Андропов - Рой Медведев

…Конечно, если бы мы не удержали эту тяжеленную площадку с людьми на ней — всех бы раздавило, всех, в том числе и Брежнева»[233].

Несмотря на травмы и перелом ключицы, Брежнев настоял на продолжении визита и на следующий день прочитал большую речь и вручил Рашидову орден Ленина — для всего Узбекистана. Однако уже в самолете при возвращении в столицу Брежнев чувствовал себя плохо, и его положили в больницу на улице Грановского. Он с трудом говорил и почти не мог пользоваться правой рукой. Общее состояние генсека было очень тяжелым. Брежнев находился в больнице до начала лета, хотя его два раза поднимали с постели, переодевали и везли в Кремль — на торжественное собрание в день рождения В. И. Ленина и на майский Пленум ЦК КПСС.

Еще до драмы в Ташкенте американский журналист Симон Хэд писал: «Слабое здоровье Брежнева стало за последние шесть лет равнозначным игральной карте в мировой политике. Каждый раз, когда эта тучная деревенеющая фигура отваживается выйти за Кремлевские стены, внешний мир внимательно ищет симптомы разрушающегося здоровья. Со смертью Михаила Суслова, другого столпа советского режима, это жуткое пристальное внимание может только усиливаться. Свидетельства о состоянии Брежнева разнообразятся от одного выхода к другому. Во время ноябрьских встреч с Гельмутом Шмидтом, когда Брежнев едва не падал при ходьбе, он временами выглядел так, будто не сможет протянуть и дня. Во время предшествующих встреч с Вилли Брандтом он выглядел намного лучше, несмотря на напряженность из-за Польши»[234].

После Ташкента тема смерти Брежнева и разного рода вариации по поводу его возможного преемника стали едва ли не доминирующими в тех разделах западных газет и журналов, которые отводились для освещения жизни СССР. Один из самых популярных американских журналов «Ньюсуик» вышел в середине апреля 1982 года в необычном оформлении. На обложке был изображен гипсовый бюст Брежнева, покрытый расползающимися трещинами. Туда же вынесен заголовок главной статьи номера — «Последние дни Брежнева».

В статье говорилось: «В течение месяца приближающийся конец написан на его лице; в глазах и взгляде Брежнева уже нет той силы, которая оживляла и правила Советским Союзом последние 18 лет. Москва на прошлой неделе была взбудоражена слухами, что Брежнев лежит больной в больнице или дома. Водоворот слухов пошел от неожиданного возвращения из Ташкента, отмененных дипломатических встреч и некоторых грубых "перетасовок" в ЦК КПСС. В "верхах" царит неопределенная тишина и нет никаких знаков от вождя. Как было в темные времена Сталина и Мао, здоровье Брежнева — один из наиболее хорошо охраняемых в мире секретов. Но "Ньюсуик" узнал, что в специальном докладе американской разведки говорится, что Брежнев был сражен очень тяжелым ударом в Ташкенте две недели назад и в настоящее время лежит в московской больнице. Документ заключает, что, даже если Брежнев оправится, он не будет способен долго стоять у власти в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС и Президента Советского Союза»[235].

Реакция на эту статью оказалась довольно жесткой: все поступающие в СССР номера журнала конфисковывались, а корреспондент «Ньюсуик» в СССР Андрей Нагорски немедленно объявлен персоной нон грата и выслан из страны. В ответ американские власти выдворили из США постоянного корреспондента «Известий» Мэлора Стуруа, который провел в Вашингтоне многие годы и возглавлял, если верить слухам, партийную организацию советской колонии в США. Но обмен «репрессиями» против журналистов, конечно, не остановил потока статей и материалов в западной печати о близкой кончине Брежнева, о финале его эпохи, возможных преемниках и последствиях перемен в советском руководстве.

Майские праздники 1982 года Л. И. Брежнев отмечал в больнице. В сообщениях американской разведки президенту Рональду Рейгану высказывалось предположение, что Брежнев должен будет оставить свой пост на Пленуме ЦК КПСС, который уже назначен на май 1982 года. При этом назывались четыре возможных преемника: Черненко, Кириленко, Андропов и Устинов. Впервые как политически значимая фигура был назван в прогнозах и 51-летний Михаил Горбачев. Однако среди более сведущих людей из аппарата ЦК КПСС речь шла только о двух кандидатурах — Андропове и Черненко.

Андропов и Черненко

В последние годы жизни Брежнев оказывал Константину Черненко наибольшее доверие. Черненко был всегда рядом. Он готовил документы для Брежнева в Кремле и на Старой площади и почти ежедневно навещал шефа в загородных резиденциях. Во время отдыха в Крыму, когда Брежнев принимал здесь по сложившейся традиции лидеров социалистических стран или компартий западных стран, Черненко всегда стоял чуть сбоку и сзади от Генерального секретаря, держа под мышкой большую папку с бумагами. Даже став членом Политбюро и секретарем ЦК КПСС, Черненко оставался, в сущности, главным помощником Брежнева и начальником его личного секретариата.

Не было лучшей кандидатуры на роль преемника Брежнева и для всей «днепропетровско-молдавской мафии» — многочисленного клана друзей и родственников Брежнева, занимавших к концу 1981 года около 100 мест в составе ЦК КПСС. Хотя Черненко жил всегда довольно скромно и не был замечен в стяжательстве или в особой страсти к наградам и дорогим подаркам, он являлся не просто своим человеком в «клане Брежнева», а одной из его главных опор. Однако внутри Политбюро и Секретариата ЦК КПСС у Черненко не имелось серьезной поддержки. Не обладал он поддержкой и в военных кругах. В годы Великой Отечественной войны этот крепкий и здоровый партийный работник из Красноярского края учился в Высшей школе партийных организаторов в Москве. А ведь еще в начале 1930-х годов молодой Черненко служил в пограничных войсках и был отличным стрелком и пулеметчиком. В 1948 году Черненко назначили заведующим одного из отделов ЦК КП(б) Молдавии. Здесь он познакомился и подружился с Брежневым, который в 1950 году возглавил партийную организацию этой республики.

Когда Брежнев после своей работы на целине вернулся в Москву и был избран в Секретариат ЦК, а через год и в Президиум ЦК КПСС, он вспомнил о верном Черненко. Черненко пригласили в Москву, где он и возглавил один из секторов в отделе пропаганды и агитации ЦК КПСС, а также журнал «Агитатор». После избрания Брежнева на пост Председателя Президиума Верховного Совета. СССР Черненко стал начальником рабочего секретариата этого Президиума. В 1965 году Черненко, как и следовало ожидать, возглавил Общий отдел ЦК КПСС. В сущности, это была главная канцелярия ЦК КПСС, но с гораздо большими правами и ответственностью, чем канцелярия Верховного Совета. Роль аппарата различалась при различных лидерах. Они не являлись решающими при таких вождях, как Ленин, Сталин или Хрущев, но их значение резко возросло при Брежневе, который почти во всем полагался на аппарат. Бывший помощник Черненко Виктор Прибытков писал в книге с многозначительным названием «Аппарат»: «Брежнев привел в Кремль другую команду. Среди них — сравнительно молодой человек — никому тогда не известный Константин Черненко. Ему поручается самый "влиятельный" участок — Общий отдел ЦК. Ему поручается тот отдел аппарата, в котором не просто готовятся те или иные решения, но, в силу "бюрократически-бумажной" специфики, появляется возможность управлять процессом влияния: быстрое решение "нужных" и медленное решение "не нужных" Брежневу вопросов. Только от одного движения документов, их скорости перемещения в пространстве зависит очень, очень много в работе и управлении государством. Что-то пропихивается вперед, что-то ложится в долгий ящик…