Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

– И как ты собираешься каждую рыбину в воде ловить? – в ответ удивляется Алтынай. – Да и сколько её, этой рыбы, в этой реке?

Мда. Кажется, диагноз сложнее, чем думалось.

– Вообще‑то, есть способы поймать… Достаточно несложные. Особенно для людей, собирающихся помирать с голоду. Ну и как‑то же её ловят те, кто вам продаёт на ярмарках? Поверь, они не за каждой рыбой гоняются, – бросаю пробный шар.

Кое‑что я уже прикинуть успел. По опыту зная, что именно в этой реке рыбы как раз хватит, если ловить в определённое время года и сетью, конечно. Хотя бы и с трёх лодок, в течение пары месяцев.

Только потом её ещё и заготавливать надо уметь, а с этим, видимо, в степи проблемы. Хотя, скорее, вопросы всё же не с заготовкой. А с добычей.

– Давай вначале съедим эту, – беззаботно отмахивается Алтынай. – Потом подумаем. Всё равно, лично я за рыбой гоняться не буду. Ладно ещё скот выпасти, это можно. Или твою морковь закопать и выкопать. Но за каждой рыбой в реке гоняться… Даже если ты меня научишь плавать так, как плаваешь сам.

Следующие два с половиной часа проходят в мыле и в поту, в лучших армейских традициях: кто инициативу придумает, тот её и реализовывает.

Потрошить и чистить рыбу пришлось лично мне, поскольку Алтынай не умеет. Вначале она вообще, взяв малый разделочный нож и соорудив, по моей подсказке, небольшой разделочный столик из подручных материалов, с четверть часа просто ходила вокруг. Занося и опуская нож, не решаясь прикоснуться к рыбе.

Я, грешным делом, подумал, что это какой‑то обряд. Но когда она принялась выколупывать у рыбы глаза, понял, что проблема в ином.

Посмеявшись, отобрал нож, почистил, выпотрошил, отрезал голову и хвост собакам за ненадобностью (есть, конечно, любители рыбного супа именно из этих частей, но лично я их всегда выбрасывал. А теперь, когда рядом река при полном отсутствии конкурентов‑рыболовов, и подавно сам бог велел не скаредничать).

– Поняла, – задумчиво бросает Алтынай. – Не знала, что так надо.

– Век живи, век учись, сестра, – назидательно поднимаю нож в воздух, насвистывая под нос всё ту же BARI GAL. – Теперь есть три варианта. Первый: варим. В итоге, получится что‑то типа сорпы, но из рыбы. Второй вариант: солим, вялим. Ну, как шужык, видимо. Не знаю, никогда не вялил рыбу сам… И третий вариант: мне нужна металлическая решётка. У нас есть такая?

– А как же, – всё так же задумчиво кивает Алтынай, исчезает в юрте, возвращается с металлической решёткой (которую засовывает в руки мне) и начинает споро разводит огонь.

После чего, самостоятельно догадавшись, на четырёх каменных пирамидках размещает решётку над огнём так, чтоб само пламя её не касалось.

Далее мы вместе водружаем на решётку рыбу, уже нафаршированную всеми попавшимися под руку травами и овощами.

– Вообще, конечно, полагалось бы иметь такой вот металлический ящик, – бормочу сам себе под нос, показывая Алтынай руками, что имею ввиду. – Либо подобное соорудить из глины и земли. Но откровенно лень возиться.

– А что бы было? – живо интересуется она, втягивая носом букет запахов, идущий с жаровни.

– Было бы так называемое горячее копчение. Но к нему, для рыбы, нужны щепки яблони и молодые побеги ивы, – вспоминаю по памяти технологию.

– До ближайшей ивы два часа рысью вдоль реки, – сообщает Алтынай. – В принципе, можно было бы и съездить, мне не лень. Но вот где взять щепки яблонь? – она демонстративно обводит взглядом пустую степь и смеётся.

– Согласен, – присоединяюсь к смеху и я. – Потому будем есть запечённую. Впрочем, судя по запаху, и так должно получиться неплохо…

__________

Примечание.

Есть такое блюдо Көктал. ГГ имеет ввиду именно его, когда сетует на отсутствие металлического ящика.

Очень традиционное блюдо. По популярности, в некоторых районах соперничающее с пловом на праздниках. По‑хорошему, скорее праздничное, чем повседневное, потому что достаточно трудоёмкое: коптить как бы не пару часов. Хотя‑я‑я‑я, есть друг, по фамилии Землянов, он делал рекордно и за 40 минут; но он мастер спорта по кокталу, потому на него равняться нельзя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

https://ru.wikipedia.org/wiki/Коктал_(блюдо)

__________

– Слушай, такой деликатный вопрос, – спрашиваю Алтынай, когда рыба уже почти готова. – По правилам, полагается же всех соседей позвать?

Алтынай молча кивает, вопросительно поднимая бровь.

– Но одной рыбы на всех точно не хватит, – смеюсь и задумываюсь одновременно. – Вот теперь скажи, что делать? Мой опыт в том месте пасует.

– Сейчас, к Раушан‑апай сгоняю, она всё организует, – как от чего‑то несущественного отмахивается Алтынай. – Ты пока рыбу готовить заканчивай.

Ну, было бы сказано…

Вожусь с рыбой ещё около получаса, поскольку открытый огонь и угли – совсем не то же самое, что духовой шкаф в плите двадцать первого века. А мне ещё нужно (для того, что я задумал) пропитать рыбу с обеих сторон соусом, тут же приготовленным на скорую руку: новое блюдо должно вызывать исключительно сильные положительные эмоции. Без вариантов.

Буквально через три минуты после ухода, Алтынай возвращается вместе с Раушан и ещё полудесятком женщин, а также с парой парней, которые уже тянут нескольких баранов.

– Сейчас всё сделаем, – уверенно кивает Раушан, расставляя на кошме пустые пиалы.

В которые следующая женщина уверенно насыпает орехи, кишмиш, курагу, чернослив, инжир, и ещё какие‑то сухофрукты, в здешней кухне выполняющие роль салатов и холодных закусок.

Парни со скоростью звука прикалывают и разделывают баранов, ещё через несколько минут в казаны женщинам из мужских рук начинают лететь куски мяса. Которое женщины бодро натирают какими‑то травами и бросают на мою же жаровню.

Я только присвистываю от удивления.

– Приятно удивлён, сестра. Не в каждой армии увидишь, – тихо говорю на ухо Алтынай, чтоб не привлекать внимания. – Такую скорость и слаженность коллектива…

Мало ли, вдруг этот общественный выход «в наряд по кухне» тоже регламентирован каким‑то обычаем, который я знать обязан. Так‑то мне Алтынай вообще ничего не предъявляет, кроме неумения держаться в седле. Но зачем лишнее внимание со стороны чужих людей? Среди которых, наверняка, есть и недоброжелатели вкупе с родственниками Еркена.

– Ты о чём? – не сразу понимает меня Алтынай, со скоростью хорошего автомата пластая крупные куски мяса на более мелкие, натирая их по очереди двумя наборами специй из двух пиал и бросая на жаровню. Где их принимает, переворачивает и готовыми складывает в казан уже другая женщина (кажется, по имени Сауле).

– Столько людей пришло помочь. Всё делают сами. Быстро. Ещё баранов притащили. – Поясняю. – Теперь целый той получается.

– Той и будет, – спокойно говорит появляющаяся из‑за моего плеча Раушан, которая всё слышала. – Дочь хана позвала людей. Конечно, будем помогать. Всё как обычно. Бараны, кстати тоже её. – Раушан зачем‑то многозначительно смотрит на меня. – Алтынай вообще очень богатая и обеспеченная невеста, да.

В этом месте, находящиеся вокруг женщины начинают смеяться, а я понимаю, что глубокого знания местных «лингво‑страноведческих реалий» (как говорили на моём факультете там ) мне явно не хватает.

Впрочем, на этот случай у меня есть старое проверенное средство, тоже оттуда: лицо ромбом и делать свою часть работы. Не обращая ни на что внимания. Делая вид, что полностью поглощён работой.

Так, кажется, этот бок рыбы соусом уже пропитался… Можно переворачивать…

__________

– Рыба вкусная, спасибо, хозяева! – говорит Раушан, поднимая над головой пиалу с кумысом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Всегда рады гостям, – отвечает Алтынай, отзеркаливая жест пиалой и перебрасывая мне ещё один кусок мяса второй рукой.

По негласному обычаю, рыбу едят только те, кто постарше. Оказывается, застолья в этом обществе очень чётко регламентированы: кому, что, в какой последовательности подавать. Кто разделывает тушу на столе. Какие части туши символизируют уважение. И так далее.