Ричард Длинные Руки – фрейграф - Гай Орловский

Он сказал без уверенности в голосе:

– Но пробраться надо обязательно?

– Да, – ответил я.

Он уточнил:

– Хотя нас ждут?

– Да, – повторил я. – Правда, ждут с другой стороны, однако… главный паук все равно настороже.

Он подумал, спросил:

– Ждут именно сегодня?

– Не знаю, – признался я. – Не думаю, что ярл настолько силен в предсказаниях. Хотя кто знает…

Он посмотрел с удивлением.

– Вы в самом деле хотите во дворец?

– Не хочу, – признался я. – Надо!.. Хотя, на самом деле, не то чтобы надо… но и отказаться уже не могу.

– Почему?

– Дурак потому что, – сказал я сердито. – Вот влез… Умные разве так вляпываются? Умные дома сидят. Вот если бы я был умным… или хотя бы на минуту им стал… Так нет же, не дано!

Он подумал и сказал со вздохом:

– Мне тоже. Так что, через забор?

– Погоди, – сказал я.

– Жду, – сказал он покорно.

Стражи начали поворачивать головы, а на площадь высыпала разгоряченная толпа крепко подвыпивших мужчин. Толкаясь и поливая друг друга бранью, они продвигались в сторону королевского дворца. Стражи стиснули копья, из ворот выбежал офицер и пошел к ним сердитыми шагами, здесь им не там, пошли прочь, а ссора между гуляками тем временем переросла в драку.

Сперва дрались двое, один на один, но кто-то задел одного в собравшейся толпе, тот не утерпел и дал сдачи, в драку немедленно вмешались и с другой стороны, и через пару минут в гуще народа кулаки мелькали уже всюду.

Стражи заинтересованно вытягивали шеи, самое интересное зрелище на свете – драка. Офицер тоже остановился, то ли не решаясь остановить, то ли сам залюбовался. Толпа увеличивалась быстро, кричали подбадривающее, свистели, улюлюкали.

Омаль посмотрел на меня заблестевшими глазами, я быстро перебросил крюк на стену, вскарабкался наверх и подал ему руку. Соскочив на ту сторону, я быстро убрал улики, мы затаились за деревьями.

Омаль шепнул:

– Так вот зачем вы дали целых три золотых тем гулякам в таверне!

– По-моему, стоило, – сказал я.

– Лучше бы они взяли деньги и смылись, – прошептал он. – Нам не пришлось бы сюда…

Пригибаясь, я перебежал к зарослям декоративных цветов, от сладкого запаха едва не расчихался, за спиной зашелестели шаги Омаля. Я притих, и он сразу замер, словно превратился в камень.

До дворца далековато, а открытых мест много, за деревьями не спрячешься, разве что понесешь куст перед собой, но такое проходит только в диких местах, а здесь сразу обратят внимание на куст, выросший не строго по линеечке в общем ряду.

Из-за массивного здания вышли двое стражей в красивых стальных доспехах, полностью закрывающих тела. Даже на пальцах блестят крохотные щитки. Таких я не видел даже в Сен-Мари.

– Это что, – прошептал я, – в Гандерсгейме делают такое?

Омаль шепнул тихо:

– Только для самых богатых.

– Ага, или для королевской охраны…

Стражи остановились, один явно собрался идти вокруг дворца, второй показал на сад, где между деревьями такая соблазнительная тень. Первый кивнул, я тихонечко ругнулся, оба пошли как раз по дорожке, где по разные стороны в кустах затаились мы.

Едва поравнялись с нами и только собирались сделать следующий шаг, я и Омаль одновременно поднялись и нанесли по одинаковому удару локтем в открытую под шлемом переносицу. Двойной хруст, оба начали опускаться на землю, мы так же синхронно подхватили их и затащили в кусты поглубже.

Руки тряслись, когда мы торопливо снимали доспехи, я едва влез в панцирь, слишком туго, хотя и выбрал самого толстого, Омаль никак не мог управиться, я затянул на нем ремни, он кивнул с благодарностью, я взглядом указал в щель забрала в сторону распахнутых по жаре дверей.

Дворец весь из массивных глыб камня, а зал, куда мы вошли тихонько, даже не облицован внутри досками. Эдакая подчеркнутая мужественная грубоватость, что смотрится вразрез с пышными одеждами из тонкой дорогой ткани. Посреди зала на полу круглый, как праздничный блин, ковер, торжественно пурпурный, с пламенно-оранжевой окантовкой. На нем остановился в задумчивости, словно не решаясь сделать шаг, длинный дубовый стол, тоже грубоватый, для мужчин, собирающийся на охоту или приехавших с охоты…

За ним с одной стороны высится кресло с высокой спинкой, имитация трона, что наверняка в главном королевском зале, а с другой стороны не менее роскошное кресло, где явно должна сидеть королева.

– Куда пойдем? – спросил Омаль шепотом.

– Мы не ищем легкого пути, – сказал я твердо, – но если попадется – не свернем.

В зале на массивных медных подставках горят толстые свечи, а во всех четырех углах подсвечники с множеством рожков, свечи там дают не только свет, но и тепло. Подсвечники и на трех небольших столиках, хозяин явно любит яркий свет.

– Магии пока незаметно, – сказал я с облегчением. – Не люблю этих гадов.

– Магия, – произнес Омуль, – неистощима только у волшебников и вообще колдунов всяких. Ну, у них тоже истощается, но могут восстанавливать. А вот мы, простые люди, полностью зависим от амулетов. А они, увы, обычно на один раз. Есть на два-три, совсем редко на три-четыре заклинания, больше чем на пять – никто и не слышал.

– Тогда просто экономят, – сказал я. – В смысле, берегут.

Из стены, вдоль которой я тихонько иду, изображая дворцового стража, наполовину выступает каменный монстр в полтора моих роста, толстый, мускулистый, с вытянутой мордой. Пасть захлопнута, но я, как воочию, увидел в ней зубы, богатое у меня до дури воображение, и не смог удержать невольную дрожь.

– Омаль, не отставай. Что задумался?

Он ответил со вздохом:

– Да вот, то ли проявить свои лучшие качества, то ли сохранить…

Я буркнул:

– На что жизнь ни трать – все равно даст сдачи.

– Тогда хранить не буду, – согласился он.

По стене пробежала непонятная зыбь. Я решил, что почудилось, но и на другой стороне по каменной кладке прошла волна, начисто убивая все устоявшиеся понятия о твердости гранита.

Затихла только на последней стене, не дойдя до угла, так и осталась вертикальной выпуклостью, настоящая застывшая волна, словно в вертикальное озеро бросили нечто большое и тяжелое, а затем мгновенно заморозили.

Омаль подбежал на цыпочках к двери на другом конце зала. Я пощупал стену, гранитная волна застыла, как крупная складка на тяжелом театральном занавесе из бархата. Кончики пальцев не ощутили ни жара, ни холода.

– Мой лорд, – прошептал Омаль, – там люди…

Зал, что впереди, невелик, двое стражей прохаживаются мимо закрытой двери. Семь шагов в одну сторону, семь в другую. Встречаются возле двери, но никаких дружеских постукиваний кулаками в плечи, все осточертело, идут дальше, сонные и равнодушные, отсчитывающие часы до смены караула.