу Никону, страдают тяжелыми болезнями или имеют страшные беды и несчастья в жизни и с родными, а вы тут лишняя, потому что здоровая и благополучная, и ваша проблема – это такой пустяк, такая ерунда по сравнению с тем, что приходится переживать этим людям, что даже стыдно и неправильно ехать в святые места и надеяться на помощь святого человека. И вы вините себя за это. – И еще раз улыбнувшись, спросил: – Я прав?

– Да, – честно призналась Майя.

Он ей понравился. Приятный, располагающий к себе человек с очень добрыми мудрыми глазами и открытой улыбкой.

– Так вот, милая девушка, – уверенно сказал он, – все это неправильно, что вы думаете. Я слышал ваш разговор с соседкой и уверен, она не первый человек, который принимается рассказывать вам о своих горестях и проблемах.

– Да, – вздохнула скорбно и покивала Майка. – Не первый.

– А потому что вы располагаете к беседе, – объяснил мужчина, – вы слушаете, сочувствуете и искренне, откровенно переживаете чужое горе. Все это написано у вас на лице. А больным людям жизненно требуется пожаловаться и чтобы их непременно выслушали и пожалели, но такие же, как они, страдальцы и больные категорически не желают слышать про чьи-то чужие беды и напасти, они в свои погружены. Но повторюсь: не стоит так реагировать и расстраиваться, сочувствовать можно и правильно, но принимать к сердцу до боли нельзя.

– Почему? – искренне любопытствовала Майя.

– Потому что в большинстве случаев и практически всегда, – подчеркнул мужчина, – во всех своих бедах и болезнях люди виноваты сами и сотворили они все свои напасти и беды себе своими собственными поступками. И, опять-таки, в большинстве случаев ни отвечать, ни расхлебывать то, что натворили, они не хотят, а ищут виноватых и спасителей. «Мне плохо, и поэтому вы все обязаны мне сочувствовать и спасать, так как я больной человек», – спокойным, ровным, но очень убежденным тоном пояснил мужчина и продолжил: – Взять вот хотя бы нашу попутчицу. Болело у нее что-то там, болело, а она хозяйство бросить не могла, терпела. И где теперь это хозяйство? И что с ним будет, когда она умрет? Абсолютная безответственность за себя, свою жизнь и здоровье. А теперь к Старцу едет – спасай, Святой человек.

– Но мы все не без греха, и в основном, все стараемся избежать врачей и тянем до последнего, – заметила резонно Майя.

– Да, инертность, наплевательство на свое здоровье и страх перед эскулапами в российском народе заложен на генетическом уровне, – согласился собеседник и пояснил: – Но я говорю вообще-то не об этом, а обо всех бедах, что случаются с людьми в целом.

– То есть почему именно люди заболевают или попадают в несчастные случаи? – уточнила Майя, с удовольствием погружаясь в беседу.

– Именно, – кивнул он и приступил к изложению: – Тысячи лет назад людям были даны четкие руководства и свод законов и правил, по которым следует жить в чистоте и здоровье души и тела. Все очень просто: есть семь смертных грехов, они потому и называются смертными, что нарушение их ведет к смерти и разрушению жизни, и принимать их надо как незыблемые законы, как Уголовный кодекс, если хотите. Ведь любой вор, любой лихой криминальный человек всегда четко знает, что он нарушает Уголовный кодекс и может за это поплатиться, и принимает это наказание как естественное, когда его ловят. Так почему мы, нарушая заповеди, уверены, что нас минует наказание? Гордыня. Гнев. Уныние. Блуд (похоть). Чревоугодие. Корысть (жадность). Зависть. Все, казалось бы, просто, правда ведь? И что делает человечество? Нарушает все эти законы осознанно и с большим удовольствием. А у нас в стране, после падения Союза, такое ощущение, что люди вообще сошли с ума и стараются наверстать все то, что раньше не нарушали, и вывалять в грязи все то, что было в них чистого. А есть еще и свод правил для жизни, который называется десять Заповедей Закона Божьего.

– Я помню, – улыбнулась Майя и процитировала: – «Я Господь, Бог твой и не будет у тебя других богов перед лицом Моим»; «не делай себе кумира и никакого изображения того»; «не произноси имени Господа, Бога твоего всуе»; «помни день субботний, чтобы чтить его»; «почитай отца твоего и мать твою»; «не убивай»; «не прелюбодействуй»; «не кради»; «не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего»; «не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего… ничего у ближнего твоего».

– Умница, – похвалил мужчина и спросил: – Вы воцерковлены?

– Нет, – покрутила отрицательно головой Майя. – Я крещеная, соблюдаю какие-то обряды, но далеко не все и нерегулярно, на исповедь, например, никогда не ходила, но пост соблюдаю уже много лет. А десять заповедей запомнила, потому что их часто цитировала одна моя коллега. Они у нее как присказка ко всему были.

– У каждого личные, только свои отношения с Богом, – заметил по-доброму собеседник. – Но, вернемся к нашей теме разговора. Ведь мало найдется людей, например в нашей стране, которые не знают или хоть раз не слышали о семи смертных грехах и о десяти заповедях, согласитесь.

– Ну, скорее всего да, – кивнула Майя.

– Но при этом они ни в чем себя не ограничивают. Обжираются, блудят, презирают других людей, воруют, обманывают, замысливают гадости и месть, лжесвидетельствуют, наговаривают напраслину и ужасно, просто разрушительно завидуют, ненавидят и гадят друг другу. А когда получают болезни или увечья, искренне недоумевают: за что? И тут же требуют к себе особого внимания и трепетного отношения всех окружающих, и все вокруг вдруг оказываются должны их спасать, лечить и помогать всячески. А про молитву, пост, аскезу, покаяние и очищение души никто и не вспоминает.