Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— 28 февраля вы узнали, что вышел.
— Да, 28. А рванула я 1 марта вечером, после работы стартанула туда.
7. К сыну. Гуманитарка
Инна Николаевна:
— Потом он мне перезвонил. Мы поговорили. «Да ладно, все нормально. Мне тут доктор нос… А я сейчас пойду с отрядом мертвых собирать». Я говорю: «Тебя заставили?» — «Нет, я сам». Я ему говорю: «Если ты боишься, не ходи». Он: «Нет, там мои друзья».
— А как же, они идут туда, а он останется…
— Да. А дальше, он уже изучил историю, как говорится, на практике.
— На себе…
— Неделю они собирали тела. Как, я не знаю, под обстрелами — не под обстрелами. Мы это не обсуждали. А потом: «Я буду выходить обратно с пацанами».
— Он первый раз на бэтээре заходил?
— Да, как водитель бэтээра. И его БТР там остался. Их оставшихся в разные бригады раскидали. А потом долго связи не было. Он опять водитель бэтээра. Дальше Изюм (Изюм взят 1 апреля 2022 года. — Примеч. авт.). Он участвовал в боях за Изюм. Ну, связь была. Потом он звонил.
Никитина:
— А я в таком состоянии, что связи нет, ничего нет, любой незнакомый звонок — вздрагиваешь. И получилось, в начале апреля ко мне подошла женщина: «Я узнала, что у тебя там сын, я вот гуманитарку вожу. Один раз съездили, хочу еще раз. Если хочешь, можешь поехать со мной. Если деньги есть», — засмеялась. — Но у меня были какие-то сбережения. А я уже переводила туда. Короче, мы купили трусов, маек, лекарства. Поехали на поселок Айдар. Там два госпиталя стояло. Один, как хап. На территории пионерского лагеря. Одноименного поселку — «Айдар» называется. Принимал тяжело раненных и дальше раскидывал. Туда привозили тяжелых из дальних точек. Туда вертушки прилетали. Кого они здесь оперировали, кому помощь серьезную оказывали и дальше. И это отвлекало нас от постоянных мыслей о ребенке. И у меня не было этого жуткого состояния…
— Когда по стенке ходишь…
— Да. Я словно с ним, пусть и на расстоянии. Ну, а дальше: приехали и по знакомым собирать. Плюс еще муж отпускные получил: на них… И когда второй раз поехали в госпиталь…
— Тоже в апреле?
— Да, господи, раз в неделю туда ездили…
— И ездите…
— Да. Как соберем, и понеслись. Соберем за три дня, значит, через три дня едем. За четыре — через четыре едем. За неделю — через неделю едем… Как сборы и от этого зависит. Вот как раз, когда второй раз поехали, он вышел на связь. Он позвонил, я в дороге была. Конечно радость! «Здоров?» — «Да», — говорит. Я: «Мы так и так, ездим…» Он: «Зачем, зачем тебе это надо? Не вздумай». Он испугался того, что мы лазили вдоль границы.
— Любой сын маме скажет…
Кадеты гоняли мяч, спорили, снова гоняли. На скамеечке пригревало, а мы говорили.
Никитина:
— И говорит: «В часть не вздумай передавать. Я попозже тебе сообщу, куда. А в часть не вздумай отсылать. Мы это никогда не получим».
Часть-то в Подмосковье.
Инна Никитина:
— У меня товарищ Роман Алехин. Помогает. 27-й бригаде буквально месяц назад он передал квадроциклы: шесть штук. Буквально позавчера 10 мая, а там и волонтеры ездят — передают по мелочи. Нас же, сами понимаете, много и все двести человек ездим на одну бригаду 27-ю, но это ни о чем. Купил тепловизор один, и тепловизор повезли. Другой тапочки собирал и привез… Короче, Алехин передал квадроциклы. А я неделю назад, знала же, что передал квадроциклы, он говорил. И я спрашиваю у вот этих волонтеров: «А где квадрики?» Мне: «До сих пор в части, в Москве». И эту информацию Роману передала. Так 10 числа Роман был в Москве и спрашивает: «А почему квадрики до сих пор не на боевом дежурстве?» Короче, четырех квадриков уже недосчитались.
— Какая-то тварь завелась…
— Везде хватает всяких… И вот этот вывод, когда не знаешь, кто свой, а кто чужой…
Никитина мне представлялась той одержимой женщиной, которая, несмотря ни на что, везет, помогает, жертвует последним.
— И вот вы туда все ездите.
Понял, почему я так долго не мог с ней встретиться и теперь чудом пересекся в кадетском корпусе.
Инну Николаевну позвали грузиться: в корпусе тоже приготовили гуманитарку. И она, извинившись:
— Я ненадолго…
Ушла.
Я сидел, смотрел на кадетов, которые шумя гоняли мяч по полю, и думал о судьбе каждого из этих мальчишек и просил у Всевышнего: «Только бы их миновала…»
И они не попали на войну.
8. «Я обещала ребятам. Они ждут меня»
Вот Инна Николаевна вернулась:
— Загрузилась…
На следовавшие ей звонки говорила:
— Сейчас-сейчас. С человеком еще пять минут пообщаюсь…
Я видел, как ее требовали на разрыв.
— Выходит, вы пропадаете там?..
Никитина:
— Да…
— А сейчас где Семен?
— Сватово-Кременная…
— Напряженный участок.
— Там везде бьют. И в Сватово прилетает постоянно. И в Дуванки.
— Информация на сайте кадетского корпуса откуда?
— Москва передала…
Я нашел на сайте Министерства обороны Российской Федерации информацию о младшем сержанте Никитине[90].
— И кем сейчас сын?
— Командир отделения. Его звали пойти офицеры, их сейчас не хватает. Но он не пошел: тут он со своими ребятами, друг друга знают, а там отправят к незнакомым. И он отказался.
— А написано: уничтожил две бронемашины.
— Да, одним выстрелом. Одна БТР-4.
— Серьезная техника, — вспомнил броневик с пушкой.
— А награды?..
— Его наградили орденом Мужества, медалью «За отвагу».
Инну Николаевну звали…
Идя с территории корпуса, продолжали.
— Вот кто-то воюет, а кто-то и на Канарах…
Инна Никитина:
— Как мне сказал один боец Витя: «Лучше сгореть, как пламя, чем истлеть, как дерьмо».
— Емко!
— Как я сейчас рьяно занимаюсь гуманитаркой, я бы раньше не смогла. Меня за это уволили с работы. Я работала в магазине, отпрашивалась. Объясняла, что мне надо поехать.
— Конечно, там же сын.
— А мне не обязательно с сыном. Я обещала ребятам. Они ждут, а я…
— Они же не в миру, а в окопах…
— А моему начальнику надоело ждать. В один прекрасный день меня вызвал и сказал: «Или дружба там твоя, или бизнес». Или говорит: «У тебя там бизнес?»
— Дурачок… Бессовестный же человек, если его человеком можно назвать.
— И сейчас я живу на зарплату сына…
Мы подошли к машине.
