Испивший тьмы - Замиль Ахтар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В замке никого не было. Вероятно, Васко отступил в третий или четвертый форт.
А значит, придется преследовать его до края земли, если понадобится. Но усталым ногам и колотящемуся сердцу требовался отдых. Я сел на пол в самой большой спальне, прислонился к стене и на мгновение закрыл глаза.
Я стоял голым на стеклянном полу, покрывавшем пустой, сожженный огнем мир. Холод обжигал душу, но я не дрожал. Невидимый свет бурлил в моих жилах, согревая.
Над землей, будто крышка, нависала темная звезда. Вокруг нее вращался миллион мертвых миров и звезд, они мерцали и постепенно гасли.
Звезда пела мне о своей печали. О любви, которую поглотила в отчаянной жажде единения. О взрыве и одинокой, холодной смерти после наступления утра. И поэтому я смотрел на нее с жалостью.
А она смотрела на меня. С любовью. Из черноты выросли губы, с которых капала кровь, и каждой капли хватило бы, чтобы затопить двенадцать тысяч планет.
И этими окровавленными губами она улыбалась.
Внезапно у моих ног появились тела в роскошных восточных одеждах. Мужчины и женщины, молодые и старые, с застывшим на лицах ужасом. Я их узнал: гарем шаха Мурада, я всех их уничтожил.
Маленькая девочка, которую я утопил в ручье его дворца, лежала у меня на ноге, ее тело раздулось от воды. Из ее кожи прорастали красные тюльпаны – цветочный сад, растущий над мертвецом.
Улыбка Кровавой звезды становилась все шире, пока тела громоздились все выше; башни из тех, кого я убил, окружили меня, словно клетка.
– Брат.
В саду смерти стоял Зоси, мой шурин, в сине-золотых пасгардских доспехах.
Кровавая звезда послала ему поцелуй. Вниз полетел метеор зеленого огня, застыл в небе, как раскаленное солнце, и превратил Зоси в пепел вместе с остальными телами.
– Малак, – сказала женщина с прямыми ярко-рыжими волосами и золотыми глазами. Цвет ее глаз и волос мерцал, так же как образ. И каждый раз мою голову пронзала боль.
– Эй, Штормовой меч, – сказала Аспария, на этот раз тряся меня за плечо.
Я вскочил.
– Сколько я проспал? – Мне казалось, будто я пропустил важную встречу или тренировку.
– Я думала, ты ранен, – с облегчением выдохнула она. – Иначе кто предпочтет жесткий пол мягкой перине?
Она указала на кровать, где спали Мара и Принцип.
Мирный человек тоже предпочитал пол.
– С Марой все хорошо?
– Она наглоталась сонного тумана кровавого колдуна. С тех пор не просыпалась.
– Приспешники Васко не причинят ей вреда. Она проснется. – Принцип тоже поправится, если немного отдохнет. Но мне несдобровать, если Ион где-то поблизости. – Когда ты в последний раз видела кровавого колдуна?
– Когда тащили его хладный труп.
– Ион мертв? Ты уверена?
– Кинжал в сердце, конечно, я уверена.
– Это ты его зарезала?
– Нет. – Аспария указала на Мару, обнимавшую Принципа. – Она.
Мара оказала и мне, и себе огромную услугу. Васко будет оплакивать потерю сразу двух подручных в один день. Как я, когда забадар застрелил Орво и растоптал ногу Эдмара: тот мрачный день ознаменовал начало конца моего завоевания Костаны.
– Я помогла, чем сумела. – Аспария показала раскрытые ладони. Они слабо светились.
– Колдовством?
– Или чем-то вроде него. – Она пожала плечами. – Когда я увидела, что Ион загнал Мару в угол, мои руки просто… замерцали. Он уставился на меня, будто я демон на верхушке дерева. Маре этого хватило, чтобы заколоть его.
Если Ион боялся ее светящихся рук, то они заслуживают серьезного отношения. Может, она тоже солнцеглотатель, как я? Или это какое-то другое колдовство?
– Ты можешь еще что-нибудь, кроме как заставлять руки светиться?
– Нет. По крайней мере пока.
Может, силы придут к ней, когда это будет необходимо, как мои. Хотя, если она солнцеглотатель, ей нужно убивать людей, чтобы обрести силу. По неизвестным причинам Кровавая звезда любила убийства и вознаграждала убийц.
Мы можем обсудить это позже. У меня все еще много дел.
– Можешь найти мне бурдюк? – спросил я.
– С чем?
– Вода сгодится. И принеси мяса или сухарь… или что там едят ваши воины во время битвы.
– Ты понаделал здесь столько воронок – неудивительно, что ты проголодался. – Аспария положила руку на бедро. – Все еще собираешься их преследовать?
– Чтобы убить змею, нужно отрубить ей голову.
– Что тебе сделала эта змея?
– Васко запер мать моей дочери в комнате без окон на несколько месяцев, пока она не утратила всякую надежду. Пока даже религиозные гимны не перестали приносить ей утешение.
Аспария шумно выдохнула:
– Каждый из нас убил бы и за меньшее.
Она отправилась на поиски воды и пищи для меня.
Несомненно, некоторым людям следует умереть, чтобы другие были в безопасности. Тень Васко нависала над вселенной Мирного человека. Васко начал войну, из-за которой Мелоди лишилась руки и долго находилась вдали от семьи. Он приносил разрушение и боль. Если я спасу Ану и убью его, то помогу не только Маре, но и всем, кто обречен погибнуть в войнах, которые он начнет. Покончить с ним – единственный оставшийся мне праведный поступок. Я не мог свернуть с этого пути.
До тех пор пока один из нас не умрет.
Я взял гнедую лошадь, которую нашел у рубади, захвативших форт, поскольку коричневый цвет сливался с увядшими красками леса. К седлу из крашеной воловьей кожи я подвесил вьюк с сухарями, кумысом и водой. Затем перевел дух.
Грохот боя за южными воротами, через которые я собирался проехать, стал оглушительным. Крестейцы отчаянно пытались удержать третий форт, а рубади так же отчаянно пытались прорваться через него или обойти. С четвертого форта время от времени стреляли бомбарды Васко, а значит, скорее всего, он отправился именно туда. Некоторые пушечные ядра врезались в стены вокруг нас, другие оставляли воронки в земле.
Рубадийские целители использовали замок как лазарет. Прямо сейчас двое целителей тащили сквозь расколотую мной дверь кухни кричащего рубади со стрелой в бедре. Двор заполняли люди со всевозможными ранами: ожогами от кипятка, которым паладины поливали их со стен, ампутированными ногами и руками, пулевыми и осколочными ранами с красными и обугленными краями.
– Михей.
Похоже, Мара проснулась. Светлые волосы и медного цвета платье были заляпаны копотью и грязью.
– Я слышал, ты убила Иона.
– Я тоже слышала. – Она прикрыла рот рукой и зевнула. – Не могу в это поверить.
– Ты не помнишь?
