Гибель "Эстонии" - Олесь Бенюх

— У вас назначена аудиенция с господином Калминьшем? — строго вопросила секретарша, заглядывая в список встреч шефа.

— Увы, нет, — с извиняющейся улыбкой ответил незнакомец. — Но если вы соблаговолите ему доложить обо мне, я думаю, он меня примет.

— О ком я должна доложить?

— Будьте любезны сказать, что прибыл кузен дядюшки Кана.

«Кузен» привез подарок — коробку дорогой «гаваны». Она была с двойным дном и содержала кроме отменных сигар полфунта качественнейшего героина. «Золотой треугольник» — Бирма — Таиланд — Лаос производил львиную долю опиума планеты и Триада прощупывала новые рынки. Для Эрика Калминьша начинался этап новых жизненных приключений. Довольно долго поставка наркотиков носила спорадический характер. Сеть диллеров создавалась медленно, с большим трудом. Провалы следовали один за другим. Калминьш предельно осторожничал. Именно в это время в поле его зрения и попал молодой ещё совсем Ёне Стромберг. Постепенно мальчик мужал, поток товара увеличивался, причем источников было два — Южная Америка и «Золотой треугольник». И, наконец, состарившийся Калминьш отошел от дел, наркобароны были вытеснены, наступал час Дракона и его скандинавского наместника Ёне Стромберга. Раньше только в Стокгольме было четверо «ведущих представителей» Дракона. Ёне сумел подмять их под себя — своей мгновенной находчивостью, недюжинной изобретательностью, воловьим трудолюбием. В Гонконге из соображений конспирации он побывал лишь раз. Кан Юаю приглянулся и его благорасположением безмерно дорожил. Дракон даже взял его с собой в Бангкок, где было намечено совещание главных поставщиков. Krung Thep, Райский Город, Город Ангелов, Венеция Востока — каналы, дворцы, храмы. Триста прелестных жилищ-храмов Будды! Они прилетели туда на самолете Кан Юая и в течение двадцати шести часов, с небольшими перерывами на еду, Ёне с восхищением наблюдал за бешеной работой Дракона. Поставщики находились в городе нелегально (все они числились в розыске) и Кан Юай свел до минимума период такого для них жизненноважного ежегодного общения. Обсуждались и определялись контрольные цифры, пути доставки, пункты первичной обработки, методы взаимодействия с местными властями, кадровые вопросы — все максимально конкретно, точно, ясно. Зато и расслабиться Кан Юай умел воистину по-богдыхански. Через дружественных сановников королевского двора был снят один из ближних загородных дворцов. В нем на незабываемые сутки обосновались лишь двое мужчин — Кан Юай и Ёне Стромберг, все остальные участники встречи исчезли столь же скрытно и внезапно, сколь и появились. Зато женщин было несколько десятков. И каких! Юные, чистые, скромные. Загадочно-томные тамилки, огненно-страстные аравитянки, пикантно-соблазнительные француженки, недоступно-очаровательные берберки, бесстыдно-влекущие полячки, огненно-таинственные таитянки. Волшебство оргии начиналось с трапезы. Сто четыре блюда Запада и Востока, Юга и Севера следовали одно за другим размеренной нескончаемой чередой. Кан Юай пил шербет, Стромберг рюмкой-наперстком дегустировал вина, каждая бутылка которых на самых придирчивых аукционах Старого и Нового света стартово оценивалась в годовой бюджет небольшого развивающегося государства. Мужчины возлежали на тахтах, покрытых искусно расшитыми пуховиками, среди множества разноцветных подушек из тончайшей замши. Девушками умело руководила пожилая двадцатилетняя матрона, судя по одежде — приближенная королевы. По её командам они развлекали Дракона и Ёне. Церемонные восточные танцы сменялись азартным кик-боксингом, па-де-де на пуантах — чечеткой а ля партнерши Фреда Астера, сцены воинских подвигов магараджи — гомосексуальными интрижками буддийских монахов. Пиршественное застолье с изысканным возлиянием чередовалось с веселыми любовными утехами, такими непринужденными, такими пылкими, такими похотливо-сладкими.

Уже потом, когда он летел домой и отсыпался в широком удобном кресле, и во сне его нет-нет да и пробирала сладострастная дрожь. Он дергался, вскакивал, отирал пролившуюся на подбородок слюну. На предупредительно-заботливое внимание стюардесс отвечал обезоруживающей улыбкой: «Почему-то в самолете мне всенепременно должны привидеться самые откровенные сцены из фильма «Калигула». А сам император-то — вот властолюбец был! Недаром его преторианцы прикончили… А вам эротика в этом фильме по душе?» Стюардессы застенчиво улыбались, поджимали губы, что можно было понять и как «да», и как «нет». Ёне Стромберг вздыхал, падал в кресло. Заказывал большой стакан горячего саке, прикрыв глаза, пил крупными глотками, думал: «Этот Калигула по сравнению с Кан Юаем сущий младенец. Подумаешь, ввел в Сенат коня. Дракон, если только захочет, в любой парламент слона введет. Да… А вот насчет преторианцев, право, не знаю. Они есть у каждого владыки и ни один от них — от их гнева, мести, предательства — на сто процентов не застрахован. Это верно и по отношению к Кан Юаю с его огромной империей, и по отношению ко мне, Ёне Стромбергу, с моей маленькой — по мировым меркам — империей провинциальной…»

Вернувшись после встречи в зоопарке, он принял решение прокатиться с инспекционной миссией до Москвы. Делал он это на собственный страх и риск, не вступая лишний раз в контакт с Гонконгом и отлично понимая, что Кан Юай одобрит подобную инициативу. В Таллине его принимал Томас Крэгер, видный столичный авторитет, в качестве хобби занимавшийся крупными спекуляциями недвижимостью. Они были знакомы много лет, не раз и не два вытаскивали друг друга из самых щекотливых ситуаций. В одном из трех его роскошных особняков Ёне — разумеется, поочередно, в разное время — встретился с двумя своими доверенными людьми. По данным небольшой, но мудро организованной сети агентов-наблюдателей, доставщиков, сбытчиков товара, все было спокойно. «Обстановка ровная, — размышлял Ёне. — Не чересчур ли благостно? Тишь да гладь, да Божья благодать. Не нравится мне это. Спокойствие не обязательно перед бурей, но операция «Джони Уокер» особая. Чересчур особая. Здорово хорошо — тоже нехорошо. Когда ничего не случается, все службы сыска и надзора особенно напрягаются. Силятся доказать, что не зря хлеб едят. С маслицем.»

В Москве он, как всегда остановился у советника посольства, школьного товарища, Карла, того самого. На следующий же день после приезда Стромберга Карл устроил небольшой коктейль. На нем Ёне пообщался с Рэмом Зондецким, который уже второй год работал в администрации президента, и крупным банкиром Яковом Слонимским. Оба были крупные, веселые, жизнерадостные, одетые от Гивенчи. Они с завидным аппетитом привычных посетителей халявных фуршетов сметали все подряд: кэнопеи с икрой и анчоусами, сэндвичи с курятиной и ветчиной, кебабы и стейки; запивали водкой и бурбоном, джином с тоником и скотчем с содовой. При этом Яков незло подтрунивал над Рэмом, чем тот впрочем нимало не конфузился. Улучив момент, Ёне отвел его в укромный уголок между полукруглым диваном и балконной дверью и Рэм, словно похлопывая Стромберга по груди, ловко засунул ему за малиновый шелковый платочек в нагрудном кармашке плотно сложенный листок бумаги. Попади он ненароком в чужие руки, прочитавший набранный на нем компьютерный текст с удивлением узнал бы о семи весьма впечатляющих правилах поведения учащихся одного из привилегированных московских лицеев.

— Сынишка Карла собирается получить классическое постсоветское образование, — весело объявил он. — Хочет быть лучшим в Скандинавии русистом.

— Похвальное желание, — одобрил Стромберг. — А главное — профессия редкая и нужная.

— За океаном не такая уж и редкая. Россию открывать посложнее будет, чем Америку. Самый верный мостик — мы, банкиры. Верный и на-а-а-дежный, хохотнул Яков.

«Не мостик, приятель, а мостище,» — одобрительно подумал Стромберг.

Поздно вечером он расшифрует эти «правила». Текст гласил:

«Босс крайне раздражен задержкой с выплатой текущего гонорара на два дня. Я попытался убедить его в том, что это досадное недоразумение, которое в будущем не повторится.

Обеспечение операции «Джони Уокер» находится постоянно в поле нашего зрения. Контроль осуществляется через Драчуна (МВД), Скупого (ФСБ), Кормчего (Главное Таможенное Управление). Последнего страхует генерал погранвойск Варяг.

О миссии Ивана Росса своевременно информирован Дракон. Пока неизвестно, откуда ИНТЕРПОЛ узнал о новом маршруте. Мы тщательно проверили тех немногих, кто у нас посвящен в детали. Утечку следует искать вне Москвы. Может быть, в Лэнгли? Я бы также дотошно проверил Таллин. По нашим данным (правда, пока из одного канала) кто-то из ваших людей в Эстонии перевербован американцами.

Кузен».

Вернувшись через два дня в Таллин, Ёне Стромберг попросил Томаса Крэгера — разумеется, не раскрывая карты — установить поочередно круглосуточную слежку за пятью парнями.