Ричард Длинные Руки — виконт - Гай Орловский

На купол водружен крест, я не сразу сообразил, что царапнуло, пока не понял, что крест водружен «вверх ногами». По коже прокатился холодок страха, но сразу ощутил и некоторое облегчение: понятно, не простая церковь, а черная, и мессы здесь служат именно черные. Что такое черные мессы, не знает только младенец: всякие там изуверы, желая получить власть от Сатаны, собираются в общества и служат свои мессы, когда вместо алтаря — живот обнаженной женщины, чаша с причастием ставится у нее между ног, а во время богослужения… тьфу, чертослужения закалывают христианского младенца или девственницу, кровь сливают в чашу, из нее пьют все, начиная со священника, а потом начинается оргия.

Мало кто не знает про маркиза де Сада или про Синюю Бороду, что занимались алхимией, пытаясь открыть секрет производства золота. Каждый из них с целью получения помощи от дьявола принес в жертву по две-три сотни младенцев, после их ареста в подземельях нашли массу детских черепов. Я могу не знать, как работает Интернет, но нет таких людей, кто во всех подробностях не рассказал бы, как проходят черные мессы…

Глава 8

Я задержал дыхание, пригнулся за огромным валуном. В темном небе совершенно бесшумно промелькнули огромные тени. Я видел только, как гасли звезды, затем лунный свет выхватил трех гигантских летучих мышей. Нетопыри выпустили из-под брюха лапы и легко обрушились на землю. С каждого чудовища слезло по темной фигуре.

— Вы готовы, мастер? — донесся мягкий голос.

— Да, — ответил другой голос, властный и раздраженный. — А нельзя их оставить?

— Увы, — ответил прежний голос, — заклятие уже слабеет, надо уходить!

— Но при Коклепсе мы на них же вернулись обратно!

— Коклепс всего в трех милях, ваша милость… А здесь сорок миль в одну сторону.

— Черт бы вас побрал…

Третий, который дотоле молчал, сказал раздраженно:

— Убиларк, не ной!.. Нам все равно здесь оставаться, пока все королевство не станет частью империи.

Все трое один за другим скрылись в черном храме, а я затаился, старался даже не дышать. Господи, к альбигойцам еще и имперцы. Сколько же вас на крохотное королевство Барбароссы?

Оставшись без седоков, нетопыри начали поводить ушастыми головами, я видел, как жутко сверкают огромные глаза и блестят длинные зубы. Но хуже всего, что как будто приходят в себя после сна: вздрагивают, внезапно взмахивают крыльями, не двигаясь с места, щелкают друг на друга жуткими пастями.

Один насторожился и повернул голову в мою сторону. Я постарался опуститься пониже. Нетопыри видят еще и ультразвуком, как бы не решили, что я добыча, но вряд ли, они ж только майских жуков хватают на лету, тем и кормятся, а я еще тот жук…

С той стороны камня послышался скрип, словно валун режут циркулярной пилой. Я пожалел, что не наложил стрелу на тетиву, можно бы успеть всех троих, но теперь поздно, выхватил меч и успел обрушить на округлую голову с острыми ушами как раз в момент, когда она поднялась из-за камня, а глаза увидели меня.

Лезвие рассекло монстра до самого камня. Держа меч одной рукой, я торопливо схватил молот и швырнул в двух оставшихся тварей, что уже повернулись в мою сторону и, растопырив крылья, намеревались то ли взлететь и обрушиться сверху, то ли прыгнуть оттуда.

Шмякнуло, послышался легкий хруст, словно ломались тонкие прутики. Затем тяжелый удар, от которого дрогнула земля. Я выставил ладонь, поймал молот и пригнулся, успев увидеть, как от удара молота о стену храма сверху посыпались огромные камни.

Ни на что не надеясь, а скорее уже по привычке, я торопливо повернул кольцо на пальце. Еще, еще чуть… Мои руки стали прозрачными, а когда повернул так, что камешек оказался на внутренней стороне, мое тело словно растворилось. Пальцы жадно ощупали грудь, лицо.

— Получилось!.. Получилось!

Какой же я умница, сообразил, что такое кольцо срабатывает только там, где все пропитано магией. Это как мобильник, что работает только в определенном радиусе. Может быть, даже как Wi-Fi: радиус еще меньше, зато какой доступ, какой доступ…

Уже не скрываясь, я побежал к замку. Изо рта вырывается пар, под невидимыми сапогами хрустит корочка льда, стебли травы рассыпаются со стеклянным пощелкиванием.

У ворот замка двое стражей в тяжелых меховых шубах, в толстых шапках из заячьих шкур. Ворота закрыты, зубы начинают выбивать дробь, обхватил себя руками за плечи и напрягся, удерживая тепло. За спиной приближающийся стук копыт, скрип телеги. Отставшая телега тяжело доползла к воротам, стражники молча открыли, я успел вскочить на задник телеги. Круглые поленья под моим весом раздвинулись, но, к счастью, хмурый возчик не заметил, а озябшие стражи тоже не обратили внимания.

Телегу уже встречали трое задубевших мужиков, один закричал сорванным голосом:

— Чего так долго?.. Там догорает последнее полено!

— Возить все дальше, — огрызнулся возчик.

— Это не продлится долго!

— Ты это лошади скажи…

Он бросил поводья одному, подул на озябшие пальцы. Я осторожно слез, заглянул в распахнутые двери. Похоже, кухня, там пробраться между котлов и снующих людей будет непросто, однако ворота донжона закрыты вовсе, а я уже задубел.

На кухне жарко, только в распахнутые двери тянет жутким холодом. Поленья быстро забросали вовнутрь, двери закрыли. Я медленно продвигался вдоль стены, дважды нечаянно толкнул работающих. К счастью, все в тесноте толкаются, ворчат, работают в спешке, как будто и в самом деле последний день, а завтра выйдут отсюда хозяевами этого мира, даже слуги назовутся баронами и отхватят себе поместья…

Хреновая из меня балерина, бежать вверх по лестнице на цыпочках куда хуже, чем явиться во фраке на дискотеку. Справа из стены выступают красиво вылепленные львиные головы. Так я их называл за неимением лучшего слова, на самом деле эти хищные звери с вытянутыми мордами мало похожи на львов, разве что такого же калибра. Их так много, что я сразу перестал замечать их, однако сейчас вдруг у каждого из пасти полилась прозрачная струйка.

Внизу аккуратный каменный бассейнчик, размером с тазик, вода не разбрызгивается, мирно уходит, но холодок страха пробежал по спине… и там остался.

Я заставил подгибающиеся ноги переступать дальше, на высоте третьего этажа открылись дивной красоты каменные аллеи. Окружают двор с четырех сторон, отделены каменным забором мне до пояса, а колонны толщиной со столетний дуб поддерживают свод через каждые два шага. Все добротно, тяжело, массивно.

В лунном свете выглядят зеленоватыми, благородная такая зеленоватость, печать веков, но что-то мне подсказывает, что храм намного старше, чем я думаю.