Жертвы времени - Евгения Фёдорова

Полагаю, что в ситуации с драконом смерть несет в себе куда больше свободы, чем соединение с ним. Я не даром употребил фразу: «приносит себя в жертву». Именно на это идет человек. Он отдает себя дракону на веки, до того момента, пока дракон не погибнет или не умрет от старости, а это очень долго.

Ты правильно обвиняешь меня во всех своих бедах, Демиан. Меня, Шиву. У тебя осталось только два пути: либо смерть, либо вечное рабство. И, что хуже всего, даже, если ты не выберешь смерть сам, это совсем не значит, что ты не умрешь. Как рассудит дракон.

Я был смущен и потрясен его откровениями.

— Безусловно, дракон дает человеку силу, но, Демиан, поверь, это не заменит той свободы, которая была у тебя раньше. Если дракон захочет, он сможет убить тебя в любой момент и с этим приходится мириться. Но он не захочет.

— А если он проголодается?

— Нет, Демиан. Если дракон будет голоден, он улетит охотиться и, если захочешь, возьмет тебя с собой. Правда, совет на будущее, вдруг пригодиться: охотиться с ним не летай. Он не будет заботиться о тебе во время охоты.

Я не мог оторвать глаз от Мастера, который улыбался, спокойно и открыто.

— Напугал?

— Немного, — согласился я.

— А я тебя предупреждал. Но погоди, тебе будет еще страшнее, так что я думаю, тренировка не помешает. Относись ко всему проще. Считай, что ты уже мертв…

— Но я не хочу!

— Больше не хочешь? — уточнил Мастер, посмеиваясь.

— Тебя развеселил мой испуг? — обиженно уточнил я.

— Нет, я в который раз ощутил свое бессилие, Демиан. Это меня забавляет. Все вокруг считают тебя властелином умов, но ты сам знаешь правду. Это смешно. Пожалуй, больше вопросов я не вынесу. Истратил запас терпимости, знаешь ли. Так что ложись и спи.

К вечеру я пришлю к тебе женщину, ее приходу не удивляйся. Она позаботится о тебе и приглядит, чтобы твоя хворь не зашла слишком далеко.

— Только не говори, что придет Кларисса, — не на шутку испугался я. Мастер коротко хохотнул, но видя, что я впадаю в отчаяние по этому поводу, покачал головой:

— Нет, не дергайся так. Ночных кошек с тебя хватит. Не хочу найти тебя по утру, привязанным к постели кожаными лентами.

— Ну и юмор у тебя, — проворчал я.

— Это была не шутка, — сообщил маг. — Но я проявлю сердечность и снисхождение. Попрошу позаботиться о тебе одну очень симпатичную и с тем ненавязчивую особу. Смотри, не обижай ее и слушайся. Не задавай ей вопросы, на которые у нее нет ответов, потому что она просто женщина.

Часть 2. Повелитель драконов.

Согласно некоторым легендам, драконы не состоят в родстве ни с одним животным земли. Так или иначе они связаны с силами стихий и хаоса, неподвластными человеческому существу, возомнившему себя главенствующим духом Вселенной. Слабые всегда стараются казаться сильнее, от того человеческий разум породил такое количество славных сказаний об укрощении мира и убийстве драконов. Великие рыцари и непобедимые маги уходили в дальний путь, чтобы совершить подвиг, который трусы и мечтатели трепетно пронесут сквозь века. Но помимо человека существуют и другие силы, неоспоримо превосходящие его на порядки. Потому дух человека и дух силы невозможно сравнивать.

Согласно тем же легендам, драконы — существа алчные и жестокие, цель жизни которых состоит в накоплении богатства и его сохранении, но не для будущего, и уж вовсе не для своих детей или людей, но для самоих себя. Только тогда дракон спит спокойно, когда все его сокровища лежат в целости и сохранности под его чешуйчатым брюхом.

И даже смерть не способна разлучить дракона с его драгоценными сокровищами, в сказаниях его поблекшие кости часто венчают горы золота, найденные в глубине темных пещер. Этот факт можно трактовать как указание на бесполезность материального обогащения ради обогащения. Золото ради его количества не приносит ничего, кроме сиюминутного удовлетворения, которое тут же гаснет, подмятое под себя возможностью добыть еще большие богатства.

Легенды не есть полное отражение реального потока причин и вытекающих из них событий. Доподлинно известно, что на самом деле драконам не нужно ни золото, ни драгоценные камни, что у них нет пещер, полных сокровищ, что они не живут в полуразрушенных замках, запрещая людям входить в них. Приходя в наш мир, драконы получают то, что неоспоримо больше любого самого огромного алмаза. В подарок к своему дню рождению они получают всю планету целиком, вместе со всем живым и неживым, что на ней находится. Какой же смысл в этом случае им собирать богатство, если все, что есть на этой планете их достояние?

Но не стоит обольщаться, лишь предрассудки могут заставить нас поверить, что дракон будет защищать этот мир в случае, если ему начнет угрожать гибель, так, как ревностно охраняют свои груды золота сказочные драконы. Но вера в это призвана успокаивать ищущий разум.

Что есть вера? Оправдана ли она в нашем жестоком, холодным ко всему мире? Способна ли вера сделать его чуть внимательнее? Чуть теплее?

Да! — скажете вы, и это хорошо. Возможно, если бы все мы разом уверовали в подобную возможность, то драконы не смогли бы противостоять нашему убеждению. У них просто не осталось бы другого выбора.

Часть 2 Повелитель драконов

Глава 14. Осень

Много недель подряд мне снится один и тот же сон. Меня окружает сероватый от недостатка света, полупрозрачный туман. Я неподвижно стою в этом сумраке перед стеной. На самом деле это не стена в привычном понимании этого слова. Не сооружение, а преграда, подобная затуманенному стекло. Словно кто-то большой подышал на окно, и теперь на его гладкой поверхности сконденсировалась влага, та влага, что наполняет здесь каждый кубический сантиметр воздуха.

Я не испытываю страха, оказавшись совершенно один в чужом, незнакомом мне месте, полном неведомых опасностей. Мне чудится, будто я был здесь всегда. Будто всю свою жизнь я бродил в этом плотном, влажном, не имеющем конца тумане; я дышал отравленной мельчайшей взвесью капель, влагой, которая мутила мои мысли и притупляла желания. Но я помнил и другую свою жизнь. Во сне она казалась странной, бесцельной и бессмысленной, куда менее реальной, чем мир серой мглы. Все поступки, которые я так охотно совершал в прошлой жизни, казались никчемными и ошибочными. Здесь не было физического действия для обыденных задач, и можно было только бродить в однообразном сумраке, что являлось самим смыслом бытия. Бродить, пока ты сам не станешь серым туманом, пока не рассыплешься мириадой ярких мыслей, которые уже через мгновение утратят свой цвет.