Чарованная щепка - Валерия Демина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алессан, как можно догадаться, млел и упивался оказанной честью. Вместе с опытными людьми отца ему действительно удалось отыскать потенциально опасный код на стволе и осторожно распустить его стройную логику.
Диего был почти уверен, что хотя бы в этой части новых сюрпризов можно не опасаться, однако успехи магов держались в строгой тайне – автор кода не должен учуять, что уже лишен удаленного управления.
Лис послушно держал язык за зубами.
– Значит, польза от этой находки мнимая? – сокрушился Себастьян, не ведавший успехов.
Собеседник пожал плечом с показным равнодушием, хотя и не был склонен обесценивать свои труды. Под ливнем он впадал в тоску, но не смирение.
– Иных зацепок до сих пор нет, – парировал он, меланхолично изучая узор из капель на щите.
– Что ж, рад быть полезным, сожалею о задержках, – сказал Себастьян. – Надеюсь, это не грозит нам новыми происшествиями.
Краешком глаза Алессан отметил, как постоялец его купола взглядом скользнул по окнам оружейни.
Из-за дождливого полумрака в торговом зале уютно засветили магические лампы, но ожидаемого силуэта древесник там не обнаружил.
Лис позволил себе усмешку, впрочем, еще беззлобную.
– Разрешите дать вам совет, Себастьян Базилевич, – подумав, заговорил он. – Если вы желаете связать свою жизнь с Арис – действуйте сейчас, пока не запретили этот мезальянс.
Древесник свел брови – нетактичность показалась ему избыточной даже для Лиса. На близких приятелей они пока походили мало, права сердечных напутствий друг другу не дарили.
– Прошу вас учесть, Алессан Диегович, что я не нахожу Арис простородной и уверен, что сумею убедить в этом свою семью.
Алессан лениво махнул кистью, глядя все еще на купол.
– Ваша семья, поверьте, о таком счастье и мечтать не смеет. А вот Арис чуть погодя могут за вас и не отдать.
Себастьян посмотрел на мага уже в изумлении, забыв даже его пренебрежительные взмахи.
– Что вы хотите сказать?
– Боюсь, ничего более, – подвел жесткую черту советчик.
Алессан, конечно, этим увещеванием сражал трех собственных зайцев.
Во-первых, богато укомплектованный троюродными кузинами, он обнаружил к Арис участие совершенно особенное. Лис видел ее в бедствии, практически собственными руками из него высвободил и теперь являлся чутким хранителем ее секрета – поневоле возомнишь себя высоким покровителем. Устроить и семейное счастье девицы стало бы изящным завершающим штрихом парадного портрета благодетеля.
С другой стороны, он еще не забыл именование Арис экспертом. Замужняя сестренка будет представлять меньшую конкуренцию его собственной карьере.
В-третьих, после дифирамбов леди Леи, Себастьяна он тоже предпочел бы видеть субъектом глубоко женатым.
Древесник тем временем осмыслял полученный наказ. Лис не выглядел привычно колким, но вполне мог исполнять издевку более тонкую. Однако, обхождение Диего тоже не было обычным, а после, в день создания чарованного слепка музыки, Леонора и Арис держали себя в стенах своей избушки истинными леди, причем леди весьма высокими. Что бы ни крылось за этой странной игрою – молодой Алвини, похоже, не шутил.
– Я запомню ваш совет, – подытожил древесник, так и не выразив признательности за неясное радение Лиса.
Лея, наконец, закончила сборы, из которых целых пять минут уходило на возню с перчатками – чрезмерно узкие и длинные, они были обязательной частью выходного облика леди, хотя для творения магии допускалось их снимать. Готовая, она вышла на крыльцо и прокомментировала погоду недовольным движением брови. Алессан услужливо протянул ей коридор щита, когда следом за Леей выглянула хозяйка дома. Глаза последней тотчас приняли вид округлый и сияющий.
Словом, в сторону Кленовой улицы они отправились не ранее, чем Виола вдоволь накружилась в куполе под ливнем.
***
Тысячелистник Обыкновенный утвердился на подоконнике и надзирал за дождем так, будто без него погода и знать не знает, как ей действовать. Иногда он фокусировал взгляд на мокром стекле перед своим носом, но чаще глядел на искаженные каплями домики Кленовой улицы.
Те из ее жителей, кто мог себе позволить передышку, давно скользнули поближе к родным самоварам. Подневольные разносчики и запоздалые кумушки с ведрами еще шныряли между луж. Веселый ливень чуть прибил кутерьму под крыши, но человечья тяга хлопотать не покорялась и погоде.
Из этих рваных перебежек проступила новая пара: юноша с девицею чинно плыли в чарованном куполе, отодвигавшим даже воду из-под изящной туфельки леди.
Кот сощурился, одобряя безупречную неспешность. Маги все-таки превосходят умом иных двуногих – впрочем, и с колдунами случается разное.
Недовольно дернув усом, Тысячелистник вспомянул день очищения аптеки от лишних ароматов. Маг, создавший чудный артефакт, как слепой мышонок пропустил опасный код ростка, а неопытный Кинри счел четырехлапого наставника безумцем. Определенно, картина претендовала на звание самого неприятного инцидента за всю жизнь кота при аптеке.
Радует, что и Кинри это мнение разделил и до сих пор не мог думать о своем тогдашнем падении без боли и стыда.
Ох, как аптекарь и его жена извинялись, когда по городу прошел слух о роли дерева в ночных происшествиях! Сидели перед ним на коленках, смотрели жалобно-жалобно – он чуть было их сразу не простил. Конечно, ему хватило разума не выдать свое добросердечие, и в глаза казнящихся молодоженов он посмотрел не ранее, чем ему дали пожизненное право спать в кладовой между головками сыра, а в ночи с грохотом катать их по полу. Тысячелистник ждал также клятву вовек не закрывать дверей по дому, но Кинри едва начал ее формулировать, как смущенная жена остановила его красноречие легкой атакой в бок.
Как бы то ни было, маги хотя бы не носились под ливнем дикими щенками, там, снаружи. Молодой чародей довел свою спутницу до дома, элегантно поцеловал ее в перчатку, придержал дверь и пустился в обратный путь мимо аптечной вывески.
Здесь белого кота потешило зрелище более занятное – маг принялся стучать пальцем по браслету на левой руке.
Тысячелистник проследил за ним, не поворачивая головы – юноша то и дело колотил свое украшение, время от времени замирая и поднимая окрыленный взор на окна дома спутницы.
Магический эксперимент, стало быть. Неужто освоили передачу магии на дальнем расстоянии?
“Давно пора”, – качнул Тысячелистник длинными вибриссами над голубыми очами.
С тщательно укрытым вниманием наблюдал он за ходом этих проверок, ощущая потоки снующей туда и обратно магии. Волны становились все менее четкими, но еще были
