Повелительница ястреба - Мэрион Брэдли

К ее удивлению, уже на следующий день к ней на конюшню заглянула Яндрия. Это совпадение или мысль имеет свойство телепатически достигать разума другого человека и там возродиться в виде мысли, независимой, как бы рожденной им самим? Когда девушка привела вороного жеребца на конюшню, завела его в стойло (тот стал совсем как ребенок; после года работы выучка его была поразительна, Ромили уже совсем решилась обратиться к настоятельнице с просьбой передать его в дар Каролину), она заметила, что кто-то загородил дверной проем.

Ромили выглянула из стойла. На пороге стояла Яндрия.

— Роми! — воскликнула она. — Я была уверена, что найду тебя здесь. Что же ты с ним сотворила, с этим красавцем? Это просто чудо! Помнишь, как ты в первый раз набросила на него уздечку? Мы все решили, что он тут же прикончит тебя.

Яни была одета в походный костюм, по ее виду можно было заметить, что она только что соскочила с коня — сапоги в пыли, на лице матерчатая повязка, какие обычно используют при езде по Сухим Землям, один конец ее был отстегнут и висел вдоль правой щеки.

Ромили бросилась, чтобы обнять ее.

— Яни! Я не знала, что ты вернулась!..

— Я не могу здесь долго задерживаться, младшая сестра. — Женщина радостно обняла юную подругу. Ромили откинула назад разметавшиеся волосы — провела по ним мозолистой рукой.

— Давай я расседлаю твоего иноходца, потом немного поболтаем. Хоть на это мы имеем право? Это было бы замечательно — я так по тебе соскучилась. Я хочу назвать вороного Солнечным — он подсказал мне, что сам называет себя этим именем. Да, он очень любит свет, особенно когда сияние отражается в капельках росы. Он у нас романтик, наш Солнечный…

— Он, бесспорно, заслужил эту кличку. Однако стоит ли давать нашим коням такие изысканные имена или входить в его возвышенные мысли? Им всем судьба одна — в солдаты, поэтому и называться они должны попроще, чтобы самый тупой крестьянин смог запомнить. И вот еще что — тебе бы не следовало расточать ему столько внимания, совсем скоро их заберут отсюда. Пора на службу. Правда, некоторые будут оставлены для наших сестер, которые отправятся в поход вместе с Каролином. Девушек переведут в военный лагерь. Ты уже его видела? Вот я и говорю — стоит ли глубоко привязываться к животным, если расставание неизбежно? Причем приказ может прийти со дня на день…

— Что я могу поделать с собой! — пожаловалась Ромили. — Мне с ними возиться одно удовольствие. И для них тоже… Иной раз вроде труднейшее задание надо освоить, а они разыграются, как дети… Просто душа радуется… Я к ним с лаской, и они в ответ с лаской. Как я могу отмерить, кому сколько? Если конь тебе по сердцу, то и привязываешься к нему…

Яндрия виновато глянула на нее.

— Очень жаль, что нам приходится использовать твой ларан для подобной цели. И тебя тоже… Что их ждет в бою? Кони грудью идут на врага. — Она погладила Ромили по волосам. — Помнится, Орейн сказал мне, что ты умеешь обращаться со сторожевыми птицами… в тот раз, когда он привел тебя к нам на подворье…

Ромили кивнула.

— В таком случае я вынуждена взять тебя в лагерь Каролина. Тебе придется дать несколько уроков тем, кому поручено работать с ними. Пойди и переоденься — нехорошо в таком тряпье появляться в лагере.

— Опять переодеваться! — возмутилась Ромили. — У меня времени на это нет. Ни капельки!.. Я вполне нормально одета…

— Для конюшни! А тебе надо выехать в город, — настаивала Яндрия, и в следующее мгновение Ромили увидела себя ее глазами: волосы спутаны, в них застряли стебельки соломы; рубашка расстегнута — в тот день стояла сильная жара и пот лил ручьями, подол вылез из брюк. Девушка глянула в расстегнутую щель ворота — Боже, грудь наружу! А брюки? Такое тряпье даже в конюшне носить стыдно, если же появиться во всем этом в военном лагере, да еще попасться на глаза Орейну!.. Девушка вспыхнула от смущения и неожиданно хихикнула.

— Ой, действительно! — всполошилась она. — Я быстренько. Минуточку!..

Она тут же умылась у рукомойника, потом бросилась в дом. Комнату она делила с Клеа и Бетой… Там причесалась… Затем достала все чистое — переодела нижнее белье, натянула малиновую рубашку, новые бриджи, подпоясалась — на пояс подвесила кинжал. Теперь другое дело… Теперь она выглядела не как батрачка, не как крестьянский паренек, но как полноправная меченосица, профессиональный солдат, достойный служить в армии Каролина. В новом одеянии она сама себе понравилась — явно повзрослела, можно сказать, похорошела, почувствовала себя уверенней… Вот что значит одежда, почему-то решила Ромили, словно забыв, что ее годки упорно бегут и с каждым днем прибавляют ей женственности.

Когда она вышла во двор, Яндрия одобрительно рассмеялась. Все такая же хохотушка… Одета она была тоже в походную форму члена Ордена Меча — малиновая блуза, меч на поясе, на шее в ножнах висел кинжал; в мочке левого уха поблескивала серьга.

Сев на коней, они бок о бок поскакали к левым воротам подворья Ордена. Миновав их, добрались узкой улочкой до крепостной стены…

4

Подъехав к лагерю поближе, Ромили могла более тщательно рассмотреть вооруженных людей, знамя — серебряная сосна на голубом поле, — развевающееся над самым высоким шатром, где — Ромили так хотелось верить в это — находились апартаменты короля или, по крайней мере, его штаб. Скоро они приблизились к внешнему обводу войсковой стоянки, проехали мимо многочисленных коновязей — кое-где уже были устроены летние конюшни, — мимо походных кухонь, с той стороны пахло чем-то очень вкусным; далее они добрались до огороженного канатами плаца, на котором только что набранных рекрутов гоняли строем, других же обучали приемам рукопашного боя. Ромили подобные занятия уже стали привычны. Тут она заметила, что руководила занятиями одна из сестер и вчерашние крестьянские парни бросали на нее хмурые взгляды. Каково им было чувствовать себя под началом женщины! В дальнем углу шел урок фехтования. Разбитые носы и огромные синяки украшали почти всех новобранцев.

Вход в центральную часть лагеря охранял часовой. Он остановил всадниц. Яндрия отдала ему честь и заявила:

— Меченосица Яндрия и послушница Ромили. Я ищу лорда Орейна, мы прибыли по его вызову.

Ромили на мгновение напряглась — у часового было такое лицо, что он вот сейчас непременно ляпнет какую-нибудь грубость, обматерит их с ног до головы, однако тот, не изменив выражения лица, так же равнодушно отдал честь и послал рассыльного — мальчишку лет пятнадцати — разыскать лорда Орейна.

Девушка считала, что могучую, высокую фигуру ее бывшего спутника она сразу заметит, но Орейн неожиданно вынырнул откуда-то сбоку. Сердце у нее замерло…