Дар Миррен - Фиона Макинтош

Уилу же воспользовался паузой, чтобы обдумывать сложившееся положение. Для начала необходимо завоевать доверие Кайлеха и тем самым усыпить бдительность горцев. И в первую очередь нужно убедить короля в том, что разделяет его ненависть к моргравийцам.

Дети закончили петь, и собравшиеся в зале разразились бурными аплодисментами. Король даже поднялся из-за стола. Слуги подали вино и блюдо из рыбы. Затем на середину залы вышли музыканты.

– Надеюсь, вы оба выдержите застолье, – сказал Кайлех, искоса поглядывая на соседа. – Пир закончится только утром. Кстати, эта рыба выловлена в наших реках. Попробуй, тебе понравится.

Уил старался не портить настроение королю, чтобы не накликать на себя беду. После рыбы им подали мясо, приготовленное с душистыми приправами.

Через некоторое время Уил решил, что пора начинать игру.

– Надеюсь, вы убедились, что я не являюсь шпионом Селимуса? – спросил он.

– Может быть, у тебя есть еще какие-то доказательства или доводы в пользу того, что это так? – спокойно промолвил Кайлех, потягивая вино.

– Мы с Селимусом не питаем друг к другу любви, в этом я могу поклясться собственной жизнью.

– И тем не менее ты был у него на службе и помогал ему воплощать мерзкие планы!

– Да, но я делал это ради денег, – понизив голос, чтобы не привлекать внимания соседей по столу, сказал Уил.

Кайлех молча смерил Уила таким презрительным взглядом, что у того сжалось сердце от дурных предчувствий.

– Чего вы хотите? – снова заговорил Уил. – Скажите, как я могу доказать, что я храню верность самому себе и никому больше?

– О, я вполне допускаю, что у тебя зуб на Селимуса. Мы все терпеть его не можем. Но что связывает тебя с королевой Бриавеля?

– Помогая ей, я наношу вред Селимусу.

– Но если тебя интересуют только деньги, то зачем ты ввязываешься в борьбу двух королевств?

Уил вздохнул.

– Селимус совсем распоясался, и это мне не нравится. Я понимаю, что каждый мужчина честолюбив и жаждет больше власти, больше денег, больше земель. Если никто не поможет Валентине, Селимус вторгнется в Бриавель. Моргравийская армия сильна, а молодая королева еще неопытна в военных делах. Хотя я и гренадинец, но подлость Селимуса вынуждает меня бороться с ним. Я не позволю ему захватывать чужие земли и бесчестно преумножать богатства!

Король на минуту задумался.

– Мне кажется, Селимус не так глуп, чтобы недооценивать королеву Валентину. Сильный характер и пылкий нрав порой могут заменить опыт.

Уил был согласен с Кайлехом. Упорная и решительная Валентина могла сама возглавить бриавельское войско и повести его в бой.

– И все же, думаю, мои услуги понадобятся королеве Валентине, чтобы одержать верх над Селимусом, – промолвил он и, подчеркивая, что его во всем этом деле интересуют только деньги, добавил: – Хотя, конечно, ей придется хорошо заплатить мне за них.

– И куда же ты теперь отправишься, Корелди? Назад в Бриавель? Собираешься послужить молодой королеве за щедрое вознаграждение?

– Да, – сказал Уил, надеясь, что именно этого ответа и ждет от него король.

Он заметил, что один из воинов подал Кайлеху знак.

– Ну, раз ты так сильно ненавидишь Моргравию, то тебе понравится мой сюрприз, – сказал Кайлех и громко застучал кружкой по столу, прося внимания собравшихся. Когда шум стих, он обратился к горцам: – Соплеменники, я приготовил для вас сюрприз. Давайте почтим память погибших, тех, кого в прошлом месяце убили южане. Я распорядился, чтобы сегодня повара приготовили особое блюдо в их честь.

Кайлех сделал паузу, и Уил почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

– Такого блюда вы еще никогда не ели, – с мрачной улыбкой продолжал король.

Он снова застучал кружкой по столу, и соплеменники последовали его примеру. Бой барабана задавал им ритм. Это был какой-то ритуал, смысла которого Уил не знал. Через некоторое время раздался пронзительный звук рожка.

– Смотри, они идут, – прошептал Кайлех, и его глаза вспыхнули мрачным огнем.

Уил проследил за взглядом короля и увидел жуткую картину. Он тут же посмотрел туда, где сидела Элспит. Она наблюдала за всем происходящим округлившимися от ужаса глазами, закрыв ладонью рот.

Слуги внесли в залу пятерых обнаженных и еще живых людей – четверых мужчин и одну женщину. Их собирались зажарить на открытом огне. Женщина лежала на столе на колесиках. Ее руки были прибиты гвоздями к столу, ноги связаны, на теле разложены приправы. Трое мужчин со связанными попарно руками и ногами висели, как свиные туши, на шестах, которые держали шестеро горцев мощного телосложения. Четвертый мужчина был закован в цепи. Он вошел в залу сам, едва переставляя ноги в тяжелых кандалах, с низко опущенной головой, касаясь подбородком железного ошейника.

Уилу сдавило грудь, и он почувствовал, что ему нечем дышать.

– Кайлех… – прохрипел Уил, но король не обращал на него внимания.

– Смотрите на них! – обратился он к своему народу. – Это моргравийское мясо, которым вы сможете сегодня полакомиться.

Люди, талантами которых Уил еще недавно искренне восхищался, принялись осыпать жертвы яростной бранью. Он был в ужасе от всего происходящего. Казалось, горцы находятся под воздействием какого-то дурманного зелья. Его внимание привлек человек в темном облачении со всклокоченными густыми волосами и неухоженной длинной бородой. Сложив руки на груди, он упивался зрелищем несчастных жертв, время от времени поглядывая на Кайлеха. Уил видел, как этот человек кивнул, и король тут же отдал слугам приказание.

– Полейте их маслом и раздуйте огонь! – взревел Кайлех и, залпом осушив кружку, вытер губы рукой. – А потом ждите моего знака. Мы зажарим всех, кроме закованного в цепи пленника. Привяжите его! Я хочу насладиться его ужасом и унижением!

Уил поискал глазами странного человека в темном облачении, но тот уже исчез. Сомневаться не приходилось: идея зажарить пленников живьем принадлежала именно ему. Но кто он и почему Кайлех следует его советам?

Четырех пленников унесли из залы, а пятого, закованного в кандалы, поставили у стены. Его лицо закрывали пряди длинных грязных волос, тронутых сединой.

– Музыка! – крикнул Кайлех, и музыканты заиграли веселую джигу.

– Сейчас подадут лебедей, – сказал король, повернувшись к Уилу. – Ты еще не забыл, что это наше традиционное блюдо, Ромен?

Гости за столами громко разговаривали и смеялись с таким видом, словно все произошедшее сейчас на их глазах было привычной прелюдией к королевскому пиру. Подозрения Уила в том, что людей опоили каким-то зельем, окрепло, когда он увидел, как лихо они отплясывают джигу. Двигались они неуклюже, толкались и мешали друг другу.