Опасности прекрасный лик - Уинслоу Элиот

Ларк закрыла глаза и пролепетала его имя.

— Открой глаза, — приказал Дом.

Она подчинилась.

— Зачем?

На лице его было написано выражение полнейшего обожания.

— Я хочу видеть тебя. У тебя такие прекрасные глаза. Такие выразительные.

Он стал ласкать ее еще нежнее, а затем с такой силой, от которой Ларк задохнулась.

— Не закрывай глаза, — рассмеялся Дом.

— О Дом!

Он медленно лег на Ларк, отводя волосы, рассыпавшиеся по ее лицу. Все происходило так, будто между ними нет никаких барьеров. Они слились воедино — в одно тело, в одну душу. Ларк обхватила его ногами. Они по-прежнему смотрели друг на друга, пот выступил бусинками у них на лбу и над верхней губой, а глаза приобретали все более отрешенное выражение.

Ларк кончила первой, однако глаз она не закрыла. Дом кончил сразу же за ней и обессиленно рухнул на нее.

Он почти тут же стал слезать с нее, но Ларк удержала его.

— Не двигайся, — попросила она.

— Я слишком тяжелый.

— Нет, ты не тяжелый.

— Правда?

— Правда.

Следующим утром они вылетели в Манаус, где работала съемочная группа Джонни. Дорога заняла почти пять часов: огромные размеры Бразилии поразили Ларк. Они летели над густым покровом джунглей, затем достигли районов, вырубленных лесорубами и фермерами. Ларк слышала о катастрофическом уничтожении тропических лесов, но только увидев все своими глазами, поняла масштабность трагедии. Лес выкорчевали отвратительными пятнами, оставляя на его месте обезображенные грязные пустоты.

— Дай Бог, чтобы у Джонни хватило сил передать, как это жутко, — с чувством сказала Ларк.

— В этом-то вся и беда с Джонни, — согласился Дом. — Трудно не поддержать его, даже когда он разоряет компанию.

Внизу несла свои мутные воды широкая Амазонка.

— Не хотелось бы мне упасть туда, — заметила Ларк, восхищаясь рекою. — Она, наверное, кишит пираньями?

— Это не самое худшее, — ответил Дом, однако отказался рассказать ей, что может быть хуже, чем быть съеденным живьем в одно мгновенье.

Манаус был построен в стиле старинного европейского города, с собственным оперным театром, существующим с прошлого столетия.

— Представить себе не могу дам в их платьях с кринолином и мужчин в цилиндрах, которые идут в оперу посреди этих джунглей! — воскликнула Ларк, потирая лоб. — Это прямо сюрреализм какой-то!

Их отель находился в стороне от главной площади и по роскоши уступал «Копакабана Пэлас», но, слава Богу, там был кондиционер.

После обеда они взяли напрокат джип. Джонни снимал фильм в джунглях, под густым покровом сплетенных ветвей. Сквозь плотную зелень не проникало ни малейшего солнечного света, не было видно даже кусочка неба. Одна лишь бесконечная растительность, гул странных насекомых, все остальное — жуткая тишина. Изумрудный свет отбрасывал на все однообразную тень.

Джонни был слишком занят съемками, чтобы обращать внимание на Дома и Ларк. Когда Дом попросил его закончить съемки с таким расчетом, чтобы премьера фильма состоялась в июне, он согласно рассмеялся.

— Монтировать почти что нечего. Мы используем большую часть метража. Фильм наверняка можно будет выпустить к июню. Никаких проблем.

— И сколько ты уже отснял часов?

— Думаю, что порядочно.

— Возвращайся в Лос-Анджелес и помоги Роджеру с монтажом, — настаивал Дом. — Чем скорее фильм выйдет на экраны, тем скорее еще больше людей узнают об уничтожении тропических лесов. Ведь ты же этого хочешь, не так ли?

Джонни посмотрел в изумрудную даль.

— Мне нужно не только это, — признался он. — Я хочу снять великий фильм.

— Он наверняка будет великим, — вмешалась Ларк. — Но ты же знаешь, что монтаж не менее важен, чем сами съемки. Неужели ты хочешь оставить его полностью на усмотрение Роджера?

— Нет!

— Тогда сворачивай съемки, и поехали обратно с нами.

— Летняя премьера картины — это тебе не игрушки, — добавил Дом. — Во время премьеры мы хотим устроить благотворительный сбор. Размер пожертвований — тысяча долларов с носа.

Джонни обещал подумать.

Когда Дом и Ларк возвращались в Манаус, вдыхая солоноватый вечерний воздух, Дом сказал:

— Называют тропическим, или дождевым, лесом, а в некоторых местах кроны деревьев такие плотные, что не пропускают к земле ни капли дождя.

— Я слышала, что иногда сверху вырастает целый слой нового леса. Вот почему тут темно.

— Странное место.

— Но прекрасное. Мне понятна зачарованность Джонни.

Наконец они выбрались из джунглей. Когда подъехали ко входу в отель, Ларк вдруг вся сжалась.

— Боже правый! — воскликнула она.

Дом повернулся в ту сторону, куда был направлен ее взгляд. К ним приближался Джастин Грум.

— Дом! Именно тебя-то мне и нужно! Джонни сказал, что ты можешь прилететь сюда на уик-энд, и я предвкушал снова встретиться с тобой.

— Привет, Джастин.

Дом выключил зажигание и выпрыгнул из джипа.

— Что ты тут делаешь?

— Провожу свой отпуск в Рио. Я слышал, что братья Уитфилд снимают фильм в Манаусе, и решил заскочить сюда повидаться. Разреши предложить вам что-нибудь выпить.

— Это Ларк Чандлер, — холодно представил ее Дом. — Ларк, познакомься — Джастин Грум.

— Уже имел удовольствие, — сказал Джастин, пожимая Ларк руку.

Дом удивился. Они вошли в отель. Приятно было снова оказаться в атмосфере кондиционированного воздуха. В баре они заказали «пинья коладас» и сели за столик, откуда открывался вид на площадь. Солнце садилось, но было еще светло, как днем. Но уже через несколько минут стало темно. Сумерки в тропиках коротки.

Ларк использовала первую же возможность, чтобы улизнуть к себе в номер. Там она присела на краешек широкой кровати. Если Грум не узнал ее раньше, то вряд ли узнает теперь. Она заставила себя расслабиться.

При стуке в дверь Ларк дернулась и вскочила. Вошел Дом.

— Это всего лишь я, — мягко сказал он.

— Привет.

— Сидишь в темноте?

Ларк включила свет.

— Так, значит, ты хочешь распять этого человека в документальной драме, — шутливо сказал Дом. — А где ты с ним встречалась раньше?

— Он приходил ко мне на работу в январе. Услышал о моем замысле написать сценарий и хотел отговорить меня от этого.

— Отговорить? — Дом нахмурился.

— А где он сейчас?

— Все еще внизу. Пришел Джонни и подсел к нам, поэтому я оставил его развлекать Джастина. — Дом сбросил туфли и лег на кровать. — По-моему, эти газетные статьи достали его. Он разыскивает Пенелопу Хаутен. Уверен, что статьи о нем — дело ее рук, и поэтому хочет найти ее.